Олег Никитин - Инженер – повелитель гномов

Чтобы не спугнуть столь неожиданно посетившую его удачу, Осипов затаил дыхание и приложил руку к учащенно застучавшему сердцу:

– А скажи-ка, Гюнбарт. Каким образом твой род обеспечил тебя столь дорогими доспехами? Я вижу на щите руны прочности, да и в кольчуге плетение непростое мерцает. Защита от огня?

– Да, Государь. От огня. Но только мой род здесь ни при чем. Я сам отковал доспех и оружие, а руны вплавила младшая дочь почтенного Балбарта.

Николай удивленно заморгал, но быстро взял себя в руки и самым внимательным образом оглядел парня с ног до головы. С каждой секундой тот вызывал все большую симпатию, и Николай понял, что на этот раз с выбором он не ошибся.

– В каком уделе стоял замок твоего рода? – холодным, официальным тоном произнес Николай.

Глаза посыльного на долю мгновения сверкнули яростным огнем, плечи расправились, а рука, держащая щит, резко прижалась к груди:

– В Речном, Государь. Наш род уходил последним. До Рудного добрались всего четверо мужчин.

Осипов почти ничего не помнил про Речной удел. Знал лишь, что именно там выращивали пшеницу и очень успешно отбивались от набегов орков, людей и прочей нечисти, в изобилии водившейся как за рекой, так и в ней самой. Николай с громадным трудом нагнулся, подобрал с мостовой родовой топор Эрикбартов, немного отдышался и обратился к гонцу:

– Ты помнишь мой приказ по младшей артели? Да? Хорошо. Тогда повтори его.

Юноша не просто повторил распоряжение сюзерена, а процитировал слово в слово. Король чуть приподнял острие чекана над брусчаткой и сурово спросил:

– Ты сможешь выполнить этот приказ? – Взгляд юноши остекленел, а потом загорелся таким лучистым светом, что инженер забеспокоился, что на нем загорится одежда. Посыльный попытался что-то ответить, но от волнения у него это не получилось. Тогда Гюнбарт поспешно опустился на колено, снял шлем и склонил голову.

Перед тем как возложить топор на плечо воеводы младшей артели, Осипов чуть скосил глаза вбок и посмотрел на Дильбарта. Тот, скрестив руки на груди, спокойно стоял и одобрительно посматривал на происходящее. Инженер с грохотом опустил чекан на плечо потомка первых хлеборобов Рудного и громогласно огласил свою волю. Потом без всяких церемоний назначил младшему воеводе двух заместителей и придал ему в помощники заранее отсортированных придворных. Пожелал от имени Владыки счастливого пути и взмахом руки отправил всю эту толпу в пещеры младшей артели.

После такой тяжелой работы Осипов устало вытер пот со лба и осмотрелся вокруг. Возле него осталось совсем немного сановников. Они почтительно переминались с ноги на ногу и откровенно радовались, что их никуда не направили. Исключение составлял лишь почтенный хранитель традиций. Дильбарту впервые в жизни выпал шанс показать, что он не зря ест хлеб короля и пьет его пиво. Поэтому гном старался изо всех сил. Важно теребил бороду, сурово сводил брови и периодически подозрительно обводил взглядом вокруг себя. Словно проверяя, не нарушает ли кто-нибудь законы, установленные самим Владыкой. Усмехнувшись в бороду, инженер оперся на чекан и щелчком пальцев привлек внимания командира штрафного батальона:

– Почтенный. Все дела наконец-то закончили. Пошли.

Неожиданно Дильбарт подбежал к королю и грозно возвестил:

– Штурм начинать нельзя, пока глава рода не назначит новому воину место в строю! – Хранитель неприязненно посмотрел на Эрикбарта и ткнул пальцем в его грудь. – Слава Владыке, время еще не вышло. А то…

Что произошло бы в том случае, если бы времени не хватило, Дильбарт благоразумно не озвучил. Но по всему выходило, что произошло бы что-то крайне неприятное. Бедолага Эрикбарт, услышав слова хранителя, сильно разволновался. Он на несколько секунд замер, а потом начал лихорадочно нарезать круги вокруг Дильбарта. С каждым разом он все ближе и ближе подходил к почтенному хранителю. Наконец подойдя вплотную, Эрикбарт схватил его за рукав и о чем-то спросил. После этого горестно вскинул руки вверх и принялся снова нарезать круги. На этот раз вокруг короля.

Николай отлично понимал причины столь необычного поведения почтенного царедворца. В настоящий момент он пребывал в таком двойственном, причем весьма щекотливом положении, что Николай ему даже посочувствовал. С одной стороны, именно почтенный сановник должен назначить Шлюксбарту место в строю. С другой, правитель Рудного как-никак, но все же являлся непосредственным начальником главы городской артели рудокопов. Поэтому сейчас на лице Эрикбарта метались такие противоречивые чувства, что безбородый гном стал подозрительно напоминать многоликого божка одного из людских племен, жившего к северу от Рудных гор. Самого идола Николай, естественно, никогда не видел, но постельничий много о нем рассказывал маленькому Шлюксбарту.

Не выдержав вида жутких мучений страдальца, Осипов жестом подозвал Эрикбарта к себе.

– Что Дильбарт сказал?

– Ничего, – сановник печально вздохнул: и в который раз за сегодняшний день вцепился руками в отсутствующую бороду.

– Совсем ничего? – удивился король.

– Сказал, что все должен решать я. Говорит, мол, никогда такого раньше не случалось.

Осипов понимающе закивал, огляделся по сторонам, решительно рубанул перед собой ладонью и громогласно объявил:

– Значит, так. Как всегорный правитель Рудного королевства во всех его частях приказываю воеводе первой волны во время штурма крепости установить следующий порядок передвижения воинов – все остается по-прежнему, а я действую в строю согласно обстановке. То есть как получится.

При этих словах резко поредевшая толпа придворных навострила уши и стала мелкими шажками приближаться к королю. В первых рядах шаркал почтенный хранитель традиций. Он осуждающе качал головой и недовольно поглаживал бороду.

– Так это… я же должен распорядиться, – недоумевающе протянул Эрикбарт и обреченно скосил глаза на медленно приближающегося хранителя традиций.

– Конечно, – мгновенно согласился король. – Прямо сейчас и начинай. Повтори то же самое, только от лица воеводы первой волны.

Обрадованный Эрикбарт немедленно выполнил мудрое указание государя и заинтересованно посмотрел на Дильбарта. Тот остановился, закрыл глаза и несколько мгновений пребывал в глубокой задумчивости. После чего его лицо приобрело благостное выражение, и почтенный хранитель мелкими шагами вернулся на свое место.

Осипов похлопал ладонью по грибному туеску, огляделся вокруг и тронул Эрикбарта за плечо:

– Вроде ничего не забыли. Пошли, а то, не приведи Владыка, время выйдет.

Командир штрафбата бросил короткий взгляд на Дильбарта, убедился, что хранитель не проявляет неудовольствия, и громко скомандовал: