Сергей Юрьев - Нашествие с севера

Староста не спал, но и не бодрствовал. Миня – так звали парня в кольчуге – переступил порог и тут же сдал назад, снова закрывая перед собой дверь.

– Что ж вы не сказали, что он колдует! – рявкнул Миня на стражу, стоявшую у дверей.

– А он ничего и не сказал нам, что, мол, занят буду… – начали они оправдываться, но из-за дверей раздался голос:

– Заходи, Миня, и приятеля своего приводи…

Старейшина был не стар, но и не молод, на нем была льняная рубаха, как на землепашце, но какому землепашцу придет в голову так аккуратно укладывать волосы и венчать их серебряным обручем с большим изумрудом. Лицо его было чисто выбрито, а это делали лишь редкие из эллоров. На столе перед ним стояло несколько сосудов из белой обожженной глины, а рядом были разбросаны обереги и серебряные монеты.

– Ого! К нам гости! – воскликнул староста, но Дан прочитал в его взгляде странное беспокойство.

– Сотник Дан, ночная стража Холм-Дола. Просим у благородных хозяев крова на одну ночь.

– Их там дюжин пять! – сообщил Миня своему старосте, выглянув из-за спины Дана.

– Пусть заходят и ночуют по пустым избам, кто в жилые не напросится, – распорядился староста. – А ты, сотник, у меня оставайся. У нас тут давно гостей не было… А такие гости, как вы, сейчас ко времени.

Миня ушел распоряжаться, чтобы остальных пропустили, староста прикрыл покрывалом всё, что было на столе, и предложил Дану сесть в резное кресло, которое вообще непонятно, как сюда попало, а сам сел напротив в точно такое же кресло. Сотник ожидал, что староста, так не похожий на старост тех селищ, что встречались им раньше, начнет, как и все другие, с расспросов, но он, наоборот, подождав, пока гость немного согреется, огнем очага – снаружи и горячим грогом – изнутри, начал рассказывать о себе.

– Я не сам выбрал себе судьбу, это сделала за меня моя мать… Мой отец был младшим в роду Дронтов, но фамильная усадьба досталась ему, потому что все его братья погибли в стычках и военных походах до того, как у них появились законнорожденные потомки, и Лейла, моя мать, решила: чем больше она родит сыновей, тем больше из них останется в живых, чтобы дарить ей утешение в старости. Но так получилось, что времена оказались спокойные, и все мои братья, все девять, остались живы, во всяком случае, были живы семнадцать лет назад, когда я покинул родовую усадьбу Дронтов, чтобы никогда в нее не возвращаться… Три года я, Фертин Дронт, служил разным лордам, и за всё время мне случалось обнажать меч лишь на турнирах. Чуть веселее стало, когда я подался к Тарлам в Холм-Ал – там хоть приходилось иногда патрулировать границу с землями лесных варваров, но тогда, перед самым появлением оборотней, повсюду был такой мир и покой, что иные дружины готовы были взбунтоваться, лишь бы иметь возможность повоевать… Да ты, сотник, наверное, помнишь это время.

Дан помнил. Его отец был простым возчиком, служившим у богатого торговца, и без опаски и днем, и ночью возил товары через все Холмы, не боясь ни разбойников, ни оборотней, ни пограничной стражи, если все пошлины были уплачены… А сам он, как только вошел в лета, начал служить у него охранником и стерег то обозы, то самого торговца. И приятели ему завидовали, считая его работу прибыльной, непыльной и безопасной. Но всё это так быстро кончилось, что порой казалось, будто того мирного и безопасного времени не было никогда, а был лишь сон, который уже не вернется… И про Фертина Дронта он слышал, что был такой эллор, такой задира-наемник родом из Холм-Велла, которому приключений даже не надо было искать – он их просто притягивал к себе, пока не исчез после поединка с одним из младших сыновей лорда Тарла, то ли убил он его, то ли изувечил…

– А зачем вы мне это всё рассказываете, благородный господин? – поинтересовался Дан, который всё еще немного робел перед высокородными эллорами, хотя ему самому по званию полагался титул, который, правда, нельзя было передать по наследству.

– Время придет – скажу, – ответил Фертин и продолжил свой рассказ: – Но вот судьба занесла меня сюда. Именно судьба занесла, а не сам я по своей воле… Со мной было две дюжины таких же, как и я, искателей приключений. Мы шли, не особо разбирая дорог, и вот оказались здесь… И здесь мы оказались именно в тот момент, когда появились первые оборотни. Они окружили селище немалой толпой и уже пытались лезть на стену, повергнув в страх не только жен и детей местных охотников и рыболовов, но и самих охотников и рыболовов. И в Холмах-то тогда оставалось мало настоящих воинов, а здесь их не было вообще. Если бы не мы, все, кто здесь жил, стали бы добычей оборотней, но мы их спасли, и я предложил жителям этой земли признать меня их лордом и получить от меня защиту и покровительство. Они, вот странные люди, отказались… Но я остался здесь жить, и через пять лет они вынуждены были избрать меня старостой, ведь это я сделал из них воинов, и лишь благодаря мне они до сих пор живы. Так вот, сотник, я предлагаю тебе и твоим людям идти ко мне на службу… Я найду, чем заплатить, и щедрость моя превзойдет щедрость любого лорда. Если у меня будет своя дружина, не из местных, они точно признают меня своим лордом, и постепенно мы приберем к рукам всю Страну Вольных Селищ, которую сейчас некому защитить. Ты слышишь, сотник, кто защитит страну от оборотней, тот и станет ее господином. И будет новый Холм, который втрое больше, богаче и населенней любого другого, и я буду его лордом, а ты станешь наследным эллором, и у тебя будет усадьба размером со средний Холм.

– Благородный господин, – ответил Дан, воспользовавшись тем, что Фертин прервался. – Благородный господин, я уже служу своему лорду, и у меня нет причин покидать его.

Фертин тут же как-то обмяк в своем кресле и печально, но более осмысленно, чем мгновение назад, посмотрел на Дана. Сейчас перед ним сидел уже просто немолодой усталый человек…

– Ладно… – пробормотал он, поглаживая подлокотники кресла. – Если вы мне ничем не поможете, может быть, я смогу вам чем-то помочь…

– Мы ищем одного человека, который служит нечисти. Если поймаем, можно будет вытрясти из него правду – что надо этим проклятым оборотням и как их уничтожить, почему в одних местах они есть, а в других – нет… Треш Клешня его зовут, кузнец, – начал рассказывать Дан, удивляясь, что несостоявшийся лорд оказался не слишком настырным.

– Лорды за дело взялись! – удивился Фертин. – Вот уж не думал… Видно, крепко их прижало… – Он посмотрел на стенку, где прямо на досках была начертана «Карта Великого Холм-Дронта». – Ты погоди тогда рассказывать, скоро человек придет… Он больше твоего Клешни знает, и пытать его не понадобится. Ведун местный Корень по прозвищу Не Здесь… Без него нам бы против оборотней не устоять… Ведь прямо на их дороге стоим. А Корень-то знал, что придет кто-нибудь… Всё голубей рассылал, только половина вернулась.