Екатерина Хаккет - Эпоха Дугаров

– Уходим! – завопил Мако, и в этот момент раздался свист выпущенных стальных болтов, резко впившихся в ковер у императорского постамента. Амон чудом уберег магессу от удара – также несказанно повезло Присцилле и Морокеи, которых пареводчик-гёто успел оттолкнуть в сторону.

Демиан бежал из тронного зала как в день гибели старшего брата. Те еще воспоминания. Ноги цеплялись за складки ковра. Позади него, запыхаясь, бежала Лоурен – главной задачей было вытащить ее отсюда и самому при этом выжить. Мечники Джованни, бросившиеся за ними следом, встретили сопротивление южан и заморских бойцов. Скрестилась сталь, закричали люди. Ортакор бросился в битву одним из первых, но Раннох Д’Халья призывал всех к отступлению – враги только прибывали.

– Да начнется Великая охота! – воскликнул Джованни с явным наслаждением. – Убейте их всех! Всех, кроме эльфийки!

Стражники у бронзовых дверей не остались стоять в стороне; выставили вперед клинки и преградили единственный выход. Мако вырвался вперед. Ему хватило несколько секунд, чтобы нейтрализовать троих мужчин, а затем он громко закричал что-то на родном наречии, подгоняя соплеменников.

Коридор сменялся коридором. Эхо множества шагов предвещало погоню. Огненные брызги магических шаров врезались в голые стены над головами – маги, желающие присоединиться к всеобщему веселью, высовывались из каждого узкого проема. Их было в разы больше, чем думал Демиан на подходе к столице. Южане отстреливались от них бомбами из «радужной соли», но черные балахоны продолжали мелькать в свете каждого факела. Яркие вспышки молний, вихри льда, нагоняющие по полу и стенам, сгустки пламени. Приходить в Ортог было очень плохой идеей. Амон проклинал себя за детскую наивность и то, что подверг такой опасности Лоурен.

Он посмотрел на нее – замученная, она едва поспевала за ним, придерживая полы платья; волосы спутались, лицо покраснело, в глазах теснилось горе.

– Их слишком много, – повторила магесса. – Они сильнее меня. Я ничего не могу сделать.

– Впереди! – послышался голос эльфийки.

Не раздумывая, Демиан отпрянул от Лоурен и выпустил из лука несколько стрел. Все они угодили точно в цель – в грудь рослого мужчины в бесформенных черных тряпках. Заклинание, играющее светом на его ладонях, растаяло и распалось пылью.

– Куда? – Ортакор остановился возле лучника, взяв короткую передышку. На стене коридора очертились тени преследователей – их стало только больше.

Сердце стучало, мысли гудели. Только сейчас Амон осознал, что все это время он вел всех в противоположном направлении от парадных дверей. Как можно было так просчитаться?! Из-за отсутствия убранств и навешанных штандартов все коридоры ни капли не отличались друг от друга. Без них дворец становился похожим на бесконечный лабиринт или каменный ларец, без выхода и входа.

Шаги приближались. Демиан судорожно пытался сообразить, в какую сторону лучше направить носки сапог, но тут услышал четкую команду от Мако Сарутоби:

– Прямо и направо! – скомандовал тот, и вверх, словно предупреждение, взметнулось огненное зарево, разлетевшись брызгами с потолка.

Все тронулись с места, пробежали пару коридоров, запустелых комнат, лестниц и уперлись в тупик полукруглого зала, когда-то служившего учебным классом по фехтованию. Лишь подрагивающий факел на белой стене – ни окон, ни дверей.

– Тут нет выхода! – в отчаянье заорал Демиан на гёто, будто тот мог на самом деле знать верный путь к спасенью.

– Вот именно, – в ответ Мако мрачно усмехнулся. – Зачем бежать если они догонят? Мы примем бой.

И с этими словами в его руке что-то задребезжало. Искры! Множество бело-синих огоньков, набирающих обороты. Послышался странный свист, пронзительный и тонкий. Каждая лишняя секунда наполняла сферу невиданной силой в руках чужеземца. Магический свет разогнал тени по углам, осветив все, как днем.

– Маг! – ошеломленно воскликнул Демиан, но его слова утонули в топоте приближающихся ног – преследователи спускались по винтовой лестнице и, судя по бликам, мерцающим на каменной кладке, в их руках таился не один десяток готовых к бою заклинаний.

Гёто с ужасом уставились на своего товарища. Даже запыхавшийся старик, вечно сохранявший равнодушие, теперь казался потрясенным до глубины души. То же было и с южанами – юный Ортакор так и стоял, отвесив челюсть, прикрывая глаза от яркого сияния. И только на лице Присциллы лишь на мгновение промелькнул испуг, сменившийся затем неясным Демиану удовлетворением.

– Нет! – магесса вдруг яростно завопила и вырвалась из-за спины Амона.

– Лоурен!

Он не успел поймать ее за руку. Так близко – но так далеко.

– Упаси нас Дугар, – с отчаяньем прохрипел Раннох, и тут магическая сфера с грохотом разорвалась, сменяя свист оглушительным ревом. Даже прихвостни Джованни не ожидали подобной встречи: искры, горячие и яркие как солнце, закружились ослепительным смерчем. По стенам стремительно побежали трещины, посыпался потолок. Прижатый обжигающими потоками к стене Демиан почувствовал, как пол уходит у него из-под ног и, задыхаясь, соскользнул куда-то вниз в пробитую вихрем бездну.

Ерихон вернулся к парадному входу и выглянул из-за дверей. Те противно скрипнули – придворные слуги давно не смазывали петли.

– Ты привел ее?

– Она здесь, сир, – страж учтиво поклонился, звякнув топором по белокаменным ступеням. Вроде такой злобный, сильный, неотесанный мужлан, но вел себя как барышня на балу, присевшая в глубоком реверансе. Иногда уважение можно купить даже у дворовой собаки – была бы кость.

Встретившись взглядом с миниатюрной эльфийкой, отвесившей робкий кивок, бард кинул мужчине еще один золотой. В конце концов, он прекрасно выполнил свою часть сделки.

– Пойдем, Кали.

– Сир, – суетливо окликнул страж, когда дверь почти захлопнулась. – С ней еще был какой-то парень. Я его тоже пропустил.

– Не важно, – отмахнулся Ерихон и повел девушку вглубь императорского дворца. Его пожирала уязвленная совесть. Внутренний голос безустанно повторял: «Предатель!», хоть и не порицал за содеянное.

Мертвая тишина угнетала. Казалось, если остановиться и прислушаться, то можно расслышать стук собственного сердца, разлетающегося эхом по коридорам. Разграбленные залы некогда самого великого дворца могли бы нагнать ужас на кого угодно. Солнечные лучи лежали на стенах золотыми полосами, в воздухе кружила пыль. Эльфийка молчала, пугливо озираясь по сторонам. Наверняка бы и продолжала держать рот на замке – привычка, выработанная в служении у людей, берущая свое начало в страхе, но бард все же решил обернуться:

– Спасибо, что пришла, – выдавил он кислую улыбку.