Алекс Орлов - Подземная война

– А сделаю это, ваше сиятельство. Он столь же противен мне, как и вам.

И действительно, даже никогда не видев этого человека, Альбер Винзель возненавидел его с того самого момента, когда узнал, что к ему благоволит прекрасная Диана.

Винзель был моложе ее на семь лет, однако влюбился в тот же момент, когда впервые, почти случайно, увидел ее в купальне на берегу моря.

Что-то случилось с деревянными шторками, возможно ветер случайно открыл их и, едва заметив эту брешь, Винзель был не в состоянии пройти мимо. Он припал к окошку и не отрывался, пока Диана не вышла из воды и не закуталась в легкий кашемир.

Каково же было его потрясение, когда он узнал, что эта прекрасная нимфа, в тайне от супруга, бегает на свидание с каким-то солдафоном.

Первой мыслью Винзеля тогда было найти этого мерзавца и проткнуть мечом. К тому же, за армейского офицеришку, убитого на дуэли, он получил бы не больше недели домашнего ареста. Однако, выяснение личности любовника, привело к капитану тайной канцелярии ван Гульцу, который славился тяжелой и верной рукой, когда дело касалось дуэлей, коих с ним давно никто не проводил – все охотники давно закончились.

Какое-то время Винзель мучился от любви и ненависти – любви к Диане и ненависти к ее любовнику, который, как ему удалось выяснить, пользовался расположением и других известным дам. Но затем ему на помощь пришел начальник Винзеля и супруг Дианы.

– Поговорим начистоту, Альбер. Я знаю, что Диана иногда позволяет себе отдельные отлучки и отношусь к этому с пониманием. Но, до сих пор, ее избранниками были персоны весьма достойные, а теперь этот капитан. Человек без происхождение, без родословной. Его существование для меня позор и прямое оскорбление. Я мог бы упрятать его в подвал, но скандала при этом не избежать, а потому хочу просить тебя о помощи.

– Я готов, ваше сиятельство, – сразу согласился Винзель и они стали обсуждать детали.

Находясь под впечатлением этих нелегких воспоминаний, штандарт-лейтенант пришел на площадь, где встретил капитана ван Гульца. И хотя уже смеркалось и народу на площади хватало, Винзель легко узнал капитана. Ему помогала ненависть.

– Ну как, капитан, переделали все ваши дела? – спросил он, стараясь казаться приветливым.

– Боюсь, их никогда не переделать, штандарт-лейтенант. Так что, идем пьянствовать?

– Предлагаю в «Преторию», мне ее рекомендовал хозяин гостиницы.

– Что же, идемте.

И они пошли через площадь в ресторацию, куда пускали не всех, даже имевших достаточно средств, чтобы оплатить счет.

– Да тут цены, я полагаю, выше всяких пределов, – заметил ван Гульц, когда они подошли к резным дверям с позолоченными ручками и двумя, разодетыми в богатое шитье, охранниками.

– Не обращайте внимания, я пригласил вас, поэтому о ценах не беспокойтесь.

– Это очень мило с вашей стороны, штандарт-лейтенант.

– Ничего, мне даже приятно, мы выпьем за содружество департаментов.

– Не имею ничего против, – ответил капитан. Он действительно был рад, что не придется выбрасывать кучу денег на «представительские расходы», ведь это была, не совсем та статья, на которую ему выдавала деньги казна.

Разве поверит граф Абердин, что пришлось наводить мосты с королевской охраной, как с враждебной стороной.

Охранники ресторации пропустили господ офицеров без лишних слов, затевать споры с военными было себе дороже.

В заведении гостей встретил распорядитель и провел к столику в уютной нише – под бархатные портьеры, со стульями с обивкой из парчи и белоснежной хрустящей скатертью на столе.

Приняв у них перчатки и шляпы, и подав список с перечнем блюд, он отлучился, а ему на смену пришел столовник, однако разодет он был, как церемониймейстер на королевском балу.

Офицеры сделали заказ и он, расшаркавшись бесконечное количество раз, побежал сообщить команде поваров о пожеланиях господ.

– Похоже пряжки на его башмака и впрямь золотые, – озадаченно произнес вон Гульц.

– Да и жемчуг в брошке – тоже, – поддержал Винзель. – Похожие брошки носят королевские церемониймейстеры. По крайней мере, на осеннем балу тот щеголял в такой же, помните?

– Я не могу помнить этого, штандарт-лейтенант, я был на службе. Но даже если бы не был, меня к такому события не подпустили бы на полет стрелы.

– Нет, ну я тоже там был только по службе, – слегка смутился Винзель. – Приятно одним глазком взглянуть на то, что там происходит. Дамы просто восхитительны, а кавалеры мужественны.

– В рейтузах? – усмехнулся ван Гульц.

– И мне эта ингландская мода не по нраву.

Стали приносить холодные блюда и вина в высоких колбах из дорогого стекла.

– Отличные штуки, – заметил ван Гульц, щелкнув пальцем по одной их колб. – А как-то возил в такой перегонку. Куда удобнее, чем в кувшине.

– Вы пьете жгучий концентрат? – удивился Винзель.

– Пью, и даже с удовольствием. Иногда в дороге очень помогает.

– Возможно. А я слышал, что лучше получать его у лекарей и в небольших количествах – в лечебных целях.

– Я в тех же целях и применяю, только обхожусь без лекарей и мерку сам определяю. Без лекарей дешевле выходит.

– Понимаю, – кивнул Винзель, хотя не представлял, как это можно пить. Однажды он попробовал и едва не сжег себе язык. Потом еще три дня не чувствовал никакого вкуса.

– А если хотите, мы можем спросить этой вашей перегонки, – сказал он, поднимая стеклянный бокал с вином, которое стоило никак не меньше трех терций золотом за полуторный кувшин.

Винзель подумал, что напоив капитана перегонкой он значительно облегчит свою задачу.

– Нет, буду пить что дают, – сказал тот. – Боюсь, потребуй я перегонки, вытолкают взашей за оскорбление заведение.

Они посмеялись, потом выпили по бокалу и тут же им стали подносить горячее.

Прошло совсем немного времени, когда Винзель неожиданно хлопнул себя по лбу и вскочил со стула.

– Ах я дырявое ведро, совсем забыл про свое дело! Эй, столовой! Чего мы вам должны?

– А что случилось, штандарт-лейтенант? – спросил ван Гульц.

– Не обращайте внимания, капитан. Сидите и спокойно ужинайте, я забыл про одно важное дело – разморило меня от отдыха, такое, увы, бывает! Тысяча извинений, но я убегаю…

Подошедший распорядитель получил оплату и даже немного сверху, поблагодарил Винзеля и тот покинул ресторацию, на ходу надевая шляпу и перчатки.

Оказавшись на площади, он огляделся и сразу приметил троицу громил, а чуть поодаль и Чикура, с которым имел договор. Пройдя мимо окон заведения, Винзель взглянул на сидевшего за столом ван Гульца и неспешным шагом направился к пруду, где у моста должен был услышать доклад.

С одной стороны, Винзелю хотелось поскорее получить подтверждение о выполнении заказа, но с другой он понимал, что лучше был ван Гульц посидел подольше и вылакал все принесенное видно – целых две колбы.