Анна Виор - Легенда о свободе. Крылья

Хатар Ташив не боялся, как не боялся и Куголь Аб. Глядя на тысячи эффов, что смирно сидели или лежали на земле холма, положив могучие свои головы на лапы, Аб вспомнил своего Угала. Именно так вел себя зверь. Но команды Куголя он выполнял, кроме охоты на рабов.

Перед тем как отправиться к Мудрецам, Куголь выбрал Права раба, уже старого и никчемного, и отдал их эффу. Эфф поглотил кровь, но ошейника на нем не было, и волосы раба Куголь Аб просто привязал к его шее. Эфф по следу не пошел, и даже когда этого раба привели к нему, он и не взглянул в его сторону.

Эти же эффы не слушали ни окриков Куголя, бывшего смотрителем всю свою жизнь и знающего все команды, ни повелений Мудреца. Они могли ходить среди зверей, и те не трогали их, даже не обращали на них внимания.

Хатар Ташив подошел к эффам и протянул руки; он постоял так с закрытыми глазами, затем отшатнулся, точно как тогда, когда проверял Угала.

– Та же Сила, что и на Угале, Куголь Аб! Та же Сила!

– Я удостоверился, император, что на зверей воздействовали Силой Дара! – сказал Мудрец Ташив, когда они вернулись и вновь предстали перед императором. – И тот, кто приказал им ждать, может приказать им убивать!

– Только Одаренных! – Глаза императора сверкнули.

– Почему же только Одаренных? – удивляется Указывающий.

– Они не отличают одной армии от другой, и если приказать им убивать врагов, они убьют и своих! Но они отличают Долгожителей от остальных людей, поэтому я приказал убивать их!

– Эффы на холме, а тарийцев я там не видел. Что мешает тому колдуну, который повелевал ими, направить их на юг, где твоя армия, император?

Император молчал, сжимая рукою подлокотник трона, на котором восседал посреди широкого своего шатра. Пальцы его побелели от напряжения.

– Они могут прийти сюда. И скольких они убьют прежде, чем ты сможешь убить их? – продолжил Мудрец Ташив. – Выслушай мои слова Мудрости! Уходи! Рано или поздно тарийцы направят их на тебя. Ты был обманут и сам вырастил свою смерть по научению тарийского прихвостня.

– Твой тарийский прихвостень – один из Перстов! – выкрикнул Хокой-То. – Вернее, их двое!

Куголь Аб отшатнулся в ужасе от слов императора, но Указующий Ташив был невозмутим, словно скала перед рокочущим морем.

– Кто? – спросил Мудрец.

– Чаран Кай-Лах и Идай Маизан!

Хатар Ташив просто кивнул.

– Как дали они тебе эту власть, император?

– Они создали инструмент, Доа-Джот: пронзая иглой кожу эффов в определенном месте, можно связать их с собой, обрести над ними власть и повелевать ими. Десять лет я разводил эффов, свободных от ошейников, на острове Коготь. И каждого связал с собой. Но год назад Доа-Джот исчез. Поиски его не привели ни к каким результатам. Теперь я понимаю… это Маизан и Кай-Лах похитили его!

Император в отчаянии ударил кулаком по подлокотнику.

– Казнить их! Вытянуть их лживые языки щипцами и прибить к стене! Лишить их мужеского достоинства и оставить истекать кровью! Снять кожу с их спин и голов и заставить псов рвать их плоть! Отнять их головы! – выкрикивал он. – Они предали меня! Они обманывали меня десять лет! Я обращу в рабство их и весь их род! Я пошлю за ними эффов в черных ошейниках!

– Ты удовлетворишь свою ненависть, император – Персты, предавшие Свет, будут отняты от руки и отданы тебе; другие, лучше их, займут их места. Подвергни их пыткам и жестокой казни, они заслужили это! Но прежде послушай мои слова и сохрани силы Арайской Кобры. Хокой-То, забери свои армии и удались от этого места. Когда эффы придут, пусть они никого здесь не найдут, кроме дорженцев. Пусть пожирают дорженцев, что так дороги Тарии. И когда народ Доржены узнает, по чьему повелению убивают их, они сами придут к тебе и станут твоими рабами. Но сейчас – уходи!

Ата

Ата вскинулась на своем ложе из шкур и закричала. Ни одной ночи, после встречи с Ним , она не проспала, чтобы не вскакивать в крике по несколько раз. Ей снилась кровь, кровь, кровь… и его глаза изо льда, а внутри них тоже была кровь…

Ата спала сейчас в жилище Ташани Хали из племени Кадиш. Хали заворочалась под шкурами, услышав ее крик, но не проснулась. Вот уже одну луну Ата живет здесь.

Много раз с того страшного дня солнце всходило и заходило, пока не началась долгая зимняя ночь.

Она шла через тундру к южным племенам, имея лишь мешок Милки с собой, но не умерла с голоду. Она спала в снегу, не разводя костра, но не замерзла насмерть. Вокруг бродили волки и снежные кошки, но не тронули ее. Она проходила мимо стойбищ, где вместо людей были лишь обглоданные кости и замерзшие головы, и ветер пел им погребальные песни. Тот-кто-пробудился прошел здесь раньше нее и никого не оставил в живых. Он взял их кровь и их жизни, чтобы напоить свою.

Ата боялась, что так и не найдет живых людей. Он и Другие ненасытны. Ему никогда не будет достаточно крови, а им – плоти. За что же духи разгневались на людей, что пробудили Его ?

Ее одежда истрепалась, а обувь истопталась, ее запасы подошли к концу, и она голодала, когда увидела стойбище. Здесь горели костры. Здесь были люди! Она пришла к племени Пейя.

Ата долго лежала в жилище Ташани Пейя – Каи, та отпаивала ее горячим молоком и отогревала, подкладывая нагретые камни под толстую дубленую шкуру, расстеленную под Атой. Прошло время, и Ташани-без-племени смогла встать и говорить, она рассказала сначала Пейя, затем Чамай, затем другим племенам о том, что видела. Ей не верили, но когда послали охотников на север и те нашли мертвые стойбища, – ее стали слушать. Ее называли не только Ташани-без-племени, но и Принесшей-злую-весть, Вестницей восставших, Ташани мертвых… И она собрала совет у скалы Рих, но духи не ответили ей… Не ответили они и другим Ташани. Ни одной из них.

Духи покинули север, отвернулись от Детей Снегов. А может, они ушли, испугавшись Его ? Если даже духи ушли, то не следовало ли и людям бежать на юг, покинуть земли своих предков, оставить жизнь, какую вели их отцы и деды на протяжении веков?

Страшные злые времена.

В жилище было темно. Снаружи тоже темно. Солнца она не увидит еще много дней.

Ата встала, надела теплую верхнюю одежду с густым мехом и вышла из жилища, тщательно закрыв за собой вход шкурами, чтобы холод не проникал вовнутрь. Утро так и не наступит сегодня. Что ночь прошла, будет видно лишь по выходящим из жилищ людям, переговаривающимся между собой, идущим к оленям; по детям, что будут играть у жилищ, сидя на снегу, несмотря на мороз и тьму.

Это было огромное стойбище, два раза по десять и еще семь племен собрались здесь все вместе, многие из них участвовали в совете у скалы Рих, другие пришли позже, услышав весть Ташани-без-племени.