Михаил Костин - Время умирать

Вздохнув, я начал свой рассказ, который, как и ожидалось, получился весьма длинным. В какой-то момент на столе появилось угощение. Похоже, я весьма проголодался за время пути и накинулся на еду, забыв про все нормы приличия. Набивая рот то тушеными грибами, то хлебом с сыром, я продолжал говорить. Получалось у меня не очень складно, но Ирка, казалось, это совсем не беспокоило. Когда же моя история подошла к концу, старик заметно оживился.

– Значит… дорсы – твои друзья?

– На счет друзей не знаю, – ответил я, – но они враждуют с Орденом Духов, а Орден меня совсем не жалует.

– Кто у них лидер?

– Арим.

– Хм-м-м… Арим… и ты его видел?

Я вздохнул – чтобы говорить с отшельником, нужно было иметь большое терпение.

– Так мы же вместе до Башни добирались, а потом с учителем проклятым бились, после чего я здесь и очутился!

– Жаль…

– Жаль? – удивился и насторожился я.

– Как говорят в одной далекой стране: «Гора не сходится с горой, а вот человек с человеком – непременно», – грустно улыбнулся Ирк. Он посмотрел на меня и добавил: – Ты был честен со мной, и потому я буду откровенен с тобой, тем более что времени у нас, похоже, много меньше, чем я предполагал.

Интонация отшельника изменилась, изменилась и манера разговора. Он больше не казался рассеянным, забывчивым стариком, нет, теперь он говорил как настоящий мудрый ученый муж.

– Так вот, юный Дарольд Ллойд, мой холодный прием – это всего лишь ширма. На самом деле я прекрасно помнил, кто ты, знал я и о том, где ты побывал, и что с тобой стряслось. Но прежде чем раскрывать себя, я должен был убедиться, что ты – тот, кем был раньше.

– То есть как? – не понял я.

– Мне нужно было увериться, что никто и ничто тебя не изменило и не испортило. Выслушав твой рассказ, я в этом полностью убедился, и теперь могу раскрыть тебе свою небольшую тайну. Вот уже многие годы я являюсь другом и союзником дорсов и вместе с ними борюсь против хранителей и их послушников.

Я едва не подавился грибами.

– Как? И ты дорс?

Старик покачал головой:

– Нет, я не дорс, но я всецело поддерживаю их борьбу с пресловутыми хранителями. Более того, я отчасти виноват в том, что ты сейчас оказался здесь. Уже тогда, во время нашей первой встречи я начал подозревать, что и ты, и твои спутники как-то связаны с хранителями.

Я замер. Казалось бы, после всего того, что со мной произошло, я разучился удивляться, но отшельнику удалось меня поразить. Оказывается, я – просто пешка в чьей-то сложной и коварной игре, где все роли давно расписаны, а ходы спланированы. Мне представилась марионетка, висящая на нитках, за которые дергала чья-то опытная и умелая рука; шахматная доска и фигуры, передвигающиеся по воле игроков.

– Ты знал и о нас, и о том, что нам предстоит пережить, и ничего нам не сказал?! – процедил я сквозь зубы. – Из-за тебя и таких добродетелей, как ты, я всех потерял! Всех до одного! Ты… ты просто подлец!

– Горе твое понятно, твой гнев обоснован. Наверное, мне нужно было вести себя с вами более открыто, – тихо ответил Ирк.

– Поздно оправдываться!

– Нет, не поздно, – возразил отшельник, – пойми, тогда я не мог всего рассказать. Это было слишком опасно. За вами следили, на вас охотились, и самое главное: вас пытались использовать. Я не мог рисковать.

– Так говорят только трусы!

– Да, наверное, ты прав, – печально сказал отшельник. – И я это понимаю, но не все еще потеряно. Ведь ты жив, и ты здесь.

– Мне наплевать, – огрызнулся я. – Что с того, что я жив? Жив, а семья пропала. Отца нет, Эйв у аалов, Рик, скорее всего, погиб, а мать и сестры исчезли.

– Это печально, – согласился Ирк.

– Печально?! Да это просто ужасно!

– И здесь ты прав.

Я зло посмотрел на отшельника и вдруг осознал, что меня больше не интересуют хранители, дорсы, аалы, скрытые города, великие войны, магия и даже спасение Этории. Меня волновали судьбы родных и друзей! И все!

Ирк тем временем опустил глаза и произнес:

– Я думаю, можно еще что-то изменить. И первый правильный шаг ты уже сделал. Ты пришел ко мне.

– Если бы я знал, кто ты на самом деле, я бы отправился куда-нибудь подальше отсюда.

– Успокойся, Дарольд, – отшельник поднялся, снял стекляшки с носа и произнес твердым решительным тоном: – Я хоть и старик, но кое-что могу, и я сделаю все, чтобы тебе помочь.

– Зачем? – спросил я.

– Все просто: помогая тебе, я помогаю Этории. Хотим мы этого или нет, но борьба продолжается, и ни тебе, ни мне от этого не отстраниться. Ты говорил, что все это спектакль, и ты прав. Мы – актеры, но мы еще и люди, и от нас, а не от хозяев труппы зависит, что мы сыграем на сцене, понимаешь?

Какое-то время я сидел в раздумье. Постепенно гнев поутих, в голову стали возвращаться разумные мысли. Помощь мне действительно нужна, а старец был человеком знающим, да и с дорсами я в принципе не ссорился. Злость к ним была, а вот ненависти не было. Более того, я понимал, что в одиночку мне со всеми трудностями не справиться. Может быть, в сказках и песнях странствующие герои боролись со всем злом мира в одиночку, побеждая одного негодяя за другим, но в реальности выжить одному было невозможно. Так что если уж отправляться на поиски матери и сестер, то уж лучше с Ирком – моим единственным помощником.

– С чего начнем? – сухо спросил я.

– Начнем с Бонвиля. У меня там остались кое-какие знакомые. Если в Виллоне что-то произошло, они мне расскажут. Ну а если выяснить ничего не удастся, двинемся к Рам Диру.

– Почему Рам Дир?

– Ну, судя по твоим рассказам, там правит сир Джам, – ответил Ирк. – Я уверен, он по-прежнему остается твоим союзником. И потом… – старец сделал паузу. – Рам Дир – это единственное место, где ты сможешь развить свои способности.

– Ты что, действительно веришь, что во мне есть некая сила хранителя?

– Конечно верю, так же, как я верю, что очень скоро ты ее почувствуешь сам. И это не предположение, а убеждение. Истинная мощь природы, вложенная в человека, грандиозна и совершенно не изведана. А стало быть, познавший хоть толику ее тайн способен на многое, кажущееся чудом всем остальным. Кто-то называет твои способностью даром древних хранителей, кто-то магией, я же уверен, что твои способности были в тебе всегда, их лишь разбудили.

Ирк был убедителен, и я решил с ним согласиться.

Беседа затянулась. За окном стемнело, и отшельник, не в силах бороться с усталостью, отправился спать. Меня он попросил остаться на поляне. Я не возражал. Свежий воздух и чистое звездное небо были мне больше по душе, да и спать я особо не хотел. Ворочаясь на лежанке из веток и одеяла, которое мне выдал Ирк, я вглядывался в густой мрак леса. Решение было принято, и отступать вроде некуда, однако сомнения жгли душу, и уснул я далеко за полночь.