Михаил Костин - Время умирать

– Зачем вы мне это рассказываете? – осведомился Айк.

– Чтобы вы знали – в Свободных городах у вас есть друзья, – ответил гость, – мне и таким, как я, уже давно не нравятся своеволие правителей и наглость наемников.

– Но я тоже правитель, и, говорят, наглый узурпатор, – улыбнулся Айк. – Меня тоже окружают наемники.

– Да, но вы первый, кто, придя к власти, не потребовал себе богатых даров и не ввел новый сбор для своего обогащения, – заметил Ингмар. – Для нас, простых купцов – Айк невольно улыбнулся – для всех мелких хозяев, этого более чем достаточно.

Айк сохранял спокойствие, но как только гость удалился, тяжко вздохнул и опустился на ковер. Напрасны были надежды. В покое его не оставят.

Длинный рычаг катапульты со звоном ударил по опорной балке, так что кирпичная стена под ногами ощутимо вздрогнула. Стофунтовый гладко обтесанный валун поднял далеко от городской стены столб пыли.

– Шагов триста будет, – довольно крякнул старший мастер. – В самый раз!

– Не оборвется? – Айк с сомнением потрогал слишком тонкий на его взгляд ременной жгут, удерживающий плечо рычага на сколоченной из дуба станине.

– А чего ж ему обрываться, Ваше Высочество? Шкура бычья, первый сорт, самая свежая.

– Тебе виднее.

Старший мастер поклонился и ушел вразвалку, дел у него было еще очень много. Оставшись в одиночестве, Айк перегнулся через парапет, посмотрел еще раз туда, где упал камень, затем окинул взглядом тянущиеся справа и слева от него крепостные стены, опоясывающие город подобно панцирному поясу. Воздвигнутые еще при прадедах нынешних жителей, стены уже давно успели покрыться лишайниками, а кое-где даже порасти травой и деревцами. Но это были хорошие крепкие стены доброй кирпичной кладки, с потайными ходами и высокими зубцами.

«Стены-то крепкие, а вот крепки ли защитники?», – подумалось Айку. Он вздохнул. Отсюда, с Башни Сокола, что стояла над Соляными воротами, ему был виден весь Лима Оз. Высокие, тесно прижавшиеся друг к другу дома в три-четыре этажа с остроконечными крышами, с дворами-колодцами, лабиринты узких извилистых улиц, площади и рынки. Раньше внизу бурлила жизнь, но сейчас город был пуст, только у баррикад и ворот кипела работа.

Айк мысленно представил себе карту города, что висела в зале собраний. Он каждый день смотрел на нее, думая, как организовать оборону. На Торговые ворота он поставил отряд из самых крепких и храбрых крестьян, пришедших в город в преддверии осады. Айк был уверен, что здесь ополченцы будут сражаться лучше, потому что с каменного забрала ворот можно разглядеть родные деревни. Бывший рыцарь из Весталии, сир Монтаут, бежавший в Свободные города после ссоры с имперским бароном, командовал обороной Коровьих ворот. Сводный отряд степняков под началом торговца лошадьми Иктоба отвечал за ворота Сардин. Таорунг и Рогнар взяли на себя за оборону Вольных торговых рядов – там был самый опасный участок. Внутри города, на барбакане возле нового моста, командовал начальник таможни Дор и умудренный опытом Гильом Калафар – наемник из Азора. Он давно удалился на покой, но ради защиты города вернулся в строй и даже вооружил своей богатой коллекцией оружия приличный отряд. На баррикады Айк намеревался отправить грузчиков, ремесленников, и каменщиков, но очень надеялся, что до них битва не дойдет.

Молодой правитель Лим Оз спустился с башни. Внизу его ждал Масо Пестильо. Он был купцом и сыном старого солдата. Поверх кирасы на нем был всегда надет расшитый золотом плащ с широкими рукавами, и сам он был увешан драгоценностями. Его солдаты, в шлемах и кирасах, выстроились друг за другом в пять рядов. В случае атаки первый ряд, стоя на коленях, стрелял из арбалетов, второй целился над их головами, а два последних, куда набирали самых рослых, длинными копьями прикрывали стрелков. Ну, и наконец, пятый ряд состоял из мечников, что должны были броситься в атаку на расстроенных стрельбой врагов. По команде фаланга должна была двигаться вперед или отступать. Она была подобна огромному живому ежу, ощетинившемуся острыми стальными иглами, на которых должны были умирать вражеские кони и всадники. Этот способ построения бравый купец почерпнул из рассказов отца и снарядил весь отряд на свои деньги.

Глядя на этих хорошо вооруженных солдат, Айк почти успокоился. Но, увы, это спокойствие было призрачным. Настоящих солдат в городе оказалось немного, а горожане хоть и храбры, но как воины проигрывали профессионалам. А вот армия трех вражеских городов – Кора, Ириса и Лиора, что надвигалась на Лима Оз, состояла как раз из отборных наемных отрядов. Со слов лазутчиков, на самом деле за походом стоял Азорос, вернее один из его правителей, купец по имени Орис, который открыто заявлял, что военная компания против Лима Оз необходима для изгнания узурпатора и чернокнижника, ответственного за убийство принца Мираеда. Уж кого-кого, а Ориса Айк помнил хорошо. Ведь это он организовал нападение на караван отца, это по его приказу наемники утащили отца и брата Дарольда, и именно он попытался схватить нас самих, когда мы пробрались в его поместье, где он соорудил самую настоящую тюрьму. Одним словом – Орис был настоящим врагом. Айк даже поймал себя на мысли, что искренне, от всего сердца ненавидит азорского купца. Но легче от этого не становилось. Орис был сильным, коварным и очень влиятельным противником. Он не жалел денег ни на армию, ни на ее снаряжение, а главнокомандующим войска трех городов он назначил Симона Бореалис, генерала, известного своей грубостью и жестокостью. Приняв правление войсками, опытный наемник тут же заявил, что отдаст Лима Оз на разграбление не на три дня, как положено, а на целых десять, и что прикажет своим воинам обесчестить всех девушек города. А еще пообещал сделать из черепа «мальчишки-самозванца» пивную кружку, и повесить всех советников на фонарных столбах вместе с их семьями.

Картинка сменилась…

Вдали появилось нечто темное, сверкающее. Это солнце отражалось от полированных доспехов главных отрядов противника. Примерно в лиге от города походные колонны, сопровождаемые телегами с катапультами и штурмовыми лестницами, разбились на три больших группы. Две, развернувшись в атакующие порядки, зашли с восточной стороны, а третья заняла позиции на западе. Не избалованные подобными зрелищами граждане, привлеченные криками с городских стен, бросились к Золотым Воротам, откуда лучше всего были видны вражеские позиции. Их отгоняли стражники. Потом послышался голос одинокой трубы. Вражеский глашатай с большой буциной, изогнутой военной трубой, в одной руке и белым флажком в другой, подъехал прямо к стене, и начал громко выкрикивать послание.