Макс Корбин - Гринвуд

– Так… Ваша каюта внизу.

– Спасибо, останемся на палубе. Тут плыть-то полдня.

– Воля ваша. – Капитан пожал плечами и начал отдавать приказы. – Стоп, полдня?

– Сент-Иви, капитан. Мы сойдем там.

– Мы договаривались об Ализонии, а не о Рукии.

– Проблемы?

– Да. Рукийские власти не очень любят «Дурнушку».

– Отчего же?

– Из-за порто.

– Попались на контрабанде?

– Меня не поймали.

– Отрадно слышать. Сент-Иви, капитан, а плата остается прежней.

– Черт, мы же с пустым трюмом идем.

– Можете взять шампанского, продать в Союзе.

– Сент-Иви не то место, где можно загрузиться шампанским.

– Почему Рукия?

– Из-за него. – Финли указал на министра.

– Не вижу смыла. С Рукии в Новую Бримию корабли не ходят.

– Не забывай, Бримия не единственное государство на Диком. Просто самое большое.

– Но почему из-за него?

– Люди видели тележку, видели, куда тащили. Рано или поздно кто-то из матросов укажет Стюарту на «Дурнушку».

– Для которой Ализония постоянный маршрут…

– Угадал.

– Так что с ним делаем?

– Заберем с собой.

– На кой он сдался?

– Запутать любезного почитателя.

– Как он нас выслеживает, черт его раздери!

– Да я тоже над этим голову ломаю. Скорее всего, какая-то наша вещь. Может, твое что, когда в плену был.

– Я там голый был.

– Не знаю, но поисковая магия долго не держится, а через воду так вообще отказывает.

– Так что, оторвались?

– Очень хочется сказать «да»…

– Понятно.

– Человек за бортом! – крикнул матрос.

– Где? – переспросил капитан.

– Ост-зюйд-ост.

– Обломки есть? Бочки, ящики видны?

– Нет, капитан.

– Посмотрим, – сказал Финли. Достал из сумки несколько пузырьков, отобрал с жидкостью почернее. – Придержишь меня.

– Зачем?

– Чтобы не упал, зачем еще. – Финли вытянул пробку, и на прикрепленном конском волосе повисла капля. Ткнул волоском в глаз и проморгался. Сунул волосок обратно и отправил свежую каплю во второй глаз. – Разверни меня, куда матрос кричал.

– Восток-юго-восток. – Со своим зрением Лиам не нуждался в подсказке, сам видел очертания качающейся на волнах фигуры. От качки, однако, рябело в глазах и рассмотреть толком не мог. А вот Финли смог. От зелья зрачки расширились, глаза что два черных провала.

– Капитан, обойдите, коли жизнь дорога.

– Опять угрозы? Послушайте…

– Нет, это вы меня послушайте! Ундина [14] Ундина – водный фэйри. Светлые помогают морякам отыскать верный курс и утихомирить воды, а темные стараются утащить их на дно. И те и другие при этом очаровывают моряков своим пением, подавляя их волю. .

– Вилли, сбегай за трубой, – приказал капитан, посудина качнулась левее. Капитан решил идти севернее.

Когда Вилли принес футляр с трубой, стало понятно, почему капитан не носит его с собой. Инструмент изумителен, прост, строг в очертаниях, но чувствовалось: далеко не дешевка. А главное – клеймо одного из знаменитейших рукийских дореволюционных мастеров. Такой трубой светить не стоило, еще, чего доброго, ведьмоловы придерутся.

– Неужто Буайе, сэр?

– Буайе?

– Рукийский оптик. Дореволюционный. Он не зачаровывал, как другие, а магию применял только в процессе изготовления линз. От этого стекла приобретали невероятно правильную форму.

– В ней нет магии.

– И не должно быть. Таков замысел Буайе.

– Трубу проиграл в карты ализонец, ни о каких Буайе я слыхом не слыхал, – приложил окуляр к глазу. – Черт! Действительно ундина. Откуда так близко к материку?

– Теперь воды для них безопасны, а значит, вы, капитан, станете зарабатывать больше.

– Если только одна из красавиц не утащит меня на дно. Почему воды вдруг стали безопасны для тварей?

– Падуб и Дуб ушли вместе с Кеннетом IV, раньше эти моря были под их защитой.

– Тебе-то откуда известно?

Вопрос Финли проигнорировал.

– Теперь дикие фэйри, могут разгуляться не на шутку.

– Но ведь на суше фэйри почти истреблены.

– Крысы плавают, капитан, но не так далеко. До этих фэйри не доберутся, будьте уверены. Кроме того, не все ундины утаскивают моряков на дно.

– Из каких эта?

– Желаете проверить?

– Нет, увольте.

– Знаешь, почему еще я выбрал Рукию? – Финли подобрал на песке затейливую ракушку. – Почему именно Сент-Иви? – глянул он вслед удаляющейся «Дурнушке».

– Сейчас расскажешь, – ответил Лиам, задумчиво глядя на бессознательное тело министра.

– Около четырех лет назад в Сент-Иви начали пропадать дети. Парни и девушки тринадцати-четырнадцати лет. Тогда это был богатый приморский город, который чудом миновали все поветрия.

– Все? – даже Дуги искренне удивился, открыв свой клыкастый рот. – У нас пять было, а по материку вроде семь прошло?

– Семь, и все мимо Сент-Иви.

– В чем причина?

– Жители просили защиты у фэйри.

– Но мы давно не так сильны…

– Дуги, тебе известно, что короли позволили остаться некоторым самым преданным вассалам и освободили их от клятв?

– Здесь ши?

– Ши? – переспросил Лиам.

– Это как у вас пэр.

– Здесь герцог Сильверхорн.

– Святые небеса… – Дуги был поражен.

– Я чего-то не понимаю? Откуда столько эмоций? – спросил Лиам.

– Сильверхорн был главнокомандующим светлого воинства… Как вы о нем узнали?

– Узнал Грэг. Был здесь, когда вместо пропавшего сына домой вернулось двое.

– Двое? В смысле подменыш и человек? Значит, такой была цена защиты! Люди воспитывали подменышей. Погоди… Столько вопросов… Но Сильверхорн светлый, а светлые подкидывают ребенка только вместо мертвого.

– Правильно.

– А темные растят человека и потом заставляют сражаться с подменышем до смерти, чтобы один из них стал полноценным фэйри.

– Да, только герцог решил иначе. Он оставил в живых обоих.

– Полуфэйри. Это противоречит законам и Дуба, и Падуба.

– Сильверхорн свободен от клятвы, устанавливает свои законы. Знаешь, кто его самый преданный сподвижник?

– Ну не томи.

– Голдфаер.

– Граф саламандер! Темный!

– Ага.

– Рассказывай дальше.

– Родители парней перепугались, опоили их и отвезли к ведьмоловам, чтобы те указали, какой – настоящий.

– Но магия была поделена поровну.

– Вот ведьмоловы и решили обоих сжечь. Тогда Голдфаер пообещал Грэгу две свободные просьбы – от себя и Сильверхорна – за каждого из спасенных ребятишек.

– Свободные?! Немыслимо… Грэг справился?

– Да, Сильверхорн предоставляет убежище в Хорнвуде любому магу, преследуемому ведьмоловами, сроком до четырех дней.

– А Голдфаер?

– Просьба к Голдфаеру открыта. Любой Месячный брат может воспользоваться.

– Как же магистр прошляпил такой шанс? Или еще не придумал, что просить?