Екатерина Хаккет - Эпоха Дугаров

– Я не могла поступить иначе, – голос сдержанный, но почему-то тоскливый.

– Безусловно, – согласился Ерихон. – Но прежде позволь рассказать одну историю. Выслушаешь меня?

Кали настороженно кивнула. Большие эльфийские глаза имели свой особый шарм. Уши дрогнули.

– Ты знаешь, что такое Орден Терры? – заметив неловкое замешательство, парень грустно ухмыльнулся. – Хорошо, тогда я объясню тебе как можно понятнее: Орден Терры это сообщество, обучающее «хороших» магов и уничтожающее «плохих», – парень провел подругу через лестничный проем меж разбитых мраморных статуй, потерявших былую красоту. – Знаешь, что бывает, если у «плохого» мага и воина Ордена рождается общий ребенок?

Опять испуганный, вопрошающий взгляд. Они покинули лестницу и вошли в просторный зал с множеством испорченных портретов и старых картин, теперь раскиданных по каменному полу – лики предков Демиана Амона явно навлекли на себя чей-то гнев.

Ерихон подавил вздох:

– Моя Катриэль не была «плохой». Она укрывалась от Ордена, потому что умела использовать запретную магию, но при этом не представляла угрозы для людей. Я гонялся за ней по всей империи, чтобы поведать о кодексе и вере Терры, о спасении и силе, которые мы можем подарить, однако она не захотела принимать эти знания и сама увлекла меня в свою веру. Я был очарован ею, влюблен, а потому нарушил все запреты – остался в Берселии, несмотря на поступившие приказы. Тогда это казалось мне такой незначительной мелочью, но теперь же мой мир лежит в руинах, а разум пуст, как пустеет наполненная вином чаша.

Эльфийка продолжала молчать. Молчала, но при этом внимала каждому слову, нервно перебирая тоненькими пальчиками светлые пряди волос. Понимала ли она смысл услышанного признания? Наверное, нет. И все же кто-то должен был знать всю правду.

– Я написал письмо Мегрену, когда Джованни освободил меня из плена, – бард ободряюще улыбнулся девушке через плечо, однако сомневался, что улыбка смогла убедить своей искренностью. Он продолжал уводить ее вглубь императорской обители. – Наверняка ты узнаешь Мегрена, когда вы встретитесь – он славный малый. Любит фокусы с магическими огоньками и сам по себе добряк, каких мало. До жути разговорчивый. Я рассказал ему о Катриэль и магах, захвативших Север. Орден Терры скоро будет здесь, – Ерихон затаил дыхание и встал у неприметной деревянной двери, похожей на вход в кладовую. – А что же касается ребенка…

Дверь отворилась. Полноватая женщина с пухлыми щеками без слов пригласила незнакомцев войти. Полумрак не питал страхом, напротив – в нем ощущалось тепло. Единственное окно плотно задернуто шторой, посреди комнаты деревянная детская кроватка. На столике плясала одинокая свеча, расплывшаяся воском.

Такой маленький, совсем еще кроха, младенец мирно спал, завернутый в покрывало. Бард взял его на руки – тот умещался на ладонях. Он мягкий и теплый, большая головка и маленькие ручки. Тихо посапывал, не заметив появления отца.

– Имя ему Сван, – заключил Ерихон, взглянув на сына. Не хотел его отпускать, пальцы впились в одеяльце, но он знал, что держит его в первый и последний раз. Оставив детскую и печальную няньку, парень пошел обратным путем, подстроившись под шаг растерянной Кали.

– В крови ребенка скверна противостояния, – теперь бард заговорил шепотом. – Сила моих печатей и магии Катриэль. Ему нужен особый контроль, который может дать только Орден. Но я отступил от правил… Поэтому, если Мегрен решит все-таки убить Свана, защити его. – Тревога блеснула слезами в глазах эльфийки, словно она, наконец, поняла, почему Ерихон позвал в столицу именно ее. – Расскажи обо всем Присцилле, когда все закончится, и попроси о помощи, если придется. Её новый друг – маг. Возможно, он сможет контролировать силы Свана в будущем, если Орден Терры окажется от опекунства.

– А как же ты? – всхлипнула Кали.

– А я…

Как и предполагал бард, в зале с картинами их поджидала целая орава. По двое магов в каждом углу и серокожая девочка-эльфийка в самом центре. Ерихон, ощущая скребущую боль внутри, бережно передал Кали младенца. Тот всхрапнул, но глаз так и не открыл. Спал. Так и не увидел отца. Вот оно – прощание.

– Беги, Кали, – спокойно произнес он. – Не оборачивайся.

И она быстрым шагом пошла вдаль, все быстрее и быстрее, прижимая к себе кроху. Без разговоров и пререканий. Мимо разбитых рам, мусора, рваных кусков полотна, мимо девочки с желтыми глазами, что проводила ее свирепым взглядом. И затем быстро засеменила по лестнице – насколько быстро, как умела.

– Вы за мной? – смиренно спросил Ерихон, сделав вид, что не слышит эха сдавленных рыданий подруги. Руки, безвольно повисшие, продолжали помнить тепло маленького ребенка – последнего луча заходящего солнца над руинами поломанной судьбы.

– Младенец умрет от скверны, а ты можешь доставить нам всем неприятности, – прощебетала белокурая девочка, будто извиняясь. – Джованни сказал не выпускать тебя из замка, пока ты не испустишь дух. И Творец, мой господин, с этим согласен.

– Что же…

Маги медленно сокращали дистанцию. Рожи хищные, злобные, жаждущие крови. От их заклинаний, постепенно набирающих силу, магические письмена стали обжигать кожу. Ерихон был готов отразить любой их удар – его этому учил сам Мегрен. Но тут что-то со страшной силой покачнуло замок, послышался далекий грохот, и это сыграло решающую роль: вытащив мешочек с «радужной солью» и двумя кремневыми камушками, бард черкнул ими, пролив на плетеный ремешок несколько горячих искр.

– Попробуйте остановить меня, ублюдки.

И под треск бегущих по стенам трещин вспыхнуло синее пламя.

Семья – это не только ограниченный круг людей, связанный кровными и родственными узами. Так же к ней можно отнести «братьев» и «сестер», встретившихся на пути. Может они и будут отличаться цветом кожи, ростом, убеждениями, но цель у вас одна – идти туда, куда глаза глядят, испытывая жизнь на прочность. Такие люди не бросят, не сбегут и не станут предавать. Проехав с тобой по одной дороге слишком долго, они не смогут так просто воткнуть нож в спину. Они – самые верные и отчаянные воины, готовые пожертвовать собой, защищая найденных «братьев» и «сестер». И именно их сказала отыскать Присцилла. Всех, кто смог выжить в Ортоге под правлением Джованни.

Занялся полдень. Хаку блуждал меж тесных улочек, заполненных беженцами и бедняками, вспоминая, сколько прошло времени с тех пор, как он делал нечто подобное. Ведь ему пришлось влезть на городскую дозорную башню и безжалостно оглушить лучника! Повезло, что тот стоял там один, иначе достать броню для маскировки было бы куда сложнее.

Переодевшись, парень направился в казармы, а именно – в столовую, откуда стоило начинать поиски. Его бы не заподозрил даже самый бдительный страж. Хаку знал несколько маленьких хитростей, а потому с легкостью проник в тыл врага, минуя железных рыцарей Джованни у раскрытых дверей, и сел за стол рядом с темноволосым человеком со шрамом поперек лица. Тот не взглянул на него и лишь издал протяжный вздох, почесав седеющую бороду. Худощавый, но с широкими плечами. Потрепанный как старый кошелек. Совсем не изменился.