Валерий Михайлов - Виктор

– Но это ещё не самое страшное испытание на пути к нашей госпоже! Поэтому прислушайся к доброму совету, – перенял инициативу Вестник-Джеймс, – откажись. Отклони предложение. Возвращайся к себе в кровать и забудь, что мы приходили. Так будет лучше и для тебя и для всех нас.

– Идёмте, господа, не стоит терять время на уговоры, – решительно заявил Виктор.

– Тогда последняя деталь.

Вестник-Бенджамин достал из-под полы плаща такую же маску, как и у них, но без вырезов для глаз.

– Через Долину Забвения ты должен пройти, ещё будучи слепым, – пояснил он, надевая эту маску на лицо Виктора.

Вестники взяли Виктора под руки, и они отправились в путь. Шли долго, Виктору показалось, что несколько часов, хотя разве можно полагаться на чувство времени, когда твои глаза закрыты, и тебя ведут в неизвестность, пусть даже друзья? Наконец, они остановились. С лица Виктора сорвали маску. Они были в лесу.

– Всё. Здесь наши полномочия заканчиваются, и дальше тебе предстоит идти одному. Мы привели тебя на границу между жизнью и смертью, мы сорвали покров с твоих глаз, и на этом наша миссия закончена, – торжественно сообщил Вестник-Джеймс.

– Но помни, ни слова, ни тени сомнения, ни намёка на страх, – напомнил ему Вестник-Бенджамин, – иначе ты навсегда затеряешься между миром живых и мёртвых.

– Но лучше тебе вернуться, – снова заговорил Вестник-Джеймс. – Не стоит это той цены, которую тебе предстоит заплатить. Поверь мне и только кивни…

– Ладно, – перебил его Вестник-Бенджамин, – раз он так рвется к своей погибели, пусть будет так. Вот, – он показал Виктору чуть заметную тропинку, – иди и не заблудись.

– И только не говори потом, что мы тебя не предупреждали, – добавил Вестник– Джеймс.

После этих слов они беззвучно исчезли, словно растворились во тьме. Виктор остался совершенно один в ночном лесу, не представляя себе, где именно он находится. Единственным его ориентиром была показанная Вестником тропинка, по которой он и пошёл навстречу судьбе.

– Стой! – услышал Виктор гневный окрик.

Из темноты вынырнул закутанный в чёрный плащ человек с кроваво-красной маской на лице. В руке у него был ярко горящий факел. Это выглядело так, будто он вынырнул из какого-то другого мира, так как ещё мгновение назад Виктор не видел никаких следов пламени.

– Стой! – закричал он, угрожая факелом. – Убирайся! Таким как ты здесь дороги нет!

Осыпая Виктора оскорблениями, он принялся угрожающе махать перед его лицом факелом, и пару раз даже чуть было его не припалил. Помня инструкции Вестников, Виктор не стал нападать (это было бы проявлением агрессии) или уклоняться (что вполне можно было бы расценить, как проявление трусости), и лишь молча стоял на месте, ожидая, когда иссякнет этот поток красноречия. Наконец, страж или охранник остановился.

– Я вижу, у тебя открыты глаза, – удивился он, – что ж, это меняет дело. Я здесь для того, чтобы защищать этот путь от слепых, но раз ты уже зрячий, ты можешь идти, вот только нужно ли тебе это? Этот путь труден и опасен, к тому же там нет ничего такого, ради чего стоило бы рисковать. Да и зачем, раз глаза у тебя уже открыты? Зрячий в мире слепых, ты даже не представляешь, какие возможности открываются перед тобой. И всё это ты хочешь променять неизвестно на что? Поверь, не стоит этого делать. Мне ли не знать этого?! Посмотри на меня. Когда-то давно я точно так же, как ты сейчас, шёл по этому пути. Я прошёл его до конца, и что? Теперь я как дурак стою здесь с факелом в руке и охраняю тропу от злобных слепых тварей. Так стоило ли бросать всё ради такой участи?! Поверь, если бы я мог, я бы, не задумываясь, вернулся к прежней жизни, но я переступил черту, и теперь мне нет дороги обратно. Ты же можешь ещё вернуться. Только скажи, и я проведу тебя обратно в твой мир.

– Хорошо, – сказал он, так и не дождавшись ответа, – иди, раз ты настолько глуп и упрям. Оставь только свою обувь – на ней прах пустых дорог.

Виктор разулся. Ногам сразу стало холодно, и этот холод вернул ощущение реальности происходящему.

– Проходи, но не обижайся, я тебя предупреждал, – сказал напоследок стражник и исчез во тьме.

Осторожно ступая, чтобы не поранить ноги, Виктор двинулся дальше.

– Стой! – услышал он гневный окрик, пройдя не более десятка метров.

Перед ним появился такой же стражник, только в белой маске. Он не стал прогонять или оскорблять Виктора, а сразу же сообщил:

– Дальше ты сможешь пройти, только сбросив оковы плоти. Но я бы тебе советовал отказаться от этой идеи и вернуться назад. Подумай сам, что, по-твоему, потребует от тебя следующий страж? А следующий? Поверь, впереди тебя ждут одни лишь лишения. Когда-то и я прошёл этот путь. И что? Теперь я стою здесь, пряча за маской то, что осталось от моего лица. Думаешь, стоило ради этого отказываться от всех радостей жизни? Одумайся! Возвращайся пока не поздно! Ты только шепни, и я отведу тебя назад короткой дорогой…

Стражник продолжал уговаривать Виктора, но тот его больше не слушал. Раздевшись (одежда символизировала оковы плоти), Виктор сложил аккуратно вещи.

– Хорошо, – сказал на прощание стражник, – иди, но не обижайся, я тебя предупреждал.

Когда страж исчез в темноте, Виктор двинулся дальше, ожидая встречи с очередным стражником. Но стражник не появлялся. Тропинка начала пропадать, так что Виктору приходилось быть очень внимательным, чтобы не сбиться с пути. Голый, замёрзший, он был совершенно один в этом проклятом лесу, без еды, без одежды, без спичек, не говоря уже об оружии…

Виктор начал мысленно проклинать себя за то, что поддался на эту провокацию, что не послушался стражников, советовавших ему повернуть назад. А что если они избрали такой способ, чтобы разделаться с ним? Что если таким образом они решили принести его в жертву лесным духам или каким ещё чертям они поклоняются? Что ни говори, а это прекрасный способ заткнуть ему рот. Ведь если даже он сумеет выйти из леса живым или встретит охотников, его в лучшем случае примут за безумца и посадят на цепь в одной из тех клиник, которые в тысячу раз хуже тюрьмы. Подобного рода мысли были прекрасной почвой для паники, которая начала овладевать Виктором, а паника была страшнее всего. Ведь стоит только поддаться страху и побежать, как всё то, чего он так боится, тут же превратится в реальность, и в лучшем случае он станет посмешищем и навсегда потеряет Жозефину, а в худшем… Но разве потеря Жозефины – это не самое страшное, что может ждать его в жизни?!

Жозефина… Её имя стало спасением. Вспомнив о ней, Виктор устыдился своих мыслей. Да и как он мог подозревать её в такой подлости и коварстве! Всё правильно, ритуал – он же ещё и проверка на вшивость, которую он, Виктор, чуть было не завалил!