Евгений Перов - Черные клинки. Небесная сталь

Берсерк, метнувший копье, даже не успел понять, что произошло.

Он только схватился за рукоять тесака, а Пулий уже стоял рядом. Миг – и гладиус тихо вошел в грудь воина. Пулий увидел, как враг показал зубы в кровавом оскале. Второй неуклюже замахнулся своим топором. Пулий не верил, что это может быть так просто – сделать шаг в сторону, обернуться вполоборота и всадить клинок нападавшему под мышку.

Он отступил еще на один шаг и выставил меч, готовый к следующей атаке. Но ее не последовало. Первый бесс держался за грудь и таращил глаза, плюясь кровью. Второй отошел на пару шагов назад, выронил топор, смешно махнул огромными руками, словно отгонял насекомых. Оба воина упали одновременно. Оба были мертвы.

– Ни хрена себе!.. – прозвучал голос Ивы.

Мир внезапно обрел прежние очертания. Пулий уставился на трупы бессов, не веря, что это дело его рук.

– Как ты это сделал? – Ива уже подбежала и теперь стояла рядом, также таращась на мертвых воинов. – Ты что же, какой-нибудь двинутый герой?..

Девушка хотела еще что-то сказать, но слова замерли у нее на губах. А глаза увидели что-то за спиной Пулия. Таким взглядом не смотрят на что-то хорошее.

Он нехотя обернулся.

Не меньше дюжины бессов шли к ним, хорошо различимые в лунном свете. На некоторых поблескивали трофейные кирасы. Воины потрясали мечами и топорами. Один даже держал винтовку.

– Дерьмо… – прошептал Пулий немеющим ртом, – хреново дерьмище…

Ива спряталась за его спину. Пулий неуверенно поднял меч – тот снова стал тяжелым, а рукоять – неудобной.

Бессы ускорили шаг. Воин с винтовкой прицелился… вернее сказать, направил ствол в сторону беглецов. Но, похоже, он плохо понимал, как с нею обращаться, – выстрела так и не последовало. Повозившись пару мгновений с курком, он бросил оружие на землю, выхватил меч и поспешил догонять своих товарищей.

Сколько ни бегай от смерти, а она все равно тебя настигнет. Похоже, время умирать пришло, как он ни старался его отсрочить. Но раз смерти все равно не миновать… Пулий повернулся спиной к врагам и пошел к вратам. Ива что-то кричала, ругалась, но он не обращал внимания. Осталась еще одна вещь, которую он может сделать до того, как покинет этот мир.

Главное сейчас – прикоснуться к дверям.

Резные фризы обожгли кончики пальцев холодом, и в тот же миг вся конструкция задрожала. Куски земли посыпались сверху. Ива завизжала. Крики воинов стали громче. Ветер из створок подул сильнее, превратился в ураган. А затем врата открылись и наступила тишина.

Внутри было темно.

Не просто глубокий сумрак, а полная, абсолютная, бездонная чернота, которая поглощает любой мало-мальски заметный лучик света, посмевший ее коснуться. Но Пулий не чувствовал угрозы. Наоборот, эта тьма манила его. Обещала покой. Как теплое одеяло в холодную зимнюю ночь. Он обернулся.

Бессы стояли всего в десятке шагов, освещаемые луной и факелами. Оружие поднято, но ни один не шевелился. Бородатые лица застыли. Они больше напоминали статуи, чем живых людей.

Ива смотрела то на Пулия, то на толпу воинов. Он взял девушку за руку.

– Не бойся, – уверенно сказал ей и повел за собой в манящую тьму.

Едва они переступили порог, врата с грохотом захлопнулись. Вновь наступила тишина.

Пулий шел вперед.

Ноги не находили опоры, но все равно шагали. Внутри не было ни расстояния, ни верха, ни низа, ни начала, ни конца. Пулий чувствовал, как дрожит рука Ивы, но сам он ощущал только покой. Возможно, впервые в жизни. Они шли долго. Может быть, час. Может, день. Или год. Ведь времени здесь тоже не существовало. Затем… что-то изменилось.

Вначале Пулию показалось, что вдалеке появилась искра.

Возможно, просто глаза, устав от темноты, решили придумать источник света. Но искра не исчезала, а становилась ярче. Разгоралась. Превратилась в шар. Они шли, а шар все рос. Вырос до размера лошади, затем – дома. И хотя он светил так ярко, что на него было больно смотреть, все равно не мог разогнать тьму – даже на несколько шагов вокруг себя.

Когда они приблизились (кто знает, какой прошел срок – ведь времени по-прежнему не существовало), Пулий увидел удивительную вещь. Шар оказался вовсе не шаром. Его поверхность состояла из сотен, тысяч светящихся граней. Пулий присмотрелся. За ярким светом были картинки. Нет, не картинки – слишком четкими и ясными были изображения на них. Скорее каждая плоскость являла собой… окно.

В одной отражался густой и дремучий лес, в другой – безбрежный синий океан, в третьей – бескрайняя степь, в четвертой – город, настоящий, в котором двигались крохотные человечки. Пулий протянул руку.

Шар с тысячами граней начал вращаться. Все быстрее и быстрее.

У Пулия закружилась голова. Его обдало волной жара. Ива вцепилась в руку и пыталась увести прочь, но он не мог пошевелиться.

А вращение набирало скорость. Картинки слились в один мельтешащий цветами водоворот. Свет стал ярче. Пулий зажмурился. Но свет уже был таким ярким, что проникал и сквозь закрытые веки. Жег прямо в центр сознания. Пулий закричал, но не слышал звука собственного голоса. Ногти Ивы больно впивались в тело, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которую причинял яркий свет. Он испепелял плоть, разрывал ее на части.

Сколько ни бегай от смерти, а она все равно тебя настигнет.

Было жарко. Проклятье!

Ужасно хотелось пить, горло драло как наждачной бумагой. А еще он устал, очень устал. Поспать бы немного сейчас… Только не на этой жаре. Чертово солнце светит так, что пробивается даже сквозь закрытые веки. Пулий прикрыл глаза рукой. Стало чуточку лучше. Ладно, можно и полежать немного. Совсем чуть-чуть…

– Эй! Ты живой?

Женский голос. Где-то он его уже слышал, только никак не удавалось вспомнить где.

– Эй! Проснись. – Кто-то осторожно потеребил его за плечо.

Касание было нежным и приятным. Пулий почти решился открыть глаза. Щеку обожгло как огнем.

– Ай! – Он сел, потирая лицо.

Ива сидела рядом на корточках. Пулий хотел спросить, зачем она дала ему пощечину, но у него оказался полный рот песка.

– Дерьмо… – прохрипел он, когда сумел выплюнуть большую часть.

– Точно, – мрачно согласилась девушка.

Пулий посмотрел по сторонам. Раньше он только слышал о пустыне. Говорили, что она находится далеко на юге, на Перешейке. Он по-другому представлял себе ее: желтое море теплого песка, в котором тут и там разбросаны цветущие оазисы.

Но вокруг было нечто иное.

Бескрайняя серо-коричневая пыльная равнина с островками засохшей травы и огромный огненный шар пылающего в синем небе солнца совсем не походили на ту картинку, которую рисовало воображение. Но тем не менее Пулий не сомневался, что сейчас он находится в пустыне.