Александр Шутрик - Карающая Длань

Каждый раз, как престарелый слуга Фернанд, с отполированной до блеска плешью на голове, приносил один раз в день мой скромный обед, первым желанием было вырвать поднос из рук старика и вышвырнуть все в окно, а потом и самого слугу отправить туда же. Эти жалкие корочки я съедал в два присеста и сразу же залпом выпивал стакан холодной воды. После этого сразу становилось легче, мысли прояснялись, и ненадолго удавалось заглушить злобу ко всему миру.

Самым сложным оказалось третье условие моего испытания. Вот что-что, а читать на общем языке, принятом в Святых землях, я не умел. Да что там Святые земли! Я же вообще не умел читать, и даже как выглядят эти самые буквы, ни разу не видел. У нас на островах читать умели только шаманы. Остальным это было без надобности. Главное – научиться худо-бедно мечом махать да с копьем на зверя охотиться, так как в схватке со зверем или человеком книга не поможет. Но это было там. Здесь – все по-другому!

Итак, читать я не умел и за столь короткий период времени, ясное дело, не научился бы. Я было обрадовался, что хоть читать непонятно что не придется, но, к моему разочарованию, лорд Хелинг пообещал, что лично займется этим делом. Сказано – сделано! Каждое утро и каждый вечер паладин приходил ко мне в комнату и читал-читал-читал, а потом еще и пересказывать заставлял – для усвоения материала.

Собрав с тарелки несколько оставшихся с обеда и успевших засохнуть крох, я посмотрел в окно, где сонное солнце медленно клонилось к закату, выпустив в небо прощальные алые лоскуты света. Скоро придет рыцарь и вновь будет вбивать мне в голову свои вероучения. Так, нужно собраться с мыслями и припоминать, что он мне читал в последний раз. Первым делом же с допроса начнет.

Только стоило вспомнить о лорде, как за дверью раздались медленные тяжелые шаги – легок на помине, чтоб ему неладно было! Злые мысли тенью прокрались в голову, и я даже зарычал, но, как только заскрипела дверь, закинул их в самые дальние уголки сознания, заставил себя натянуто улыбнуться.

– Вижу, ты делаешь успехи, и с каждым днем обуздать свой гнев становится легче, ведь так? – Воин, а в скором будущем и мой опекун, словно открытую книгу, прочитал эмоции на моем лице.

– Будто у меня есть выбор?! – зло фыркнул я и отвернулся.

– Был! – тотчас нашелся лорд Хелинг. – И если ты помнишь, ты сам сознательно сделал его. Там, на капище…

– Не нужно напоминать. Я все прекрасно помню, – поникшим голосом подтвердил я.

– Вот и ладненько! – Паладин положил на стол возле подноса небольшую книжицу в коричневом переплете, на обложке которой изображался небольшой крест, – «Заветы Господни». – Что ж, с чего начнем?

А это что-то новенькое. Начинали-то мы обычно с вопросов.

– Неужели сегодня мы обойдемся без этих постоянных допросов? Вы ведь сами убедились еще вчера, что я все помню! – В мыслях зародилась надежда.

– Если тебе от этого будет легче, то да. Сегодня и последующие два дня мы обойдемся без проверок, однако в конце ты должен будешь рассказать все, что запомнил, сразу. – Рыцарь сделал паузу, во время которой моя физиономия недовольно скривилась, и тотчас добавил: – Или хочешь работать по старой системе?

– Нет! – тут же спохватился я. Уж лучше буду слушать внимательнее, а то достали все эти его расспросы! Каждый день одно и то же!

– Как скажешь, – равнодушно пожал плечами мой наставник и открыл книгу на необходимой странице. Я сразу же отметил, что осталось совсем немного – как раз на два дня и хватит…

Наконец-то! Девять дней поста позади! И больше никаких лекций и нудных опросов от дотошного паладина!

Но все же трудно было до невозможности. Хотелось, чтоб побыстрее весь этот кошмар закончился. Я проснулся с квадратной головой, когда еще запоздалые звезды не собирались уходить с неба, а петухи досматривали последний сон.

Кстати, о сновидениях: в этот раз огромный праздничный стол, до отказа заваленный самой разнообразной жратвой, казался настолько реалистичным, что на подушке остался даже след от слюны, а в носу еще очень долго стоял умопомрачительный запах жареного цыпленка. Да и не только цыпленка. Чего там только не было: тушеные бараньи ребрышки, целиком зажаренные поросята, хрустящие куриные крылышки, нежное мясо кролика, говяжьи и свиные отбивные, самые свежие овощи и фрукты, множество салатов, рыбных блюд, выпечки и всего такого, чего я ранее никогда не видел и не знал, как оно называется. А желудок – тут как тут: тотчас заладил старую бунтарскую песню.

Покрутившись немного по комнате, я снова запрыгнул в теплую, еще не успевшую остыть постель, однако сон наотрез воспротивился сотрудничать с моим измученным сознанием. Так я и провел еще несколько часов, переворачиваясь с одного бока на другой, пока за мной не пришел Грехем.

И вот мои ноги мягко ступают по деревянному скрипучему полу небольшой церкви…

Внутри все выглядело довольно-таки помпезно. Богато украшенные стены и окна из цветного стекла явно говорили о том, что храм хоть и мал размерами, однако не бедствует. В середине зала, меж четырех особо толстых колонн, которые подпирают главный купол храма, нас уже ждали: худощавый мужчинка с пожухлой кожей и начинавшими седеть волосами и двое молодых пареньков. Все трое были одеты в длинные, до самого пола рясы серого цвета, на которых ничего, кроме небольших золотистых крестиков, вышито не было.

Шедший впереди лорд Хелинг вполголоса поприветствовал служителей церкви и отошел в сторону. Юлфен и Грехем держались немного позади.

Взгляд святого отца был строг и пронзителен, словно он хотел заглянуть в самые дальние глубины моей души, чтоб убедиться, не утаил ли я там каких злых помыслов.

– Сын мой, – голос патера был мягким и приятным, – готов ли ты вступить в святое лоно Матери Церкви нашей, дабы познать благословение Божье?

Глаза невольно скосились в сторону лорда Хелинга, и тот немедля кивнул.

– Готов, – отозвался я глухим голосом.

– Готов ли ты верой и правдой служить единому Господу нашему, душой и телом тянуться к нему, хранить любовь к нему в своем сердце?

– Готов, – эхом откликнулся я.

– Готов ли ты забыть всю свою жизнь до этого момента и отречься от нее?

– Готов.

– Готов ли ты отречься от Старых богов?

– Готов.

Священник сделал знак своим подручным, и в руках у одного из служек появилась небольшая деревянная коробочка. Паренек подошел ко мне и открыл ее. Внутри друг на друге абы как лежали двенадцать деревянных фигурок.

– Дай мне свою руку, – попросил святой отец, в руках у которого появился нож с кривым лезвием.

А это еще зачем? Я неуверенно оглянулся на лорда, и тот вновь одобрительно кивнул. Не оставалось ничего иного, как послушаться, и я протянул над открытой коробочкой левую руку.