Морган Райс - Власть королев

«То, как обходятся с нами, не должно влиять на наше отношение к другим», – отрезал Бокбу. «Мы не отвернёмся от тех, кто в нас нуждается».

Селянин презрительно ухмыльнулся, глядя на Гвендолин, Кендрика и остальных, а затем снова обратился к вождю.

«Они нам здесь не нужны», – сказал он злобно. «Пещеры совсем рядом, и каждый день, когда они здесь, приближает нашу погибель».

«А что хорошего в жизни, за которую ты так цепляешься, если тратить её не по совести?» – спросил вождь.

Мужчина смерил его долгим взглядом, развернулся и стремительно пошёл прочь, сопровождаемый своими соратниками.

Гвендолин смотрела им вслед и думала, как на это отреагировать.

«Не обращай на них внимания», – сказал вождь, когда вся их процессия возобновила шаг.

«Я не хочу вас обременять», – сказала Гвендолин. «Мы можем уйти».

Бокбу покачал головой.

«Вы никуда не пойдёте», – сказал он. «Во всяком случае, пока не будете к этому готовы. «В Империи есть много мест, куда вы сможете отправиться, если захотите. В том числе, и надёжно спрятанных. Но все они далеко отсюда, и путь туда опасен, а вам нужно восстановить силы и решить, хотите ли вы остаться с нами. Я настаиваю. Вообще-то, только на эту ночь, я бы хотел, что вы присоединились к нашему деревенскому празднику. Уже смеркается – имперцы вас не заметят, а сегодня важный для нас день. Я сочту за честь принять вас в гости».

Гвендолин только сейчас заметила, как быстро опустились сумерки, и увидела, что повсюду зажглись костры, а жители деревни, одетые в свои лучшие наряды, собирались вокруг. Она услышала, как забил барабан – сначала тихо, равномерно, а потом – всё уверенней и ритмичней. Она видела, как дети бегают туда-сюда с чем-то похожим на конфеты в руках. Мужчины разносили кокосы, наполненные какой-то жидкостью, а на кострах жарились туши огромных животных.

Гвен понравилась идея остаться, потому что её спутникам нужно было отдохнуть и хорошо поесть, прежде чем начнётся их изоляция в пещерах.

Она обернулась к вождю.

«Мне нравится ваше предложение», – сказала она. «Очень нравится».

Сандара рядом с Кендриком, переполненная эмоциями от возвращения домой. Она была счастлива снова оказаться на родине, со своим народом, на знакомой с детства земле, но, в то же время, чувствовала себя скованно, будто снова стала рабыней. Возвращение окунуло её в воспоминания о том, почему она уехала, почему вызвалась волонтёром на службу Империи уплыла с за море в качестве целительницы. По крайней мере, так она смогла выбраться из этого места.

Сандара испытывала огромное облегчение от того, что сумела спасти людей Гвендолини привести их сюда раньше, чем они бы погибли в море. Сейчас, идя плечом к плечу с Кендриком, больше всего ей хотелось взять его за руку и гордо показать всем своего мужчину. Но она не могла. Слишком много глаз было обращено к ним, и она знала, что в деревне никогда не одобрят межрасовый союз.

Кендрик, будто прочитав её мысли, протянул руку и обхватил её за талию, но Сандара тут же её убрала. Кендрик был уязвлён.

«Не здесь», – сказала она тихо, чувствуя себя виноватой.

Кендрик обиженно нахмурился.

«Мы уже это обсуждали», – сказала она. «Я предупреждала, что мой народ строго следует традициям. Я должна уважать их законы».

«Ты меня стыдишься?», – спросил Кендрик.

Сандара покачала головой.

«Нет, любовь моя. Совсем наоборот. Нет никого, кем бы я гордилась больше. И никого, кого любила бы сильнее. Но я не могу быть с тобой. Не здесь. Ты должен понять».

Лицо Кендрика помрачнело, и ей больно было это видеть.

«Но мы-то здесь», – сказал он. «У нас нет другого места. Значит ли это, что мы расстанемся?»

Её сердце разрывалось на части от её собственных слов: «Ты будешь жить в пещерах со своим народом, а я останусь в деревне. Со своим народом. Это – моя роль. Я люблю тебя, но здесь мы не сможем быть вместе».

Кендрик отвернулся от неё. Она ранила его чувства. Сандара хотела продолжить объяснение, но, внезапно, её прервал чей-то голос:

«Сандара?!»

Сандара замерла, узнав этот голос, принадлежавший её единственному брату. Она обернулась и, преисполнившись радости, увидела, как он пробирается к ней сквозь толпу.

Дариус.

Он выглядел намного крупнее, сильнее и взрослее, чем когда она покинула его, и излучал невиданную раньше уверенность. Она уехала, когда он был мальчиком, а сейчас он выглядел пусть молодым, но мужчиной. С непослушными волосами, которые он по-прежнему не стриг, а собирал в пучок за спиной, и с очень гордым лицом, он был точной копией их отца. В его глазах она видела воина.

Сандара была счастлива увидеть его снова, узнать, что он жив и не сломался, как другие рабы, что его вольный нрав всё ещё вёл его по жизни. Они бросились друг другу в объятия.

«Я боялся, что ты погибла», – сказала он.

Она покачала головой.

«Просто уплыла за море», – сказала она. «Я оставила тебя мальчиком, а ты стал мужчиной».

Он довольно улыбнулся ей в ответ. В маленькой угнетённой деревеньке, в этом ужасном месте, Дариус был единственным просветом для неё, а она – для него. Они сносили страдания вместе, особенно, после исчезновения отца.

Кендрик подошёл к ним, и Сандара, увидев его, замешкалась. Дариус рассматривал незнакомца, а она не знала, как их друг другу представить. Знакомства было не избежать.

Кендрик опередил её. Он сделал шаг вперёд и протянул руку.

«Я Кендрик», – сказал он.

«А я – Дариус», – ответил тот, пожимая его руку.

«Кендрик, это – мой брат», – сказала Сандара, заикаясь от волнения. «Дариус, это… он…»

Растерянная, Сандара умолкла, подбирая слова. Дариус остановил её.

«Сестра, мне можешь ничего не объяснять. Я не такой, как все. Я понимаю».

По глазам Дариуса Сандара увидела, что он действительно понимал и не осуждал её. Именно за это она его любила.

Они пошли дальше все вместе, вливаясь в общую процессию.

«Ты выбрала неспокойное время для возвращения», – сказал Дариус напряжённым голосом. «Много всего произошло. Многое происходит »

«Что ты имеешь в виду?» – спросила она взволнованно.

«Мне нужно много чего тебе рассказать, сестрица. Кендрик, ты тоже с нами. Идёмте, костры уже разожгли».

Годфри сидел у пылающего костра под звёздным небом рядом в окружении со своей сестры Гвендолин, брата Кендрика, Стеффена, Брандта, Атме и Абертола. Там были почти все, кого он помнил из Кольца. Подле него сидели Акорт и Фултон, и когда его взгляд остановился на них, он вспомнил, что ему срочно необходимо выпить.

Годфри уставился в огонь, пытаясь понять, как он здесь очутился, осознать всё, что случилось, всё, что сейчас казалось серией размытых картинок. Вначале умер его отец. Затем –его брат, Герт. Потом было вторжение МакКлаудов, за ним – вторжение Кольца. После этого он попал на Верхние острова, а оттуда – в долгое плавание через море… Одна трагедия за другой, и постоянная перемена мест. В его жизни остались только война, хаос и изгнание. Было приятно наконец где-то задержаться, но он предчувствовал, что всё только начинается.