Валерий Михайлов - Габриэль

– Мы понимаем, в каком мы перед вами долгу, – потупившись, сказал граф Вильерс.

– А в каком долгу перед вами граф Вер, мой милый Вильерс!

– О чём вы, маркиза?

– Ну как же, будучи его лучшим другом, вы взяли на себя обязательство по обеспечению долгов, а если точнее, супружеского долга.

– Подождите, – опомнился Габриэль, – вы – те самые граф Вильерс и графиня Вер, которые должны сейчас быть в Корнуэльском замке?

– Мы только что сбежали оттуда, – ответила графиня.

– Когда? Сегодня утром я получил письмо от Артура.

– Письмо запоздало, граф. Моего мужа срочные дела заставили выехать в Глазго. Вот мы и решили вернуться в Эдинбург. К тому же влюбленным сейчас совершенно не до нас.

– Раз вы та самая графиня Вер, я хотел бы конфиденциально обсудить с вами один очень важный для меня вопрос. Ни вас, ни вашей личной жизни этот разговор не коснётся, даю слово.

– Габриэль, вы хотите говорить с ней прямо сейчас? – вмешалась маркиза.

– Ни в коем случае. Но я буду очень признателен графине, если она примет меня завтра днём.

– Буду рада вас видеть, граф, часов в пять.

– А я предлагаю всем выпить за приключения! – произнесла тост маркиза.

На следующий день ровно в пять часов Габриэль был в гостиной графини Вер.

– Я хотел бы поговорить с вами о виконтессе Анне Лестер, – сказал он, делая глоток чая из старинной китайской чашки.

– Что именно вас интересует, граф?

– Всё.

– Но зачем это вам? Неужели вы опустились до собирания сплетен для Артура?

– У меня есть свои причины интересоваться этой особой, о которых вам знать необязательно. Скажу только, что передавать кому-либо суть нашего с вами разговора я не намерен.

– Не знаю, что вам сказать. Анна – очень милая, добрая девушка. Родом из знатной, но небогатой семьи. Но она не скрывает своей бедности… – графиня Вер рассказывала это с таким искренним простодушием, что, не знай Габриэль, кто такая Анна, он вполне мог бы поверить словам графини.

– Скажите, сударыня, вы верите в провидение? – прервал её Габриэль, которому надоело слушать эту ерунду.

– Обычно всё зависит от того, что следует за этими словами, – ответила графиня, явно удивленная его вопросом.

– Я узнаю о поспешной помолвке моего друга, и провидение в тот же день отдаёт вас в мои руки. Вас – лучшую подругу той, в чьих намерениях я сомневаюсь. Не пытайтесь меня убедить после этого, что вам нечего мне сказать. Тем более что вы далеко не единственный и не самый лучший источник информации.

– Хорошо, я скажу. Она не родная дочь виконтов Лестер, но поверьте, это не делает её менее достойной девушкой. К тому же она наверняка уже призналась в этом жениху, а если нет, то обязательно это сделает в ближайшее время.

– Вы правы, это давно уже не секрет, по крайней мере, для меня. Скажите то, что мне неизвестно, и я навсегда оставлю вас в покое. Иначе… Вы ввязываетесь в войну не на жизнь, а на смерть, в войну, в которой погибли очень многие люди, близкие мне люди, в войну, которую я буду вести до смерти или до победного конца. Так что подумайте хорошенько, прежде чем занимать сторону моих врагов.

Говоря это, Габриэль пристально смотрел в глаза графини, и холодный, безжалостный блеск в его глазах был более красноречивым, чем слова.

– Она беременна, – чуть слышно произнесла графиня, до смерти испугавшись этого взгляда.

– Что?

– Вот уже несколько месяцев она безумно влюблена в одного молодого человека.

– Имя, графиня.

– Шевалье де Лорм. Он очень милый. Души в ней не чает.

– Если у них все так здорово, почему она выходит замуж за Артура?

– Шевалье непростительно беден, как и она. Они совершенно не готовы воспитывать ребёнка, а тут герцог. Сначала она… Ну, знаете, всегда приятно, когда вам оказывают знаки внимания, а когда она узнала о своём положении… тем более, герцог мил, наивен, богат. Из него получится очень хороший отец, да и муж…

– И что шевалье?

– Сначала он был взбешён. Они даже расстались, но позже…

– То есть они не расстались?

– Они любят друг друга и решили, что продолжат встречаться и после свадьбы. Вы так удивлены, граф, как будто никогда не слышали о том, что люди заводят себе любовников.

Габриэль не знал, что сказать. Он вскочил на ноги и принялся ходить по комнате из угла в угол, сам не понимая, отчего это свидетельство чужой ему во всех отношениях измены так на него подействовало.

– Полно вам, граф. Любая женщина знает, как быть хорошей женой для одного мужчины и страстной любовницей для другого. Мне ли вам объяснять, что супружеская верность – это такой же миф, как и непорочное зачатие. Все об этом знают, все признают, никто, кроме некоторых вольнодумцев, в открытую с этим не спорит, но действительно в это верят лишь те, чьи ничтожные умишки просто не в состоянии усомниться. Вам не нравится виконтесса потому, что она обманывает Артура? Будет другая, которая тоже будет его обманывать. Супружество – это бесконечная череда взаимных обманов.

– Неужели вы совершенно не признаёте добродетель? Почему вы считаете, что все вокруг исключительно порочны?

– Ну что вы, граф. Добродетель всегда была, есть и будет. Но упаси вас бог соединить свою судьбу с действительно добродетельным спутником или спутницей!

– Вы интересно рассуждаете, графиня.

– Добродетель всегда глупа, скучна, нравоучительна и пошла. Да вы и сами, граф, далеко не столь высокого мнения о добродетели, как стараетесь здесь показать. А это значит, что беспокоит вас далеко не любовная сторона интриги, а нечто совершенно иное. И я более чем уверена, что вы понимаете, что для света она была и остается виконтессой, а после того, как она станет герцогиней, уже никто не посмеет вспомнить её родословную. Неужели вы не можете простить дочери преступления её отца?

– Я не собираюсь прощать ей те преступления, которые она совершит, став законной женой Артура.

– А о нём вы подумали? Вы ни разу не задумались о том, как бедный влюблённый юноша перенесет потерю своей любви. Думаю, он будет безутешен.

– Думаю, кто-нибудь сможет его утешить.

«Мой друг Габриэль!

Пишу тебе вновь, так и не дождавшись твоего ответа на моё прошлое письмо. Ну да я на тебя ничуть не в обиде. Как ты, наверно, догадываешься, мне сейчас больше нужен слушатель или, на худой конец, читатель, чем собеседник.

Поистине время – великий волшебник. Моё время несётся вскачь, и каждое мгновение происходят радикальные перемены.

Не успел я отправить тебе своё прошлое письмо, как граф Вер сообщил, что получил известия из Глазго, где сосредоточен его деловой интерес, и что обстоятельства требуют его присутствия там. Едва он покинул мой дом, засобиралась графиня Вер. Она решила, что будет лучше вернуться домой. Граф Вильерс, разумеется, вызвался её сопровождать, так что мы остались вдвоём с моей милой Анной, если не считать прислуги. Впервые я пожалел, что окружён слугами, перед глазами которых нам приходится соблюдать все приличия. Правда, помолвка позволила нам гулять вместе по парку, держаться за руки или обмениваться быстрыми поцелуями. Весь день мы делаем вид, что между нами ничего нет, и это доводит нас до исступления.