ОЛ - Первые боги

– Жалкие трусы! Пустите меня! Я хочу умереть, как подобает воину! – кричал шах.

Но арабы уже не слушали его. Они продолжали отступать, жертвуя собой ради спасения Салаха.

– Не дайте ему уйти! – гневно выкрикнула одна из амазонок.

Кто-то из арабских воинов поднял упавшее знамя. Гор выстрелил. Стрела вонзилась в полумесяц, разорвала материю и обратилась в черную гадюку. Змея набросилась сверху на новоявленного знаменосца, и тот в мгновение ока распрощался с жизнью. Гор едва заметно улыбнулся. Мал понял, что юноша заразился чувственной жестокостью, исходившей от воительниц, и тоже стал получать удовольствие от гибели врагов.

– Остынь – холодно приказал ему Мал.

Гор тут же сник и как будто сжался в плечах, пытаясь скрыть охватившую его страсть.

Пыль еще не улеглась, когда из храма вышла процессия из четырех жрецов. Каждый из них держал в руках жезл с флагом из жесткого желтого полотна расшитого изображениями Амуна, овна, гуся и змеи. Вслед за жрецами вышла Елена в сопровождении самой младшей из всех амазонки. Юная воительница хрупкого телосложения и с кротким выражением лица держала лук наготове. Мал мгновенно узнал в ней Маргариту и тотчас остановил себя, понимая что его ум желает обрести утраченную возлюбленную в каждой встреченной им девушке. Странное дело, но спутница Елены было явно лишена того воинственного духа, который исходил от других амазонок. Девушка была внешне спокойна, но Мал чувствовал, что она так же, как и Елена, испытывает страх.

– Убивайте только тех, кто окажет сопротивление, – велел Сейт-Акх и возглавил процессию.

Мал занял место по правую руку от Сейт-Акха, а Гор по левую. Жрецы в окружении амазонок последовали позади них.

– Мирные жители города Айя, боги, забытые вами, вернулись на свою прародину – объявил Сейт-Акх. – Отныне судьба наша решена. Пришло время признать власть первых богов. Не бойтесь, люди! Никто не сможет лишить вас законной веры! Кто сомневается – оставайтесь по домам. Но не хулите древнюю веру, не поднимайте против богов оружия, ибо нет силы, способной противостоять их могуществу. Кто страшится, идите в храм бога Амуна, поклонитесь ему, и он благословит вас. Я – Сейт-Акх – слуга бога Амуна, клянусь, что укрывшиеся в храме получат защиту от посягательств воинов Креста и Полумесяца.

Тени священных животных теперь излучали мир и покой. Гуси важно вышагивали мимо жилых домов и торговых лавок, а змеи ползли с гордо вытянутой головой. Приверженцы старой веры высыпали на улицы. Они бросали цветы под ноги жрецам, падали ниц перед желтыми знаменами и присоединялись к шествию. Бедняки и рабы из арабских домов подходили к Малу и с благоговением прикасались к торсу, покрытому зеленой чешуей. Они смотрели на Змеиного князя с надеждой, так как будто ждали его прихода. Были и такие, кто встречал процессию жрецов и амазонок, идущих внутри теней священных животных, с откровенным страхом, или же с поникшей головой, осеняя себя крестными знамениями. Двое горожан попытались напасть на Мала с криками «Аллах Акбар» и пали на колени, парализованные злобным шипением гусей.

Процессия добралась до дворца шаха и вошла в распахнутые ворота. Дворец был пуст – Салах вместе со свитой покинул его. Сейт-Акх вышел на дворцовый балкон и объявил, что власть мусульман в Айе низложена. Те, кто не желает с этим смириться, пусть покинет город. Те же, кто готов признать первенство старой веры, может остаться и блюсти свои обычаи. Сейт-Акх призвал собравшуюся возле дворца толпу идти в великий поход по Египту во славу первых богов.

Из дворца Сейт-Акх направился обратно в храм. Горожане, неотступно следовавшие за ним, возложили цветы к подножию статуи Амуна. Сейт-Акх по одному ему известным признакам принялся отбирать кандидатов в служителей старой веры. Достойные принять жреческий сан избавлялись от мирских одежд, брили волосы на голове, омывались в храмовой купальне, умащали тело благовониями, облачались в белые одеяния и лишь тогда приближались к статуе бога, чтобы пройти через церемонию посвящения.

Гор удивился тому, что тени священных животных до сих пор не покидают их:

– Они будут вечно охранять нас? – спросил он.

– Нет, – ответил ему Сейт-Акх. – Тени уйдут, как только солнце опустится за горизонт.

Жрец Амуна велел Малу и Гору вместе с амазонками и Еленой возвращаться во дворец. Они отправились туда в сопровождениях египтян, ведущих под уздцы лошадей и верблюда.

– Кто вы и откуда? – спросил Мал амазонок.

– Мы дочери Ареса и служительницы Артемиды. Нас известили о твоем приходе, Змеиный князь, – с поклоном отвечала ему старшая из них.

Змеиный ум подсказал Малу, что она умолчала об истинных причинах их прихода в храм Амуна.

– Однажды, в поисках своей невесты, – Мал невольно посмотрел в сторону самой юной из амазонок, и та опустила взгляд – я оказался в храме Артемиды, в том, что вблизи Элефантины…

– Это единственный храм Артемиды в Сабии, который не тронули ни мусульмане, ни христиане, – продолжала отвечать старшая амазонка, – а я и мои сестры родом из Галары, из города Артемидоса.

Ей было около двадцати трех лет. Ее звали Ларой. Выражение лица и манера говорить выдавали в ней суровый нрав. Она носила пояс, украшенный золотом. Самую младшую из амазонок звали Лией. Она выделялась скромностью и молчаливостью. Трое других: Нелла, Силла и Элла были неулыбчивы, но горячи и порывисты. Им едва исполнилось восемнадцать. В их телах смешалась египетская и греческая кровь. Эти девушки были бесстрашны и уверены в себе. Их движения были резкими и пружинистыми. Но Мал помнил, как в бою амазонки возбуждались от вида крови и впадали в гнев. Еще тогда ему показалось, что их души чем-то надломлены. Они то повышали голос, то начинали говорить шепотом. Но если мужчина смотрел им прямо в глаза, они не отводили взгляд. Гор всю дорогу приглядывался к ним, но заговорить не решался.

– Похоже, что амазонки заставили забыть его ту, о разлуке с которой еще совсем недавно так печалился, – подумал Мал.

Тени священных животных покинули их одновременно с заходом солнца. К тому времени процессия вернулась во дворец. Женщины уже едва стояли на ногах. Хуже всех пришлось Елене. На нее было жалко смотреть. Не дожидаясь распоряжений, она удалилась во внутренние покои дворца. Амазонки отправились за ней, а Мал решил лечь спать поблизости от ворот. Несмотря на то, что они были заперты, он не чувствовал себя в безопасности. Высота стен, окружающих дворец, показалась ему недостаточной. Гор вызвался провести ночь рядом, но Мал отправил его охранять женскую опочивальню. Не скрывая радости, юноша немедленно удалился исполнять распоряжение принца.