Виктор Ятаганов - Хроники Вергилии. Империя орков

Скривус снова замолчал.

– Но что? – поторопил его я, нетерпеливо барабаня пальцами по крышке секретера.

– Мало кто знает, но темные твари отнюдь не горят желанием посещать наш мир.

– В самом деле? – искренне удивился я. Такая мысль никогда не приходила мне в голову.

– Да. И, оказавшись здесь, они жаждут вернуться обратно в темную изнанку мира, откуда их насильно призвали. Но сделать это не так просто. Для того чтобы провести темную тварь сюда, некромаг открывает проход…

– Черная дорога! – внезапно озарило меня.

– Не совсем, но ты мыслишь в правильном направлении, – улыбнулся Скривус. – И вернуться в изнанку мира темная тварь может только через такой же проход. То существо, с которым тебе предстоит сразиться… оно здесь уже очень давно, и я уверен, оно будет радо вернуться в свой мир.

– Но как мы откроем проход? – уныло спросил я. Загоревшаяся было надежда вновь угасла.

Скривус хитро улыбнулся и вытащил из складок богатого одеяния небольшую потрепанную книгу. Гоблин аккуратно положил ее на стол. Обложка из чешуйчатой, темно-коричневой кожи, натянутая на ветхий деревянный каркас, говорила о несомненной древности книги. На вид ей было по меньшей мере лет триста, а то и все пятьсот. Я поглядел на название. Когда-то буквы были покрыты позолотой, но за века она стерлась, и от них остались лишь выдавленные в коже контуры. Я осторожно провел по ним пальцем.

– Это не южный язык… – с удивлением проговорил я, убирая руку от книги.

– Все верно. Это северный язык, – все с той же плутоватой улыбкой кивнул старый гоблин.

– Что?! – Я с изумлением воззрился на Скривуса.

– В этой книге описан ритуал призвания [7].

– Откуда она у тебя? – подозрительно протянул я.

Или ее дала тебе Алия? Но вслух это я, естественно, говорить не стал.

– Досталась от отца. На самом деле открыть проход не так уж и сложно. Но ритуал – это лишь телега, и для того чтобы она поехала, в нее нужно запрячь лошадь.

– Чего-чего?..

– Хорошо, я скажу по-другому. Ритуал призвания – это нож, но, чтобы вспороть ткань мироздания, его должна держать чья-то рука.

– А можно без аллегорий? – поморщился я и потер рукой лоб. – А то уже голова начала болеть…

Скривус пару мгновений помолчал, собираясь с мыслями.

– Лишь боль и смерть способны открыть проход в изнанку мира.

– То есть…

– То есть без жертвы этот ритуал не сработает.

Повисла оглушающая тишина. Я переваривал сказанное Скривусом.

– Но… я видел… точнее, мне рассказывали, что некромаги способны открыть Черную дорогу одним взмахом посоха, – тщательно подбирая каждое слово, медленно произнес я.

– Лишь самые могущественные из них – макроманты и хуфу, – кивнул гоблин. – Обращаясь через свои посохи к некросу, они могут творить черную магию и без жертвоприношений. Но у нас такой возможности нет…

– Как выжил твой отец? – неожиданно спросил я.

– Его подразделение попало в ловушку. Их поджидала темная тварь… Воины гибли один за другим, но ничто не могло остановить ее – ни магия, ни холодная сталь. Но у моего отца была эта книга… и брат, с которым они плечом к плечу прошли всю войну… – Скривус вновь замолчал, но на этот раз я его не торопил.

Каким-то чутьем я уже догадывался, что сейчас скажет старый гоблин.

– Мой отец принес своего брата в жертву, чтобы спасти себя и остатки своего подразделения. Боль моего отца, вызванная тем, ЧТО он вынужден был сделать, и принесенная жертва открыли проход в изнанку мира, и темная тварь ушла.

– Что ты мне предлагаешь?

– У тебя есть два пути открыть проход: либо пролить целое озеро крови, либо принести в жертву лишь одного, но кого-то очень дорогого тебе.

– Я не стану убивать друга, чтобы спасти себя! – с гневом закричал я и хватил кулаком по крышке секретера.

Дерево жалобно скрипнуло и развалилось на части. Скривус поспешно схватил древнюю книгу, не давая ей упасть на пол.

– Тогда твои планы не осуществятся, и твой путь закончится здесь, – жестко заключил гоблин.

Демонстративно опустив книгу на кровать, он развернулся и вышел из комнаты.

Я ошалело уставился ему вслед, все еще не веря в то, что Скривус осмелился предложить мне это. А в голове, как назло, всплыло предостережение, сделанное Элем в таверне… Но что бы ни думал мой побратим, я никогда не стану жертвовать другими для достижения своих целей. Пускай это и значит, что я умру в пещере темной твари, а Кан останется жить…

Мой взгляд упал на лежавшую на покрывале книгу. Я нехотя взял ее в руки и только тут увидел торчащую между страниц закладку. Повинуясь инстинкту, я распахнул книгу. Моим глазам открылась испещренная затейливыми закорючками северного языка страница. Внизу был рисунок – круг, заключенный в равносторонний треугольник. А рядом с ним – схематическое изображение кинжала с черным, покрытым причудливыми рунами северного языка лезвием.

Я механически взял лежавшую между страниц бумагу. На ней виднелось сделанное рукою Скривуса короткое послание:

«Мой мальчик, полагаю, ты не знаешь северного языка… да и кто может его знать по эту сторону Великих гор? Разве что такой старый гоблин, как я. Я взял на себя труд сделать для тебя перевод этой страницы. Чтобы открыть проход в изнанку мира, ты должен начертить этот символ кровью того, кто тебе дорог, и прочитать заклинание:

Если твоя боль будет искренней, ткань мироздания разойдется над этим рисунком, и темная тварь уберется восвояси. Удачи тебе, Эрик-Изгой! Ты ДОЛЖЕН выжить, чтобы завершить то, что начал».

В первое мгновение мне показалось, что гоблин забыл перевести заклинание, но потом я понял, что буквы, которыми оно было написано, отличаются от тех, что были в книге. Приглядевшись, я понял, что заклинание было все-таки на южном языке, только почему-то слова были написаны наоборот.

Я удивленно отложил записку в сторону. Что Скривус имел в виду под последней фразой? То, что я собираюсь убить Кана? Но откуда он это знает? Из личной мести моя миссия давно уже превратилась в нечто большее. Потому что только смерть Кана сможет положить конец начатой им Третьей Великой войне. Но до сих пор я был уверен, что о том, что Череп и есть тот, кто ее на самом деле развязал, знают лишь единицы. Видимо, Скривус каким-то образом входил в их число. И все-таки это не объясняло, откуда он знает, что я собираюсь убить Кана.

Дверь распахнулась, и на пороге показались мои верные стражники.

– Пора, – буркнул один из них.

Я машинально сунул записку в карман и встал с кровати.

Под конвоем четверки стражников меня вывели из дома Скривуса. Мы оказались на заполненной толпой улице. Как и раньше, двое стражников-магов шли впереди меня, двое позади.