ОЛ - Первые боги

– Люди, защищающие веру ислама, расходитесь по домам, и я амир аль-Хидр – посланник змеиных богов пощажу вас.

Арабы возмущенно загудели. Малу ответил человек с холеной бородой, в украшенной камнями белоснежной чалме и сверкающей кольчуге из стальных колец, окованных серебром:

– Ты – один, а нас – сотни. Неужели амир аль-Хидр настолько презирает мусульман, что думает, будто мы – трусливые шакалы?! Зачем ты предлагаешь нам сложить оружие? Может быть, ты хочешь посрамить нас или посмеяться над нами? Верные слуги Аллаха никогда не побегут от шейтана, даже если им суждено умереть. Но не тебе, посланник рати Эблиса, решать: сражаться нам или нет. Да свершится воля Аллаха!

– Аллах Акбар! – подхватили арабы на берегу.

– Ты прав, – сказал Мал самому себе и объявил во всеуслышание, подняв над головой меч Рамзеса, – Готовьтесь к бою!

Он набрал в легкие воздуха, прыгнул в воду и, не торопясь, поплыл вдоль дна, наслаждаясь родной стихией. Меч увеличился в размерах. На берег Мал выскочил стремительно и атаковал неприятеля подобно крокодилу, набрасывающемуся на свою добычу. Обхватив рукоять длинного меча двумя руками, он принялся с поразительной легкостью разить врагов круговыми ударами. Арабы, увязавшие ногами в песке, оказались слишком медлительны и неповоротливы. Мал, напротив, был по-змеиному быстр. Меч Рамзеса в его руках вращался с невероятной скоростью, не позволяя никому из арабов подойти слишком близко, так чтобы дотянуться до него клинком, копьем или палицей. Его не могли остановить летящие отовсюду тучи стрел и дротиков. Мала защищали прочные доспехи и змеиная чешуя. Стрелы не оставляли на них даже царапины.

На Мала беспорядочно ринулись всадники. Они окружили его и попытались сбить с ног. Вместе с людьми против Мала бились животные: боевые лошади норовили его ударить копытом, а верблюды пытались дотянуться зубами и укусить. Враг отступал, оборонялся и вновь атаковал. Но все усилия арабов были напрасны. Мал без труда останавливал бесконечно набегающие на него ощетинившиеся саблями волны. Окровавленный меч без устали поднимался, опускался, из раза в раз описывал свистящую смертоносную дугу, как часть безжалостной неутомимой машины. Мир в глазах Мал окрасился в кроваво-красный цвет. Он помнил только о том, что должен сражаться, пока жив – а он был жив! Чем больше Мал полагался на змеиную силу, тем сильнее и опаснее он становился. Без благословения змеиных богов, без дарованных ими оружия и доспехов, Мал был всего лишь человеком из плоти и крови, скверным воином, в поединке не способным справиться даже с женщиной. Без змеиной неуязвимости он не достигнет Священной обители. Но сейчас он не был принцем Малом, вместо него арабов умертвлял Змеиный князь, амир аль-Хидр – истребитель язычников. Так предначертано в книге небес…

Из тех арабов, что сдались на его милость, змеиная сила пощадила лишь немногих. Они были нужны для того, чтобы разойтись во все концы Сабии и рассказать о том, что наступило время змеиных богов, о том, что мусульманам следует смириться с этим и уступить место приверженцам веры в первых богов.

«Нофер» благополучно причалил к берегу, усеянному телами убитых арабов. Первым с него сошел молодой царь Айи. Он встал на колени и припал к земле:

– Приветствую тебя, земля обетованная, питающая детей своих молоком и медом! Позволь же испить из источника, откуда льется благая жизнь для земли египетской…

Царь не сразу встал с колен. Он замер, словно бы пребывая где-то очень далеко от того места, где только что свершилось кровавое побоище.

Следом за царем на берегу появился Сейт-Акх в окружении жрецов бога Амуна. Он бесстрастно оглядел Мала. Его взгляд задержался на клинке, всё еще сохраняющем удлиненную форму:

– Когда-то с помощью этого меча великий Рамзес в одиночку расправился с войском в тысячу воинов, – сказал Сейт-Акх. – Ты достоин того, чтобы обладать им, Змеиный князь.

К Малу приближался Гор. От него не отставала Елена. У юноши было перевязано плечо. Первым делом он вернул ножны, которые Мал оставил ему на хранение перед битвой. Елена с ужасом озиралась вокруг, она дрожала, ее бил озноб, к тому же она страдала от едкого зловония, распространившегося над берегом Айи. Она была не в силах поднять взгляд на Мала, с ног до головы залитого кровью.

Жизнь и смерть – две ипостаси солнца, благодетельный Амун и губительная Амунет, – настоятельно произнес Сейт-Акх, обращаясь к Елене. – После того, как один изгонит мрак и дарует людям жизнь, вторая сожжет их дотла, даруя смерть. Тогда как Амун согревает смиренных и безропотных, Амунет опаляет гордых и алчных.

Процессию во главе с первым жрецом Амуна приняли в городе с особой торжественностью. Оставшиеся в живых мусульмане – старики, женщины, дети смиренно признали поражение и один за другим покидали город. Местная знать в тайне хранила принадлежность древней вере, но никто из них не проявлял жестокости к арабам, разом превратившихся в изгоев. Им было достаточно того, что символы мусульманской веры отныне были низвергнуты. И если для одних жителей города это был день печали и скорби, другие радостно, со слезами счастья на глазах, встречали освободителей. Они подходили к царю Айи и склонялись перед ним, целуя землю, по которой ступала его нога.

Во дворце Мал снял доспехи, обагренные кровью, и омылся в купели. Человеская кожа немилосердно саднила, а змеиная, несмотря на то, что на нее пришлось несоизмеримо больше ударов, наоборот, не доставляла Малу никаких беспокойств. Придворные девушки подстригли Мала, сбрили волосы на его лице и помогли ему облачиться в чистые одежды. Затем они проводили его в огромный зал, где восседал на троне молодой царь. По правую руку от него стоял Сейт-Акх, по левую – жрец из абидосского храма. Приблизившись к трону, Мал заметил, что под ним лежат свежие листья папируса. Сейт-Акх обратился к собравшейся в зале местной знати:

– Царь Нофер-Амун – истинный властитель Айи. Он восседает на престоле, что уготовили ему великие боги. Да войдут его слова жителям города Айи в самое сердце. И будут они единодушны в исполнении его приказаний. Тот, кто будет верно ему служить, обретет счастье. Тот же, кто замыслит зло против него, будет проклят вовеки. Нофер-Амун – плоть от плоти божественной. Сами боги выступили сегодня на его стороне и жестоко покарали его врагов. Вот он пред вами, ваш властитель, прошедший сквозь великую битву, и оставшийся целым и невредимым. Провозглашайте его имя повсюду, где бы вы ни были.

Тронный зал огласили восторженные восклицания:

– Слава Нофер-Амуну! Да ниспошлют боги жизненные токи царю Айи!

Знатные люди города Айи упали ниц. Царь молчал. Его взгляд был безмятежен.