Сергей Самаров - Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй

– Открой клетки, и выпусти собак.

– А они, княже, не нападут на меня? – возница испуганно оглянулся на клетки.

– Если охотничьи собаки нападают на людей, их убивают. И они сами хорошо знают это.

– Но эти волчьи псы, я слышал, в Ирландии дрались вместе с ирландским войском…

– Тех специально этому обучали. Они были воинами. А эти – охотники. Выпускай собак. Я позову их.

Возница, нетвердо ступая ногами и показывая откровенный страх, и не приближаясь вплотную, свой длинной плеткой издали с нескольких попыток все же открыл клетки, выпустил трех громадных собак, которые тут же спрыгнули на землю, и начали описывать стремительные круги вокруг воза, стараясь размять затекшие в дороге конечности, и просто порезвиться. При этом совершенно не лаяли. Схваченная морозцем трава звучно хрустела под их сильными лапами. Князь призывно свистнул, и собаки тотчас подбежали к нему, правильно реагируя на этот привычный для них сигнал. Чтобы посадить волкодавов на длинные поводки, Годославу пришлось спешиться. Но умные животные не сопротивлялись, и были послушны человеку. Так, с собаками на поводу, Годослав и поскакал по дороге к королевской палатке. Но со стороны казалось, что быстрые и сильные ирландские волкодавы тащат и всадника и лошадь на подъеме. По крайней мере, поводки были постоянно в натянутом состоянии.

Майордом дю Ратье уже доскакал до палаточного городка, оглянулся, определяя местоположение Годослава, и, не дожидаясь его, шагнул в сторону королевской палатки. А когда Годославу осталось доскакать до палатки пятьдесят шагов, полог откинулся, вышел сначала дю Ратье, придерживающий полог, а за ним и сам король Карл. Майордом вытянутой рукой показывал на Годослава. И тогда князь отпустил поводки собак. Почувствовав свободу, собаки побежали быстрее, хотя сами длинные поводки бежать им, конечно, мешали. Псари, пуская собак на зверя, поводки всегда оставляют при себе, отстегивая их от ошейников. Но никто из трех громадных собак в поводке, к счастью, не запутался. Волкодавы могли бы просто пробежать мимо короля, если бы Карл не издал точно такой же свист, как недавно князь Годослав – оба они были заядлыми охотниками, и хорошо знали, как подзывать собак. И собаки сразу свернули в сторону короля, и на удивление легко при высокой скорости бега остановились перед Карлом, вытягивая в его сторону длинные узкие морды. Король не постеснялся в присутствии посторонних встать перед собаками на колени, притянул их к себе за шеи, и прижал. Никакой король никогда не встанет на колени перед людьми, но встать в такую позу перед собаками он может себе позволить, не роняя своего достоинства. Карл собак обнимал, и тискал. Собакам это нравилось. Обычно люди боятся их, но король страха не показывал, и, даже наоборот, излучал любовь, и волкодавы к нему тянулись. Как раз в этот момент подскакал князь Годослав, спешился, и передал повод королевскому лакею.

– Ваше величество, вас уже, наверное, поставили в известность о моем подарке… – совершив уважительный поклон, сказал Годослав. – Эти великолепные псы, мне кажется, достойны быть украшением вашей псарни.

– Мне сказали, что ты привез мне подарок, но не сказали, что он собой представляет. Так ты привез мне этих ирландцев?

Карл был, кажется, приятно и сильно удивлен.

– Да, ваше величество.

– Скажи мне, князь, как ты умудряешься, находясь от меня за много миль, угадывать мои отдаленные желания? – голос короля показывал его восторг. – Или ты держишь в моей ставке своих шпионов?

Годослав с улыбкой пожал широкими плечами. Говорить про совет видящего отрока Власко князь не стал.

– Это получилось нечаянно, ваше королевское величество. А что касается шпионов, то я приехал, в том числе, чтобы поговорить и об этом.

– О своих шпионах? – переспросил король.

– Нет, ваше величество. Не о моих, но о тех, что преследуют меня, и совершают убийства в моем доме. И все это, прикрываясь вашим именем, ваше королевское величество.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, князь, но не будем говорить о важных делах здесь. Пойдем в палатку. Там разговаривать удобнее, – король собрал в руку все три собачьих поводка, и двинулся в палатку вместе с волкодавами…

Майордом дю Ратье стоял рядом, и слышал весь разговор. Но в палатку за королем и князем войти не поторопился, и только полог поднял, запуская внутрь хозяина, его гостя, и собак.

– Заходи, дю Ратье, заходи, – позвал король своего майордома. – Нам нужно разобраться в ситуации, о которой хочет рассказать князь Годослав. Мне может потребоваться совет.

В палатке уже находились личный хронограф Карла и его секретарь юный Эйнхард и аббат Алкуин, «самый ученый человек в мире не только среди саксов» [69], как называл его сам король Карл. Алкуин встал при появлении короля и князя, и протянул Годославу руку для рукопожатия, а не для поцелуя, как делают обычно все священники, в том числе и аббат Феофан в Рароге. Уважая известного носителя знаний во многих областях науки, Годослав с удовольствием пожал Алкуину руку.

– Садись княже, – предложил Карл, впервые называя Годослава на славянский манер «княже», а не «князь» или «принц», как говорил всегда раньше. Видимо, так король франков желал подчеркнуть свое благорасположение, довольный сделанным Годославом подарком.

Сам Карл устроился в обитом бархатом походном кресле на невысоком подиуме, и не выпустил из руки собачьи поводки. Две собаки тут же уселись у его ног, а третий, самый крупный кобель, сел даже рядом с креслом так, чтобы Карл мог положить руку ему на голову, и чесать собаку за ухом. При этом создавалось впечатление, что волкодав размерами превосходил самого короля, хотя назвать Карла мелким никто бы не решился. Вообще складывалось впечатление, что умные ирландские волкодавы сразу признали в короле своего нового хозяина.

– Мы готовы выслушать тебя, Годослав, – сказал Карл.

Князь, только-только севший на невысокий табурет рядом с дю Ратье, встал, чтобы говорить. Он часто, даже в своем Дворце Сокола, предпочитал говорить стоя. Так князю было легче сосредоточиться, так он, имея высокий рост, привлекал больше внимания к своим словам.

– Ваше величество. Недавно ко мне в Рарог прискакал экстренный посол моего названного брата князя Бравлина Второго хорошо мне знакомый тысяцкий князь Куденя. Я по случаю его приезда даже не собирал свой боярский совет, принимая посла в узком кругу своих помощников. Это не было неуважением по отношению к Бравлину. Экстренный посол сам желал разговора в тесном кругу, без огласки…

– То есть, тайные переговоры… – король поставил точку над «i», желая более точных формулировок, к которым он привык, как прямолинейный монарх-воитель, каковым сам себя считал.