Екатерина Хаккет - Эпоха Дугаров

А я все не сводила глаз с женщины, названной Альмой. Она не должна остаться здесь – я чувствовала её боль и видела, как тяжело вздымаются плечи. Она без труда могла убить ребенка, молящего о пощаде, но продолжала скорбеть о прошлом, оплакивая его безутешными слезами.

Творец повысил голос. Гордо вздернув подбородок, он швырнул в Салазара фразой, от которой у того округлились глаза. Меч с лязгом ударился о каменный пол, выскользнув из ослабленных пальцев.

– Повтори, – ошарашенно попросил он уже на родном языке.

Насмехаясь, маг отвесил легкий поклон:

– Род Дармонд-Ние Онори Кхагел’он.

Что бы ни значил этот бессвязный набор слов, но от него Салазар позеленел и пошатнулся, растеряв остатки самообладания. Я никогда не видела его таким потрясенным.

– Мы уходим, – он схватил меня за запястье и быстро поволок дальше от лестницы, будто за нами кто-то гнался.

– Ваше право, – злорадствовал Творец. – Но вы вернетесь. Все возвращаются, даже те, кто этого не хочет.

– Постой! – я вырвала свою руку и развернулась. Это начинало входить в привычку. – А мой амулет?!

– Он принадлежит мне по праву, – отозвался маг, сжимая его в кулаке.

– Но мой друг оставил его мне, а не вам, – я кивнула Солу. – Ты можешь перевести на древний язык то, что я скажу?

Он не понимал моих намерений, но согласно качнул головой – я хотела поговорить с Альмой. Творец широко расправил плечи, словно подготавливаясь к атаке, однако лик его оставался непроницательным, как каменная маска.

– Тот, кто оставил мне амулет, видел день, когда драконы спасли Дугару от гибели.

Мозаика из крупиц знаний начала складываться в единую картину. Салазар перевел мои слова, и Альма обратила на нас свой взгляд. Маг нахмурился.

– Он тоже говорит на вашем языке, – я подбирала слова как можно медленнее, чтобы друг успевал за моим потоком мыслей. – А глаза у него – желтые, – я не знала, кого лучше описывать, дракона или мужчину с белыми татуировками на руке, но последние слова сыграли свою роль.

Ревностно окинув магессу взглядом, Творец искривился в жесткой гримасе. Тени поползли к нам со всех сторон, обволакивая чаны с горящим маслом.

– Я знаю, что он жив.

Салазар, набравшись решимости, перевел и его слова. Альма поднялась с колен, подтянув рукав на правой руке – белые татуировки отбрасывали отблески от пламени, противореча сделанному заявлению. Здесь-то я поняла, что мое предположение оказалось верным.

– Вы ведь знаете, кем он стал теперь? Знаете, как велика его сила?

– Даже отрастив крылья, он ничтожество по сравнению со мной. Я создам новый мир, безупречный и чистый.

Магесса медленно пошла в нашу сторону, по-прежнему склонив голову. Я опасалась, что Творец помешает ей, но он ничего не предпринял. Неужели отпустит её так легко?

– Позвольте узнать, а как должен выглядеть мир в вашем представлении? – дерзнул вдруг Салазар, оклемавшись после словестного удара. Он шагнул вперед, заградив спиной меня и Альму.

Творец деловито сложил руки замком. Перстни на пальцах щелкнули друг о друга.

– Ты слишком много позволяешь себе, щенок, но я отвечу на твой вопрос. В последний раз ты общаешься ко мне в подобном тоне, – его властный взор соскользнул с Сола на меня, а затем на магессу. – Этот мир нуждается в едином правителе и истинном Боге. Люди поклоняются бесполезным летучим ящерицам, в то время как имя Якши-Адэт забыто в годах, как и мое.

Первое, что потерял маг в смуте долголетия и покорении темных искусств, был рассудок, сменивший его манией величия.

– Они не знают их имен, но неистово верят, что в сложные времена те спустятся с небес, как это случилось в Дугаре, – продолжил говорить он. – Но вокруг, как и тысячу лет назад, процветают кровопролитные войны и вражда. Ничто не меняется. Драконы не слышат молитв – они лишь прислужники Якши-Адэт и внемлют только его приказам. – Маг сделал паузу, плотно сжав губы. – Иногда мне кажется, что он солидарен со мной в моих методах. Я стремлюсь к уравнению и гармонии, как и Якши. Людям, у которых нет силы, я могу их даровать, а те, кто с рождения связан магией, должны превозносить меня как Бога. Мир должен объединиться…

– Мир уже объединяется против магов, позабыв о прошлых обидах, – резко перебила я его. За спиной Салазара было нечего бояться, но когда Творец злобно окинул меня взглядом, внутри все сжалось.

– И это говорит мне девчонка, что съела сердце моей дочери? – мрачно рассмеялся он. – Не противоречишь ли ты сама себе? Очнись, теперь ты одна из нас! Больше некуда бежать! Вы двое связаны со мной той нитью, которую невозможно порвать. И вы будете либо служить мне, либо погибнете от рук невежественного Ордена, основанного Кольятом! – Творец перевел дыхание, и морщины недовольства разгладились на его бледном лице. – Салазар, Седьмой сын, – от такого обращения мой друг вздрогнул. – Сегодня ты избежал погибели от рук моих учеников и доказал, что достоин короны Виллиона. Джованни в который раз подвел мои ожидания и я благословляю тебя на убийство. Ты можешь прямо сейчас подняться наверх и свершить правосудие.

Сол ответил не раздумывая:

– Однажды я уже убил брата в тронном зале в бесчестном бою. В этот раз я справлюсь сам и без чьей либо помощи, – и поспешно добавил. – Отец.

Я вылупила глаза на этих двоих. Мыль о том, что меня приравняли к магам, не показалось столь ужасной, как своенравный обмен любезностями двух темных адептов.

– У тебя большие перспективы, юнец, и я готов понаблюдать за твоими деяниями.

– Моя армия промарширует по Ортогу в месяцы Цветения, когда растает снег.

– Да будет так, – Творец подкинул в воздух амулет, и я поймала его. – А что касается магички, то вернете её мне, когда захотите обменять.

– Обменять?

Мой голос отозвался эхом, но ответа не последовало – мужчина успел исчезнуть, растворившись в тени, оставив больше вопросов, чем ответов. Мне нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать.

– Идем, – Салазар развернулся и приобнял меня за плечи.

– Ты не хочешь ничего мне объяснить?

– Он – мой отец, – лед блеснул в его холодных глазах. – Остальное – потом.

– Но я думала, твой отец был императором.

– Мой отец оказался куда могущественнее.

Дальше мы шли в полном молчании, минуя длинные проходы, лестницы и коридоры. Альма исчезла в тот же миг, когда и Творец, вернувшись светом в золотую побрякушку. Так быстро, что я даже не успела извиниться перед ней за вспышки гнева и необдуманные слова. И все же я несла её наверх из Старого Города, подальше от Творца и прочей нечисти, а значит, это могло восприняться как благодарность.

Вскоре горящие чаны с маслом остались далеко позади, и мы вновь наткнулись на металлические двери. Сол проделал с ними то же, что и с другими, и перед нами открылась пещера, в которой ветер гонял холодный воздух средь узких сталактитов.