Анна Мистунина - Доброе утро, Царь!

Ответов на эти вопросы не знала ни Иарра, ни Лада с Элетией. Сейчас они трое действительно были одним существом, напуганным до полусмерти, спешащим что есть сил к храму Непознаваемого – убедиться, что подземный ход не тронут, что древние враги и их слуги не добрались до Имира. А если так, если случилось самое страшное, что они станут делать?! Иарра тихо зарычала – страх и любовь прошлых личностей рвали ее сердце на части.

– Быстрее, пожалуйста! – воскликнула она, и возница взмахнул хлыстом над лошадиными спинами.

– Что за спешка, балла? – крикнул он беззлобно.

Ветер унес его голос прочь. Иарра не ответила. Экипаж вновь повернул, удаляясь от Белого квартала. Уже был виден заросший тамариском холм и венчавшее его грубое строение. Вскоре ей придется оставить экипаж и идти пешком.

Расплатившись с возницей, Иарра бегом помчалась вверх по дорожке. Сандалии громко щелкали по влажным камням. Облетевшие деревья высились собранием хрупких скелетов, трясли мокрыми ветвями, роняя капли. Было тихо, и она уже почти поверила, что испугалась напрасно. Но там, где заканчивалась дорожка и начинался запущенный сад, бесшумно появились из кустов и заступили ей путь Бессмертные.

Иарра остановилась, тяжело дыша. Перед ней были не Бессмертные Римуша, но мрачные воины из Эссарда – невысокие, с широкими скулами и раскосыми темными глазами. Их кожа была ноздреватой, нездорового желтого оттенка. Короткие кожаные одеяния оставляли открытыми руки и ноги. Ни обуви, ни доспехов эссардцы не носили, только гребенчатые шлемы на головах, но никому бы и в голову не пришло назвать их плохо защищенными.

Их было много – не меньше десятка здесь и еще неизвестно сколько среди деревьев до самого храма. Страшно было смотреть, как они стоят, спокойнее камней, как даже не касаются своих огромных боевых топоров, прикрепленных кольцами к широким поясам. Пройти мимо не было никакой надежды. Стоило сделать шаг, как ей преградили дорогу.

«Мы можем убить их всех?» – спросила она Ладу.

«Нет. Мы не знаем, сколько их, а твоя Сила не бесконечна».

Иарра ощущала свою Силу, как огонь, бегущий по венам и пылающий в мозгу, но в словах Сильнейшей не усомнилась.

«Что же нам делать?» – и, если бы Лада велела ей вернуться в город и убить кого-нибудь ради крови, Иарра, скорее всего, подчинилась бы.

Но Лада сказала:

«Ждать. Сюда идут. Спрячь свою магию».

Она едва успела послушаться, как из-за деревьев появились трое в одинаковых одеяниях, скрывавших лицо, с накрытыми тканью кристаллами в руках. Жрецы Эссарда.

– Так-так, – просипел один, и Иарра узнала голос Исхфана. – Царица заблудилась? Сюда нельзя ходить!

– Я не знала, – она удивилась, до чего спокойно прозвучал ее голос. – Я собиралась помолиться в храме. Раньше мне никто этого не запрещал.

– Молиться, нет-нет, царица, молиться здесь больше нет! Богов нет, больше нет. Здесь наше место.

– Ваше? Я думала, ты друг Римуша, а не этих людей. Я ошибалась?

Даже сквозь покров, заслонявший ее магические чувства, на нее дохнуло угрозой от молчавших жрецов. Но Исхфан не обиделся.

– Да-да, царица, друг! Друг Римуша, друг Бездомных! – он помолчал и тряхнул капюшоном: – Царица идти домой. Друзья Римуша провожать.

Двое Бессмертных тут же шагнули к ней. Иарра попятилась от таких «друзей».

– Не надо, я сама найду дорогу!

Исхфан снова затряс головой:

– Не бояться, царица! Друзья! Сама опасно, очень опасно! Идти домой, царица, к Римушу!

Иарра шарахнулась, но холодные руки Бессмертных схватили ее под локти. Ей ничего не оставалось, как подчиниться.

– Отпустите! – огрызнулась она и быстро зашагала по дорожке, вниз по склону холма.

Бессмертные молча пошли следом, отставая не больше, чем на шаг.

«Этих двух я убью, – сказала она своим прошлым личностям, – Затем невидимость и обратно…»

«Подожди, – оборвала ее Лада. – Оглядись вокруг».

Иарра послушалась – ей следовало сделать это много раньше, а не подниматься прямо в ловушку. Ее магическое зрение было ясным, напоенный человеческой кровью разум дышал Силой. Почти не напрягаясь, она оглядела далекую вершину холма и участок перед храмом, буквально кишащий Бессмертными и эссардскими жрецами – вместе с теми, кто отправил ее прочь, она насчитала по меньшей мере восьмерых. От них исходило ощущение Силы, не похожей на ее собственную, но именно Силы. Нечего было и думать спрятаться за невидимостью. Иарра спросила:

«Что они делают? Как будто ищут, но ведь подземелье… Что, Элетия?» – потому что та вдруг вскрикнула, тревожно и в то же время с облегчением:

«Я поняла, вспомнила! Они ищут не Имира!»

Иарра остановилась, и Бессмертные тут же попытались схватить ее за локти. Она вырвалась и зашагала дальше.

«Говори!»

«Этот храм – в мое время его не было. Здесь стоял дворец Имира».

«Знаю», – сказала Иарра, вспоминая свой сон, звезды над крышей дворца и обнаженного Имира рядом с ней.

«Когда Имир изгнал хладных демонов, он разрушил Врата в иные миры и поставил сверху свой дворец. На месте этих Врат. В камнях фундамента было заклятие, чтобы никто не мог их восстановить».

«Этого нет в легендах», – сказала Иарра.

«Но я помню. Непокорные этого не знали. Когда я умерла, – Элетия запнулась, – после моей смерти, наверно, они разрушили дворец и поставили этот храм, ради памяти и в назидание. Не знаю, зачем они сохранили подземелье. А Врата… кажется, они были на том самом месте, где ищут жрецы. Иарра, они ищут Врата!»

Иарра молчала, молчала и Лада. Обе обдумывали услышанное. Им заметно полегчало от мысли, что демоны заявились сюда не на поиски Имира, хотя опасность, что его обнаружат, никуда не делась. Он был так близко, беспомощный, заточенный в камне, а вокруг его древние враги – и Врата, ведущие прямиком в обиталище этих врагов. По коже пробежали ледяные шарики мурашек. Даже если опасность пока не грозит самому Имиру, Арш, без сомнения, в великой опасности.

«Как думаешь, – спросила Иарра Элетию, – они смогут их открыть?»

Ей ответила Лада – ответила за всех троих:

«Мы это скоро узнаем».

С Римушем она встретилась лишь поздно вечером – в последнее время иначе и не бывало. Его теперь все время окружали какие-то люди – просители, посланцы, торговцы, дельцы и воины. Дом превратился в гудящий улей. Остаться с ним вдвоем можно было только за дверями спальни, и, как теперь часто случалось, к этому часу Римуш был уже пьян.

В его глазах застыло упрямство человека, который зашел слишком далеко, чтобы отступать, потерял способность управлять событиями и решил отдаться на волю случая. Такими были его чувства, понятные без всякой магии. Глядя на него, трудно было удержаться от жалости: бедняга понятия не имел, на что замахнулся и какие силы пробудил к жизни. В Арше никогда не было царя, ни разу с тех самых пор, как умерла Элетия. Иарра вздрогнула от черного предчувствия, когда осознала: лишь один человек, больше, чем человек, может называться Царем вечного города. Не зная этого, Римуш пожелал недозволенного и теперь был обречен. Жить ему оставалось совсем немного.