Морган Райс - Власть королев

Гвендолин пыталась сосредоточиться. Но одна её часть постоянно отвлекалась на мысли о Торе и Гувейне. Она надеялась и молилась, что они вернуться к ней невредимыми, и что у неё будет ещё один шанс. Она молилась о весточке, о знаке, о любом свидетельстве того, что они в безопасности.

«Госпожа?»

Гвен обернулась к Бокбу.

«Какие у вас соображения на этот счёт?» – спросил он.

Гвен потеряла нить.

«Простите», – сказала она. «Вы не могли бы повторить вопрос?»

Бокбу откашлялся, явно понимая её и проявляя сочувствие.

«Я рассказывал о нравах своего народа. О нашей здешней жизни. Вы спрашивали, как проходит наш день. День начинается на полях и заканчивается с заходом солнца. Надзиратели обращаются с нами, как с рабами. Впрочем, тоже происходит и в любом городе Империи по отношению к представителям не их расы. Они заставляют нас работать до смерти».

«Вы не пытались сбежать?» – спросил Кендрик.

Бокбу повернулся к нему.

«Куда нам бежать?» – спросил Бокбу. «Мы – рабы в подчинении Волусии, великого морского северного города. В Империи нет пустых провинций, некуда сбежать на тысячи миль отсюда. У нас с одной стороны Волусия, с другой – океан, а позади – бескрайняя пустыня».

«А что за пустыней?» – спросила Гвен.

«Тоже Империя», – ответил один из старейшин. «Огромные земли. Больше провинций и областей, чем можно себе вообразить. Все под пятой Империи. Даже если бы нам удалось пересечь великую пустыню, мы плохо представляем, что бы там нас ждало».

«Разве что рабство и смерть», – вставил другой.

«А кто-нибудь пытался её пересечь?» – спросила Гвен.

Бокбу мрачно на неё посмотрел.

«Каждый день кто-то пытается сбежать. Большинство сразу убивают, стрелой или копьём в спину при побеге. Те, кому удаётся вырваться, исчезают. Иногда, много дней спустя имперцы приносят нам их тела, и вешают на самых высоких деревьях, чтобы все видели. Иногда она приносят только кости, обглоданные дикими зверями. А иногда не возвращают вообще ничего».

«Ни один не выжил?» – спросила Гвен.

Бокбу отрицательно помотал головой.

«Великие пустоши безжалостны. Их наверняка забрала пустыня».

«Но, может, кто-то всё-таки спасся?» – настаивал Кендрик.

Бокбу пожал плечами.

«Как знать? Может и спасся, только для того, чтобы добраться до другой провинции и быть порабощённым там снова. Рабам в других областях Империи приходится хуже, чем нам. Их убивают без разбора каждый день, просто для развлечения надзирателей. Здесь нас хотя бы не разлучают с семьями и не продают, забавы ради. Нас не шлют на кораблях из города в город. Тут у нас, хотя бы, есть дом. Нам позволяют жить пока мы можем трудиться».

«Так-себе жизнь», – добавил другой старейшина. «В ней есть только бремя повинностей. И всё же, это жизнь».

«А вы можете взяться за оружие и отбиваться?» – спросил Кендрик.

Бокбу покачал головой.

«В иные времена, в других городах другие поколения пытались. Они никогда не выигрывали. Нас меньше, и мы хуже вооружены. У Империи есть доспехи, пушки, кавалерия, крепости, дисциплина… и главное, у них есть сталь. У нас – нет. Здесь она под запретом».

«А если какой-то раб восстанет и проиграет, убьют всех в деревне».

«Они намного превосходят нас по количеству», – вмешался ещё один старейшина. «Что прикажешь нам делать? Паре сотен наших людей с деревянным оружием атаковать их тысячи в стальных доспехах?»

Гвен задумалась над их положением. Она понимала и сочувствовала им. Они отказались от самих себя, от своего гордого воинского духа, в попытке защитить свои семьи. Она не могла их осуждать. Ей оставалось только гадать, как бы она сама поступила в подобной ситуации. Как бы поступил её отец.

«Порабощение – страшная вещь», – сказала она. «Когда один человек начинает думать, что он лучше другого из-за своей расы или своего оружия, власти или богатства – или по любой другой причине – он становиться беспричинно жестоким».

Бокбу взглянул на неё.

«Ты сама прошла через это», – скал он. «Иначе бы ты тут не оказалась».

Гвендолин кивнула, глядя на пламя.

«Ромулус и миллионы его людей вторглись в мои родные земли и сожгли всё дотла», – сказала она. «Нас осталось всего несколько сотен от самой прославленной нации, какой мы когда-то были. В центре у нас был город настолько процветающий, что все остальные меркли перед ним. Это была земля всяческого изобилия. Каньон защищал нас от всевозможных зол. Мы были непобедимы. На протяжении многих поколений – непобедимы».

«Но даже великие падают», – сказал Бокбу.

Гвен кивнула, видя, что он понимает.

«А что случилось?» – спросил один из старейшин.

Размышляя об их поражении, Гвендолин задавалась тем же вопросом.

«Империя», – ответила она. «Также, как и с вами».

Наступило мрачное молчание.

«А что, если мы объединимся с вами?» – нарушил его Атме. «Что, если мы вместе на них нападём?»

Бокбу остановил его.

«Волусия – хорошо укреплённый город, с хорошей армией. Нас там будет один к тысяче».

«Но должно же быть что-то, что может разрушить Империю?», – спросил Брандт.

Старейшины опасливо переглянулись, и после длинной паузы Бокбу сказал:

«Великаны, наверное».

«Великаны?» – переспросила заинтригованная Гвен.

Бокбу кивнул.

«Ходят слухи об их существовании. На окраинах Империи».

Абертол заговорил:

«Страна Великанов. Земля, населённая существами настолько высокими, что они подошвой могут раздавить тысячу человек. Это мифическая страна. Просто удобный миф. Его опровергли ещё во времена наших дедов».

«Прав ты или нет – никому не ведомо», – сказал Бокбу. «Но точно известно, что когда-то великаны существовали. И нрав у них очень непостоянный. С тем же успехом можно пытаться приручить дикого зверя. Они бы уничтожили вас с той же лёгкостью, что и Империю. Они не ищут справедливости и не принимают ничью сторону. Всё, что им нужно – это кровопролитие. Даже если бы они всё ещё существовали, и даже если бы вам удалось их отыскать, то от их руки у вас было бы даже больше шансов погибнуть, чем при попытке захватить Волусию.

Повисла долгая пауза, и Гвен, по-прежнему глядя на огонь, размышляла обо всём сказанном.

«Нет никакого другого места?» – спросила Гвендолин, и все обернулись к ней. «Когда наш народ оправится, мы не сможем найти никакого безопасного места во всей Империи? Где мы могли бы начать заново?»

Старейшины долго переглядывались, и, наконец, согласно кивнули.

Бокбу взял свой посох и начал рисовать на земле. Гведолин удивилась его мастерству, когда он изобразил перед ней замысловатую карту. Вокруг собралось много людей. Она смотрела, как Империя обретает контуры, и ужасалась её размерам и сложности её устройства.