Антон Орлов - Крысиный Вор

От его болтовни голова шла кругом, потом он еще и кружку подсунул, пить давно хотелось – и Хантре лишь спустя несколько секунд понял, что хлебнул сонного зелья. Как будто провалился в бездонное облачное море, где можно только спать и спать, даже во сне ничего не видя, не слыша, не ощущая…

Выплыл он из этого сонного океана не там, где закрыл глаза. Точно не там. Комната с белыми стенами и желто-зелеными циновками на полу, окна закрыты бамбуковыми жалюзи, над кроватью шелковый балдахин с озерами и камышами. В углу умывальник с зеркалом, перламутровыми инкрустациями и медальонами из ракушек. На низком столике у изголовья хрустальный графин и бокал.

«Я в отпуске. И телефон молчит – значит, и правда отпуск. Я ведь сам проснулся, не от телефона…»

Нахмурился, пытаясь вспомнить, что такое телефон . То, что мешает спать – это ясно, а что еще о нем можно сказать и как он выглядит? Или это что-то неопределенное из мира снов, а наяву никаких телефонов не бывает?

Щелки жалюзи сияли так, как будто снаружи десять солнц, а не одно.

Он подошел к роскошному умывальнику. Рожа в зеркале была бледна и неприветлива. Ополоснулся, потом сел на кровать, налил в бокал воды. С лимонным привкусом, вдобавок прохладная – потому что графин зачарован.

Дверь отворилась.

– Лиргисо, ты знаешь, что такое телефон?

В первый момент ему показалось, что застывший на пороге гость сейчас выскочит в коридор и захлопнет дверь. Может, еще и припрет ее чем-нибудь с той стороны – на всякий случай.

«Что я такого страшного сказал?..»

– Хантре, что за ахинею ты спросонья несешь? – криво улыбнулся Золотоглазый, заходя в комнату.

И тогда он все вспомнил: лечебницу, трупы, выживших…

– Сам не знаю, – провел ладонью по влажному после умыванья лицу. – Как я тебя только что назвал?

Возникло ощущение, что это важно, но имя уже ускользнуло – словно утекла сквозь пальцы вода, зачерпнутая из сонного океана: это ведь мир яви, ей тут не место.

– Не обратил внимания, да и какая разница? А «телефон» – словечко из того мира, где мы с тобой встречались до Сонхи. Я надеюсь, Несотворенный Хаос тебе опять не снился?

– Вообще ничего не снилось. Что за дрянь ты мне подсунул? И зачем?

– Чтобы ты хорошо отдохнул.

– А еще?

– Чтобы не попытался сорвать мне суд над бандитами, – Эдмар обезоруживающе улыбнулся и развел руками. – Хвала богам, в Сонхи нет такой напасти, как правозащитники, но если бы на тебя накатило, ты бы заменил целую дюжину. А я, как первое, к твоему сведению, лицо этого маленького государства, без вариантов был обязан казнить уцелевших террористов с максимальной жестокостью. Иначе подданные меня бы не поняли вовсе, а мерзавцы-соседи поняли бы превратно – расценили бы умеренность как проявление слабости. Ну, и демонам, которые сторожат мои кофейные плантации, стоит время от времени подбрасывать угощение… Так что я совершил правосудие в согласии с местными нравами, а ты все проспал. Не сердись, ладно?

«Максимальная жестокость» была ему омерзительна, но защищать бандитов – после того, как не смог защитить от них людей в лечебнице?.. После того, что они сами там творили? Это было бы в своем роде ханжеством. Спросил только:

– Где ты взял уцелевших?

– Те трое, которых я превратил в улиток. И еще двое сбежали, их поймали горожане. Одного забили насмерть, другого сдали мне. Боги и демоны, ну, неужели ты эту дрянь жалеешь?

– Пожалуй, нет.

– Тогда почему у тебя такой вид, как будто тебе самому только что зачитали смертный приговор?

– Если б мы пришли вовремя, обошлось бы без жертв.

– Хантре, нельзя же быть таким перфекционистом! Горожане превозносят нас с тобой до небес, а ты сидишь тут и убиваешься, с ума сойти… Могу засвидетельствовать, в лечебнице ты был великолепен, и я несказанно рад, что ты сражаешься на моей стороне.

– Но я-то знаю, что опоздал.

– О да, не сделал невозможного! – ухмыльнулся Тейзург. – Бывает. Пойдем-ка позавтракаем, а потом я познакомлю тебя с одной интересной особой.

Взяв за плечо, заставил подняться и увлек к двери.

Хантре подчинился, хотя обычно не допускал с ним таких тесных контактов. Только в коридоре опомнился и отступил на шаг в сторону, восстанавливая дистанцию.

– Барышня на выданье, – фыркнул Золотоглазый.

– Нужно добраться до их гнезда. До главарей.

– Благодарю за бесценную подсказку, в настоящее время я как раз занимаюсь сбором информации, и кое-что уже есть. Руководство Ктармы позаботилось о том, чтобы закрыться от видящих , поэтому ты здесь не помощник, но я использую обычные детективные методы. Эту опасность они недооценивают – так же, как в иных мирах, где господствуют высокие технологии, недооценивают магию. Как узнаю координаты гадючника, устроим вылазку, а сейчас полюбуйся моим дворцом.

Княжеский дворец был не завершен. Даже в обитаемом крыле еще ни мозаик, ни фресок. Множество светлых плоскостей, озаренных солнцем или погруженных в тень, словно гуляешь по обширным заоблачным чертогам, окрашенным во все оттенки белизны, – с трудом верится, что это резиденция бывшего демона Хиалы.

Кое-где за проемами пустых комнат виднелись внутренние дворики с выкопанными посередине ямами под фонтаны. Странно только, что нигде никаких рабочих… Можно подумать, все здесь сооружается и штукатурится само собой, по волшебству, но лишь в отсутствие посторонних глаз.

– Я всех отпустил на гулянья. Народ празднует победу над вражьими происками, а наиболее практичные решили потратить дарованный моей милостью выходной на строительство собственных домов. Дворец лучше смотреть, когда здесь не суетится трудолюбивая публика, воплощающая в реальность архитектурную гармонию, но в то же время, оцени парадокс, разрушающая гармонию мимолетного впечатления.

– Не собираешься оставить стены в таком виде? Так ведь тоже хорошо.

– Надоест, – усмехнулся Эдмар. – Сейчас мой дворец напоминает белый лист или, вернее, целый нетронутый альбом, но альбомы для того и существуют, чтобы в них появлялись рисунки. Впрочем, я знаю женщину, которая согласилась бы с тобой – ей нравятся пустые стены и минимум мебели. Увы, я не могу ее сюда пригласить. В силу некоторых особенностей Сонхи убьет ее на третьей-четвертой минуте.

«Ты ее любишь. У тебя к ней сильное притяжение, и если б оно смогло перебить твою навязчивую идею насчет меня, я бы, наверное, сплясал на радостях».

– Не ревнуй, – снисходительно обронил Эдмар. – На моих небесах хватит места и для солнца, и для луны, незачем выбирать одно из двух. Яростное и благословенное солнце – это скорее про нее, а в тебе больше лунного мерцания… Только, ради всех сонхийских богов, не превращайся в кота и не убегай, сколько можно?!