Татьяна Бочкова - Обратная сторона луны

Ирина и Ксюша, ее новые подружки, как ни пытались залезть в душу меланхоличной товарки, оставались ни с чем. Попытки свои забросили, а к некоторым странностям девушки привыкли.

Очередной свободный от медицины вечер девушки проводили вместе. У Оли была просторная комната с большой кроватью, трюмо, плотяным шкафом и письменным столом. Не смотря на обилие мебели, расставленной вдоль стен, большой пушистый ковер в центре вмещал не только девичьи посиделки, но и «полежалки» и «подурилки». Два огромных окна выходили на центральные улицы, а подоконники были настолько большие, что любая из девушек с ногами могла залезть на него и пялиться на прохожих. Олины родители в девичьи дела не совались даже когда посиделки получались слишком громкими.

– Скучно… – протянула Ксюша, уставившись в окно.

– Тебе всегда скучно, – улыбнулась Оля. Она сидела на полу, обложившись бумагой. Приближался Новый год и по традиции комнату должны были украсить бумажные снежинки.

– Иногда у меня такое чувство, как будто жизнь проходит мимо…

– Угу, – вмешалась Ирина, – я эту фразу слышу каждый раз, как только завершается твой очередной роман.

– И что? – Ксюша спрыгнула с балкона и уселась у трюмо. – Мне 22 года, а я все еще вырезаю снежинки.

– Ты-то их как раз и не вырезаешь, – рассмеялась Ира.

– Да ну тебя! – Ксюша надула губы. – Нам нужно куда-нибудь выбраться. Надоело сидеть дома. У меня осталось совсем мало времени, вы же знаете. Получим дипломы в мае – и все! Родители сразу сосватают какого-нибудь хлопца умного и богатого. И плакали мои танцы-обниманцы.

– Хочешь за полгода все успеть? Сколько сердец разбить собираешься?

– По одному в неделю! – Ксюша от души рассмеялась и присела к подругам на пол. – Вы совсем меня не понимаете, – она вздохнула, – я и медицинский выбрала, лишь бы подольше в студентках ходить. Вот закончу интернатуру и сразу в омут семейной жизни. Я-то знаю…

– Разве это плохо? – Олю бы такой расклад устроил, будь на месте сосватанного хлопца ее любимый волколак.

Ксюша фыркнула:

– Что б ты понимала, мать Тереза!

Ирина вступилась за подругу:

– Не прыгать в объятия первого встречного еще не говорит о том, что Оля что-то там не понимает.

– Не пустить себе кого-нибудь под юбку в 22– говорит об обратном!

Эти слова заставили Ольгу вспыхнуть. Но что она могла возразить, если ее единственное любовное приключение уже пылью поросло, да и говорить о нем нельзя. Ксюша заметила неловкую паузу и продолжила на иной манер:

– Просто это так приятно, окунаться в омут с головой. Отдаваться страсти, влюбляться…

– Только вот любовь и страсть – понятия разные, – Ирина не сдавалась.

– Одно другому не мешает. Вот ты, Ирка, скажи. Разве ты своего Витальку просто любишь? И никакой страсти?

– Я-то люблю, и страсть есть. Только мы уже 3 года вместе, а у тебя рекорд – 3 месяца. Это не любовь. Это только похоть.

– Похоть! Какое слово-то нашла. Я, дорогие мои, могу влюбиться с первого взгляда. Это и есть настоящая любовь.

– Только она у тебя живет не долго.

– Ну, сердцу не прикажешь, – смех разрядил ненадолго накалившуюся обстановку, – Так что? Пойдем завтра приключения искать?

– Опять танцы? – Ирина поднялась и подошла к трюмо. – Идея не плохая. Виталька будет против, зато выгуляю новые туфли.

– А ты? – Ксюша обняла подругу, занятую снежинками. – Так и будешь до старости в мастерскую Деда Мороза играть? Пойдешь?

– Наверное, – Оля пожала плечами, – с одной стороны, в компании подруг ей всегда было уютно и комфортно, с другой – не очень-то она любила шумные компании и громкую музыку. Но Ксюша права, до конца интернатуры осталось меньше, чем полгода, а там начнется совсем другая, взрослая жизнь. Настоящая работа, новые знакомства, ее скорее всего переведут в другой город. Вот бы их вместе отправили. Но вряд ли где-то понадобятся сразу три педиатра. Не стоит упускать возможности побыть с подругами.

Когда девушки ушли, Оля подняла с пола остатки бумаги и залезла на подоконник. У нее под ногами жил такой шумный город: суетливо ходят прохожие, лениво ползут автомобили, на деревьях переливаются огоньками гирлянды. Новогоднее настроение превратило город в искрящийся муравейник. Интересно, смог бы Максим жить в такой среде? Как бы они смотрелись вместе, идя не спеша по городу? Мороз бы раскрасил ей щеки, а Макс прижал бы ее к себе и согрел. Он такой горячий. Оле все труднее было вспоминать его мимику, жесты, повадки. Наверняка, он сильно изменился. Только бы он не ушел в лес! Из новостей она знала, что на месте волколачьей деревни открыли новое месторождение, и маленькая деревня превратилась в рабочий поселок. Туда потянулись асфатированные дороги, линии коммуникаций и телефонные провода. Местное население частично сохранилось, но никто так и не узнал волколачью тайну.

Оля пыталась найти следы Настасьи с сыновьями. Но тщетно. Женщину должны были оставить, убеждала она себя. Алекса увезли вместе с ней. Может он даже лежал с ней в одной больнице, только вот ее палата всегда была под замком. Макс. Скорее всего он был волком, когда все началось. И он, наверняка, сбил лапы в кровь, чтобы найти ее. Она совсем не помнила, говорила ли ему из какого города родом. Да он и не спрашивал Ведь они жили днем сегодняшним и понятия не имели, как все закончится. Страшная ночь всплыла в памяти мельчайшими деталями: стук в дверь, выстрелы, плач Настасьи, отчаянье в глазах Алексея, лежащего на полу вертолетной кабинки. Все как будто вчера было.

Громкий автомобильный гудок прервал ее мысли и вернул в настоящее. Ей нужно думать о танцах. О прическе, платье и макияже. Вот бы увидел ее Максим спустя 6,5 лет. У нее отрасли волосы, правда, они редко были распущены – Оля предпочитала гульку или конский хвост. Изменились черты лица и фигура. 16-летняя девчонка превратилась в молодую леди. Спорт она давно забросила, но осанка и гибкость остались ее вечными спутниками. Немного ухудшилось зрение, но это бич всех студентов-зубрил. А Оля была именно такой. Только пятерки. Иначе никак. Нельзя подводить папу-профессора. Да и вообще, учиться ей всегда нравилось. За книгами она забывалась, отвлекалась от грустных мыслей. Правда, хоть и прошло так много времени, Оля практически не улыбалась.

Городской дом культуры в пятничный вечер всегда был полон народа: здесь искали приключений молодые девушки, рыскали в надежде встретить свою половинку дамы постарше, дурачились совсем еще молодые парни и высматривали добычу статные кавалеры за тридцать. Иногда сюда захаживали ну очень важные персоны, и самоуверенные красотки буквально выстраивались в очередь, дабы продемонстрировать завидному жениху несколько заученных па. Таких мужчин в небольшом городе знали практически все. А они, естественно, знали всех охотниц за богатой добычей. Девушки и парни без притязаний на серьезные отношения, в отличие от предыдущих личностей, не строили из себя томных сердцеедов и, как правило, громко смеялись и танцевали без остановок. Было здесь и много зевак, которые, вроде, и не танцевали, и не общались, но с интересом наблюдали за происходящим. Ольга относила себя именно к наблюдателям. И среди пестрых платьев в горох и яркую клетку ее водолазка и джинсы практически сливались со стенами клуба.