Тим Скоренко - Ода абсолютной жестокости

Я придумываю какие-то факты и пытаюсь собрать несоединимую головоломку. Почему-то мне кажется, что Рита – и в самом деле Инва. Но нет, не может быть. Это было бы слишком странным совпадением.

Я вспоминаю тот день в императорском дворце, когда Рита подошла ко мне и наказала беречь Бельву. Наказала никуда её не отпускать. Знала ли она, кто такая Бельва? Я думаю о том, как Бельва вытаскивала обгоревшее тело подруги из огня. Какой Бельва была – сильной и любящей. Рита желала мне добра, но откуда взялось это желание? Из женской солидарности или из знания?

Мне, Риггеру. Добра тебе, Риггер. Кто не испытывал ко мне ненависти в этой жизни? Кто?

А кто желал мне добра? Пальцев одной руки хватит, чтобы их сосчитать.

Я встаю.

– Марфа, – говорю я. – Давай забудем про этот разговор. Навсегда. И никогда к нему не вернёмся.

– Никогда, – шепчет она. По её щекам текут слёзы.

Я выхожу из дома. Уже темно. Некоторые окна светятся.

Далеко, на противоположном краю деревни, ярким светом пылают окна кузницы. У меня остался ещё один неразрешённый вопрос.

Он стоит ко мне спиной. Худой, тонкий мужчина с длинными, чёрными как смоль волосами. Но его нельзя принять за женщину даже со спины. От него веет силой.

Он оборачивается. Я смотрю в его глаза и вижу себя.

Он делает шаг вперёд и подаёт мне руку.

– У меня нет оружия, – говорю я.

В Оменескорне не принято пожимать руки. Я не привык к этому.

Он убирает руку.

– Что вам нужно, стражник?

Он обращается подчёркнуто вежливо.

– Ты ковал клинки для деревенских парней?

– Я.

– Можешь показать свои работы? Мне нужен хороший клинок.

Виркас усмехается и идёт к двери в дальней стене кузницы. Сполохи огня на лице делают его похожим на сказочное чудовище.

Иду за ним.

Комната невелика. На стенах – оружие.

– Это не твоя работа, – показываю я на правую стену.

– Это – не моя, – подтверждает кузнец. – Моя – здесь.

Слева на стене всего несколько клинков. Похожих на те, что я видел в руках у деревенских сегодня днём. Только эти – более вычурные, украшенные.

– Ты ведь не просто кузнец, правда, Виркас?

Я стою к нему спиной. Он ничего не отвечает.

– Простой деревенский кузнец не может выковать меч. Не умеет. И не имеет права. За это можно и в катакомбы. А у тебя половина деревни открыто оружие носит.

– Набеги, – кратко отвечает Виркас.

– Какие набеги, кузнец? – я оборачиваюсь.

Но в глазах Виркаса я снова вижу свой собственный взгляд.

– А ты ведь не просто стражник, правда? – спрашивает он.

Мы смотрим друг на друга. Игра в гляделки. Он первым нарушает молчание.

– У меня есть для тебя клинок, стражник.

Этот меч не висит на стене. Он лежит на столе, накрытый тёмным полотном. Кузнец отбрасывает ткань и поднимает оружие.

– Запомни, стражник. Это хороший клинок. Это один из моих лучших клинков. Я даю его тебе, потому что знаю, кто ты на самом деле.

Я напрягаюсь.

– Не волнуйся. Что знает Марфа, то знаю я. Почему – это неважно. Я не знаю, зачем тебе в столицу. Но ты выполнишь одно дело – за этот клинок.

– Какое?

– Марфа расскажет тебе. Марфа расскажет.

Он опирается руками о стол и закрывает глаза.

Я держу его меч. Ножны тут же – на столе. Я понимаю, что больше нам говорить не о чем. Рано или поздно я всё пойму.

Я думаю, что нужно тут же убить его: этим самым клинком.

– Где ты взял этот меч? – вдруг спрашивает он, показывая на пилу самоедов.

– Трофей.

– Это работа Паргаса из Фаоланкана. Старая работа, очень старая. Сейчас он уже не делает таких мечей.

– Если увижу его, передам привет.

Виркас усмехается.

– Паргас уже сто лет как в казематах столицы. Думаю, ему там не сладко.

– У тебя найдутся ножны к этому мечу? – спрашиваю я.

Он кивает. Долго копается в огромном сундуке в углу. Наконец, извлекает ножны. Старые, пыльные, исцарапанные.

– Лучших нет. Но это тоже работа Паргаса.

– Спасибо.

Я не знаю, что ещё сказать.

– До завтра, стражник, – говорит Виркас.

– До завтра, кузнец.

Утро приходит внезапно. Марфа бесцеремонно будит меня, трясёт за плечо. Я открываю глаза.

– Вставай, Риггер. Караван отходит через полчаса.

Я поднимаюсь и выглядываю в окно.

На улице – гружёные телеги, лошади. Вряд ли всё это было подготовлено за утро или даже за ночь. Скорее всего, телеги стояли гружёными и ждали своего часа.

Вокруг суетятся крестьяне. У нескольких я вижу притороченные к сёдлам мечи.

Марфа ещё в комнате. Что-то ищет в шкафу.

– Марфа, здесь все умеют обращаться с оружием?

– Да, – отвечает она. – Все.

– Зачем вам я?

– Я настояла.

Она выходит из комнаты. Картинка начинает складываться. Бельва предупредила Марфу о том, что я собираюсь перейти границу. Наверное, кто-то сторожил меня у тайной тропы. Вряд ли они думали, что я пойду напролом. Но я пошёл. В деревне меня остановил староста, который был предупреждён Марфой. Всё спланировано. Я опять ощущаю себя пешкой в чужой игре. Битком на бильярдном столе.

Кто ещё знает, что я не стражник?

Я одеваюсь и вооружаюсь. На правом боку – меч Виркаса в изящных ножнах. На левом – зазубренный клинок самоедов.

Риггер смертельно опасен. Плеть. Ножи. Огнестрел. Ходячая смерть.

– Завтрак на ходу, – говорит невесть откуда появившаяся Марфа.

Я не успеваю даже утвердительно хмыкнуть, как она снова убегает.

Носорог мирно пасётся метрах в ста позади дома, в поле. Я не знаю, как позвать его, потому иду к нему сам.

Он признаёт во мне всадника и опускается на колени. Забираюсь.

Обратно на улицу я въезжаю настоящим королём.

Обоз состоит из пятнадцати повозок, запряжённых волами. По два вола на повозку.

Я медленно двигаюсь вдоль каравана. Ко мне подбегает Лиук. Такое ощущение, будто он не умеет ходить спокойно.

– Стражник, ты замкнёшь обоз?

– Хорошо.

Сложно сказать, что лучше. Может, я полезнее впереди. Но пусть будет так.

Я вижу знакомые лица: Марфа, Лимон, Микта, Виркас. Все здесь. Лимон не едет. Он что-то рассказывает девушке в ярко-красном платье. Девушка смеётся.

Суета скучна. Я еду вперёд, к выходу из деревни. Еду медленно: меня обгоняет Виркас и кладёт руку на шкуру носорога.

– Риггер, – он говорит тихо, но я слышу.

– Что?

– Не думай, что все играют втёмную. Ты и в самом деле понадобишься нам в пути. Если бы не ты, мы просили бы настоящих стражников с границы.

Молчу. Жду продолжения.

– Чтобы добраться в срок, мы поедем через чёрные территории напрямик. Там нет хороших и плохих. Нет разбойников и грабителей. Просто триста лет назад огромную территорию недалеко от центра империи выжгло пожарами. Земля тлеет до сих пор. Объезжать их – не меньше десяти дней. Напрямик – три дня. Там живут люди. Очень странные люди. Думаю, нам придётся подраться.