Сергей Малицкий - Скверна

Встреча с семьей, о которой Лаурус думал днем и ночью, разом отодвинулась на многие месяцы. Все, что Лаурус мог, это передать жене деньги, которые успела оставить ему мать. Подданный своего короля и сын своего королевства Лаурус Арундо, или Лаурус Вадум, не мог бежать из страны в те дни, когда ей угрожала опасность. Он собирался идти в северный поход простым воином, но старина Мурус принес неожиданную весть о назначении Лауруса мастером пятитысячного войска. Ночь сын Монедулы ломал голову над тем, зачем это было нужно Пурусу Арундо, еще день над тем, что он должен сделать на этом повороте судьбы, вспоминал прочитанные трактаты о прошлых войнах, которые в избытке приносила ему мать, и на второй день явился к Мурусу, который и сам уже собирался отправляться на юг, с тем, что пришло в его не заполненную привычными установлениями голову. Мурус слушал Лауруса долго, затем кивнул, достал из ларца несколько листов самсумской бумаги, написал на них письма королям Утиса и Хонора, и письмо Кастору Арундо, припечатал послания сургучом, наложил наговоры секрета и вызвал гонцов, одному из которых поручил перехватить Кастора на пути из Лаписа в Ардуус и передать ему депешу из рук в руки, а прочим повелел спешить к адресатам, как на пожар. И вот не прошло и трех недель, и Лаурус во главе конной тысячи молодых воинов движется по землям Аббуту.

Суровый и ставший вновь молчаливым Йор следовал за Лаурусом неотступно, и все чаще последнему казалось, что дакит приставлен к нему самим божьим провидением. Именно Йор наставлял тех из его воинов, кто не слишком уверенно чувствовал себя в седле. Именно Йор успевал проверить и оружие, отдельно наставляя сотников и десятников, и умудрялся ежедневно повторять уроки по стрельбе из седла, и даже сумел устроить так, что у каждого конника имелась притороченная к седлу жердина-пика с заостренным, обожженным концом, с хорошим упором под руку и длиной не менее шести локтей. Конечно, расчет Лауруса был в целом верным, свеи, да и венты и анты не слишком дружили с лошадьми. Не то что они с ними не знались, но, во-первых, начинали все свои войны на ладьях, по слухам, и теперь на северном берегу особая орда в тысячу клинков охраняла тысячи оставленных в сбережение кораблей, а во-вторых, северяне любили отведать печеной конины и с трудом отказывали себе в этом удовольствии. Однако рассчитывать на то, что у северян вовсе не будет никакой конницы, не приходилось, а против топоров, с которыми враг управлялся с особым мастерством, да в конном бою, только пики и могли способствовать сбережению Лаурусовой тысячи. Все прочее, что относилось к его планам, проверить можно было только во время настоящей схватки. Одно сразу сказал Йор: не следует в одну отливку лить каждый последующий слиток. То, что может пройти на севере, вряд ли пройдет на юге. Да и как может оно пройти, если именно в коннице сила южан? Никто не говорит, что нельзя превзойти противника в том, в чем он особенно силен, но не стоит радоваться победе, в которой враг будет придушен трупами твоих соплеменников.

Теперь, когда отряд Лауруса двигался вдоль пропасти, на дне которой шумел водный поток, именно эти мысли приходили к нему в голову. Еще вечером в первый день отряд достиг той самой переправы, у которой погиб король Тимора Вигил Валор. На той стороне пропасти у древней башни несли службу два десятка тиморцев. У подновленного моста была возведена стена с башенками для стрелков и стальными воротами. Вряд ли она остановила бы врага, но задержать его могла. Лаурус приказал тысяче располагаться на постой, а сам вместе с дакитом отправился к стражникам.

Известия, что вслед за отрядом всадников, который направляется в Обстинар, идут четыре тысячи мечников под управлением Соллерса и Нитенса Кертусов, а к Аббуту движется основная сила Ардууса, вызвали у тиморцев дружный вопль восторга. Однако те известия, что узнал у тиморцев Лаурус, не обрадовали его. В сто пятьдесят ли тысяч или вполовину от них, но большое войско Слагсмала уже вступило в Обстинар. Неизвестно, чем оно сейчас занято, но, скорее всего, грабежом деревень и сел. Уж во всяком случае, именно этим оно занималось и в южных районах Валы, и в северных районах Аббуту, которые, к своему счастью, успели покинуть жители. Наверное, по сей день забита переправа на левый берег Азу у Аббуту? О том же можно сказать и по поводу Обстинара. Жителей на равнине нет, они ушли в горы, куда добраться непросто даже летом, но большею частью в горные долины Тимора. И теперь у северного моста через пропасть – давка. Зима будет трудной, неизвестно, как еще закончится война, но возвращаться будет некуда. Деревни горят, враг озлоблен скудостью добычи. И в Тиморе будет то же самое.

– А что с войском Обстинара? – спросил Лаурус. – Ведь он может собрать до тридцати тысяч ополчения? И из них крепких воинов не менее двух тысяч? Одна дружина в пятьсот лучших клинков!

Два тиморских десятника, с которыми говорил Лаурус, переглянулись и закряхтели.

– Да, в Обстинаре поболее будет ополченцев, чем у нас. Мы и двадцать тысяч с трудом наскребаем. Ну так у Обстинара равнина, а у нас горные долины. Деревень меньше, народу меньше. Но тут ведь вот какое дело, там больше половины деревень валские, а из валов понятно, какие воины.

– Не хуже, чем из атеров, – подал голос Йор.

Десятники снова переглянулись и дружно развели руками:

– Однако Вала легла под северян полностью! Где их войско? И чуть ли не треть Аббуту под ними уже! И в Аббуту треть народа валы, а треть нахориты! Где их войско? Слухи доходят, что половина северян во главе с Джофалом жжет и грабит Касаду! Где их нахоритское войско?

– Чуть позже будем считать и сверяться, – нехорошо улыбнулся Йор. – Всем будет отсчитано по доблести его. Но сражаться придется плечом к плечу – атерам, нахоритам, валам и даже дакитам.

– Может быть, – усомнились десятники. – Только вот дакита мы видим в атерском войске первый раз. Еще есть?

– Будут, – твердо сказал Йор. – Война-то не последняя.

– Мы идем в Обстинар, – продолжил разговор Лаурус. – Есть вести оттуда?

– Вестей особых нет пока, – вздохнул один из собеседников. – Все, что знаем, так это то, что король Обстинара заперся с королевой и дружиной в замке.

– Не от страха! – добавил второй собеседник. – А чтобы оттянуть на себя войско Слагсмала, чтоб он подавился во время первой же трапезы! Все же пусть Обстинар и малый замок, но уж во всяком случае и стены его, и башни куда уж прочнее и неприступнее, чем стены Шуманзы, а она долго держалась!

– Да и не прикрывает этот замок ничего, кроме самого себя, – чмокнул губами первый десятник. – Деревни Обстинара пусты, народ перебрался в горы или в Тимор, а войско Обстинара теперь под герцогом новым, под сыном короля – Аэсом Кертусом. Двадцать лет всего парню, а слухи ходят, что очень он разумен, очень. В прямую схватку с северянами не вступает, но треплет их понемногу. Но у него только пятнадцать тысяч вроде? Половина его войска уже в Тиморе. Там великая драка намечается. Тимор ведь прикрывает собой горные долины, где весь народ сберегается. Понятно, что у Слагсмала войска побольше, но так мы в Тиморе дома, да и со всеми силами – все одно половину от его силы соберем!