Наталья Тутова - Вампир демону не эльф

– Забудьте, – успокаивающе проговорил Адальберт, на последней фразе друга не сдержавший ухмылки. Потом перевел взгляд на окровавленный воротник графского камзола и посуровел: – Выкиньте их обоих из головы. Сделанного не воротишь. Дама Сильвия сама разберется и с демоном, и со своей репутацией. Пойдемте в лабораторию. Вам срочно нужна перевязка.

– …Да что у меня за друзья такие? Один другого лучше! Первый демонице умудрился ребенка заделать, второй главу эльфийского рода в постель затащил!.. – Рэан приподнялся на кровати, буравя взглядом сидящего на подоконнике демона. – У тебя голова на плечах есть вообще?!

Шенер недовольно сморщил нос:

– Ой, хоть ты-то не начинай, а? Его сиятельство своими воплями и так всех крыс пораспугал… Самому, значит, можно, а другим – и подумать не смей? Чистоплюй титулованный!

– Вот именно! Титулованный! И хоть человекообразный!.. – чихнул охотник. – А ты? Не мог найти кого попроще?

– Не мог, – широко осклабился демон. – Меня там, знаешь ли, никто особо не спрашивал… Говорю же – битый час искал местечко потише, нашел уголок с койкой, только глаза прикрыл – эта влетает. И давай реветь! Боги, мол, ваши вознамерились ее совсем без детей оставить, и не для того, мол, она дочь в муках рожала, чтобы своими руками ее хоронить… Ну, я ж сострадание имею, правильно? Вот и утешил, как мог…

– ?!

– Да не тем! Это уж она потом сама прилипла, как репей. А я что, камня кусок, что ли? Кровь еще после боя не остыла, а тут эльфийка в постель лезет… с такими ушками… и не только ушками, кхм… Чего глаза закатываешь?! Можно подумать, будь ты на моем месте, так сдержался бы!

– Да уж, наверное, – буркнул Рэан. – Вот мне только трехсотлетних дамочек с дурным характером и толпой бешеной родни не хватало!

– Ей двести пятьдесят три…

– Какая разница? Все одно старуха. Да и ты тоже хорош! Без руки, а туда же!..

– И что? Мне ж лапу оттяпали, а не… – Шенер весело хмыкнул. – Я ведь не человек, забыл, что ли? Отрастет… И со «старухой» ты хватил. Она еще наших столеток безрогих за пояс заткнет, говорю как спец.

– Тьфу! Тоже мне, любитель антиквариата… Двести пятьдесят три года, а! В голове не укладывается!

Разведчик, ухмыльнувшись, склонил голову набок:

– Чудной ты зверек, голозадый… А с чего ты взял, что мне меньше?..

Рэан только рукой на него махнул. И, помолчав, сказал примирительно:

– Ладно. Дама Сильвия мне, слава Влюбленным, не бабушка… И сотри уже с морды эту улыбочку, глядеть стыдно! Скажи лучше, что там остальные? Лежу здесь как колода, знать ничего не знаю. Айша только разок и забегала. Там вроде что-то с графиней де Хэнедоара, сестре от нее не отойти.

– Уже можно, – успокоил Шенер. – Ее сиятельству лучше, как я слышал. А сестрица твоя раскаянием мучается – ведь она же иглы те делала. Для тебя да для мэтра Крея… Ты, когда о камни хряснулся и хребет повредил, из реала подвыпал – вот и упустил сумку. А графиня, не будь дура, ее подняла… А после супружника своего ненаглядного на стене увидела. В компании с Магистром. Ну и схватила иголку голой рукой!

– Тшехт…

– Да не бледней. Откачали же. Повезло ее сиятельству. Она, понимаешь, в некроманта с возвышения целилась. На камень повыше забралась. А рядом еще два было. А между ними – расщелина. А в ней – сестра твоя…

– Айша? Что она там вообще делала?!

– Сам спроси, – отмахнулся Шенер. – У вас же у обоих шило в одном месте и мозгов с наперсток… В общем, графиня наша отчаянная Магистра на тот свет отправила, сама яду хватила через кожу и сознание потеряла. Да в ту самую расщелину меж камней и грохнулась – прямо на голову твоей сестренке. Чем и спаслась, по факту… Как Магистр ласты склеил, нежить самоликвидировалась, Райда отвлеклась, Мэрти ей башку снесла, заговор «единой крови» силу потерял – и каюк ордену. Наши в четверть часа поле зачистили!

Рэан невесело улыбнулся.

– Эй, ты чего скис, голозадый? – Демон, заметив перемену в настроении товарища, спрыгнул с подоконника и подошел к узкой койке. – Расстроился, что финал пропустил? Как по мне, там и смотреть-то особо не на что было… Или за хребтину волнуешься?

– Да нет, – вздохнул Кел-ле. – Айша сказала, что парализованным не останусь. Месяц-другой проваляюсь, конечно, а так…

Он не договорил. Посмотрел на голубой прямоугольник окна, откинулся головой на подушку. И все-таки спросил:

– Значит, по домам?

– Ага. Раны зализывать…

В комнате повисла тишина. Война закончилась, и стертая ею граница меж двух издревле враждебных миров вновь проступила ярко-алой широкой чертой. Не может быть дружбы между охотником и дичью, между демоном и человеком. Не может быть и не должно…

По каменному полу чиркнули тяжелые копыта.

– Ладно, – услышал Рэан бесстрастный голос разведчика. – Не люблю долгих прощаний. Славно побузили, да пора и разойтись… Бывай, голозадый! Удачи.

Рэан повернул голову, заставил себя улыбнуться:

– Взаимообразно, мой мохнорылый друг, взаимообразно…

Дверь открылась и закрылась вновь. Охотник остался один. Полежал, бездумно глядя в потолок, и, поморщившись, почесал правой рукой тугую повязку на левой. «Странно, – подумал он, чтоб хоть как-то отвлечься, – где это я ободраться успел? Вроде целый был, когда отключился, если спину не считать…» Кел-ле вспомнил, что когда сестра осматривала его, эта повязка на руке уже была. «Наверное, кто-то из лекарей первую помощь оказать успел», – сказала Айша. Помощь требовалась только отбитому позвоночнику. А рука-то здесь при чем?

Рэан кое-как содрал повязку. На покрасневшей коже, от сгиба локтя до запястья, были криво нацарапаны едва успевшие покрыться бурой корочкой руны. Демонские руны, складывающиеся в знакомое имя. А следом – второе, тайное, которое дети Улья доверяли только самым близким из своих… Охотник хмыкнул.

– Конспиратор несчастный, – буркнул он, чувствуя, как губы сами собой разъезжаются в широкой улыбке. – Когтем полосовал, не иначе. Надеюсь, хоть лапу сполоснул перед этим?.. Надо будет спросить. Если я этого кобеля рогатого с очередной пассии своим вызовом не сдерну, конечно…

Он со смешком откинулся на подушку и прикрыл глаза.

Заглянувшая через час в комнату Айша нашла своего близнеца крепко спящим. По лицу его бродила все та же умиротворенная улыбка, в пальцах правой руки были зажаты оборванные бинты. Женщина присела на краешек кровати, ласково погладила брата по плечу, перевела взгляд на его левую руку, пестрящую свежими царапинами, – и тихо ойкнула… А потом, быстро оглянувшись на дверь, решительно вернула истерзанную повязку на место. И улыбнулась.

Война закончилась.

А жизнь… Жизнь, кажется, только начиналась!