Анна Виор - Легенда о свободе. Крылья

Харт только пожал плечами. А утариец в это время откинулся на спинку деревянного стула и подозвал подавальщицу, чтобы та принесла еще вина.

Ого уже захмелел, а этим троим – утарийцу, Харту и Гаилу – хоть бы что!

В Шеалсоне скучно. Тарийский этот город – мирный, тихий, как болото. Никогда Ого не думал, что ему так может надоесть ничегонеделание, а вернее – времяпровождение в тавернах за играми, выпивкой и болтовней о слухах с границы, о войне с Арой и прочей ерунде. Вроде бы о такой жизни он и мечтал, но…

Фенэ его отвергла. Он ревновал ее к Гани Наэлю, а она нашла себе другого тарийского Мастера – Агаята. И, кажется, дело уже точно дошло до свадьбы. Когда он видел издали Фенэ, прогуливающуюся по узким улочкам под руку с командиром трехтысячного отряда, сердце его щемило. Не думал Ого, что ему будет так больно. Почти так же больно, как из-за Михель… Хотя Фенэ и не поливала, смеясь, соленой водой его свежие раны, но казалось, что она именно так и делает, разве что раны не на спине, а на сердце.

Еще и Рохо… Хотя Рохо уже не было, этот Вирд – совсем не Рохо. Он другой. Он стал таким… благородным. К’Хаэль. Долгожитель. Одаренный. Живет у богатой госпожи, как и Наэль. Всегда чем-то важным занят. Его приглашают в Здание Правления, в дома почетных жителей. Он ходит в нарядах из блестящей ткани, какую носят здесь только богатые мужчины, стягивает свои волосы на затылке, у него меч на поясе (хотя Ого теперь тоже носит меч). И глядя на этого разодетого господина, способного за несколько минут убить дюжину арайских бойцов или исцелить человека, над которым уже носится дыхание смерти, готовой задуть его еле тлеющий огонь, – никогда не подумаешь, что это тот же простой босоногий раб Рохо, что сидел вместе с Ого вечерами под Деревом Размышлений и мечтал о свободе. Или тот же мальчик-сирота, что вместе с Ого слушал сказку его золотой мамочки…

Мамочка Инал… Сердце Ого сжалось еще сильнее. Где она? Что с ней? Он тут бездельничает, пьет, пристает к девушкам, тоскует по Фенэ, а о своей кутийской маме почти забыл… Что он за сын!

Нужно бы вернуться в Ару и выручить ее из рабства. Как бы он хотел, чтобы она увидела этот город! Ей бы здесь понравилось: сады, красивые дома, добрые и приветливые люди…

Но граница закрыта, думать о вызволении нужно было тогда, когда он проходил через врата. Но тогда он был как пьяный от неожиданно свалившейся на него свободы. Да и Фенэ… Он чувствовал такую к ней благодарность, что готов был добровольно везде следовать за ней, а уж когда она подарила ему настоящий кутийский меч!..

Все равно – это плохие оправдания для кутийца, оставившего в рабстве свою мать. Одно дело, когда он сам был рабом, а совсем другое, когда он свободен и носит оружие. И даже умеет им пользоваться: немного, и не так конечно же, как Вирд, но умеет.

Тренировки с мечом, что проводят с ним то Харт, то Гаил, то Брай – еще одни тариец из солдат Агаята, – единственная здесь отрада… ну не считая, конечно, хорошеньких девушек…

Вот одна из них – с крутыми бедрами, тонкой талией, грудь вздымается под мягкой тканью сорочки. И лицо вроде ничего: длинные ресницы, сладкие губки… Девушка несла к их столу новый кувшин с вином. Она соблазнительно покачивает бедрами, но Ого знает, что здешние девушки, в отличие от арайских, очень строгие: ущипни ее – и поднимется крик, прибежит хозяйка заведения, и Ого выкинут за дверь. Поэтому он закинул руки за голову, чтобы они сами не потянулись к манящим округлостям, и смотрел, как она грациозно разливает вино.

– Как долго мы тут пробудем? – спросил Харт, обращаясь к Эй-Га. – Фенэ нам уже не платит, а те деньги, что заплатила, скоро закончатся. Тебе-то все равно, ты выиграл больше, чем заработал, а я скоро останусь без куска хлеба.

– Да не волнуйся ты так, Харт, кусок хлеба я тебе куплю, так уж и быть, – улыбается утариец. – Может, поступим на службу к Мастеру Агаяту?

– Кто вас возьмет? – буркнул Гаил; он все еще огорчен проигрышем.

– А чем мы не такие? – возмущается Харт.

– Арайцы, – просто отвечает тарийский воин, и Харт сникает.

– Чем там закончилась битва на границе? – спрашивает утариец, потягивая вино.

– Говорят, ничем. Никто не выиграл, никто не проиграл. И с границы никто не уходит, – говорит Гаил задумчиво. – Нам приказано оставаться в Шеалсоне.

– А что за слух про эффов?

Ходили слухи, что на стороне Арайской Кобры сражались тысячи эффов. Но если это правда, то почему никто не выиграл? Ого этих тварей видел вблизи и не раз даже был свидетелем того, как эфф приносил голову раба в зубах. Против этой зверюги даже меч не поможет. Сражайся эффы на стороне арайцев – здесь бы уже была Ара, а не Тария.

– Кто-то говорит, что они перебили весь Золотой Корпус, – пожал плечами Гаил.

– Что за корпус такой? – Эй-Га заинтересованно подался вперед.

Гаил недоверчиво посмотрел на него:

– Что-то много я вам, арайцам, рассказываю…

– Да ладно, – примирительно говорит лучник, – мы же люди Фенэ – не императора. А она – почти что ди Агаят.

– Чего? – не понял Гаил.

– Ну, жена Агаята.

– А-а-а! Да и Фенэ эта ваша… Говорят, она не простая арайка – дочь и вдова каких-то высоких чинов. И Мастера Агаята она что-то слишком быстро охмурила… И глаза у нее хитрые…

Ого усмехнулся: это последнее – да!

– Так что за корпус? Золотой, ты говоришь? – Эй-Га очень хочет узнать подробности битвы. А может, его привлекает слово «золотой».

– Корпус из Одаренных. Мастера Смерти их еще называют… Не верю я, чтобы ваши эти эффы хоть одного из них убили. Вот не верю!

– А ты эффов-то видел?! – возмущается Харт.

– Не видел, ну и что?

– А то, что если бы и вправду увидел – то обделался бы! – хохочет утариец.

– Еще говорят, – Гаил перешел на шепот: похоже, вино все-таки действует на него, развязывая язык, – что Кодонак здесь, в Шеалсоне…

– А это кто? – спросил Ого.

– Командующий Золотым Корпусом, вот кто! Только что он тут делает?

– Может, приехал за Вирдом, чтобы забрать его в Золотой Корпус? – предположил Харт.

– Зачем ему Целитель? – Все здесь знали, что у Вирда Дар Исцеления, а о сражении в Тарийском лесу Гаилу не рассказывали. Он задумчиво чешет в затылке и продолжает: – Хотя… может, оно и хорошо, когда под рукой Целитель?

Золотой Корпус? Одаренные – Мастера Смерти? Ого снова вспомнил о Вирде. Друг он ему или нет? – думал он, а мысли начинали туманиться от вина. И его золотую мамочку нужно спасать. Если Вирд ему друг, то он поможет. Пойдет вместе с ним в Ару. Его-то пропустят – и туда и обратно… Он допил свой кубок и некрепко встал на ноги. Вот сейчас же пойдет к Вирду и спросит его: «Скажи, Вирд-Рохо, кто принял тебя, как своего сына, когда ты попал в рабство и скулил, как щенок под забором? Не моя ли золотая мамочка? Ты мне был как брат! А сейчас ты – чужой! Ты столько всего можешь: и сражаешься, как Мастер Смерти, и исцеляешь, а об Инал и не подумал! А ведь это она о тебе заботилась, когда ты болел, она даже свой обед – единственую лепешку, не ела сама, а делила иной раз между нами! А теперь ты все забыл?!»