Морган Райс - Власть королев

Волусия улыбнулась сама себе, когда её лодка подплыла ближе к центру города. Она не могла дождаться, чтобы посмотреть на выражения их лиц, когда она заставит их поклоняться ей наравне с четырнадцатью богами. Они ещё не знали этого, но однажды она низвергнет всех остальных богов, одного за другим, пока не останется единственной.

Волусия возбужденно оглянулась через плечо и увидела за собой бесконечную череду судов, следовавших за ней с живыми быками, козами и баранами, шумными и беспокойными от яркого солнца, приготовленными к принесению в жертву богам. Она зарежет лучшего и самого крупного из них у своей статуи.

Лодка Волусии наконец-то вошла в канал, ведущий к семи золотым кругам, каждый больше другого, которые представляли собой золотые площадки, опоясанные водой. Её лодка подплывала всё ближе и ближе к центру мимо каждого из четырнадцати богов, и сердце Волусии билось в предвкушении. Каждая статуя бога возвышалась над ними на двадцать футов, каждая сверкала золотом. В самом центре, на площадке, которая всегда оставалась пустой для жертвоприношений и конгрегаций, теперь стоял новый золотой пьедестал, на котором стояла пятидесятифутовая конструкция, накрытая куском белого шёлка. Волусия улыбалась: она одна из всех знала, что скрывалось под тканью.

Когда они достигли центральной площадки, лодка остановилась, и слуги поспешили помочь Волусии спуститься с неё. Она смотрела, как рядом пришвартовалось ещё одно судно, и двенадцать мужчин сняли оттуда самого большого быка, которого она когда-либо видела, и подвели к Волусии. У каждого из мужчин в руках было по крепкой верёвке, и они вели зверя очень осторожно. Это был особенный бык, выращенный в Нижних провинциях: ярко-красного окраса, пятнадцати футов в высоту. Сгусток силы и ярости. Он сопротивлялся, но мужчины усмиряли его и продолжали вести к статуе.

Волусия услышала звук вынимаемого из ножен меча и, обернувшись, увидела Аксана, её личного наёмного убийцу, который стоял рядом с ней, держа церемониальный меч в руках. Аксан был самым преданным из всех её людей, готовым убить кого угодна по кивку её головы. Помимо этого, у него были садистские наклонности, за что он ей и нравился, и чем много раз заслуживал её уважение. Он был одним из немногих людей, кому она позволяла держаться к себе так близко.

Аксан смотрел ей в ответ. У него было впалое, изрытое оспой лицо, а из-под густых чёрных волос виднелись рожки.

Волусия приняла у него длинный церемониальный меч с шестифутовым лезвием, и крепко сжала рукоять обеими руками. Люди притихли, когда она высоко замахнулась и изо всех сил обрушила меч на шею быка.

Лезвие, невероятно острое и тонкое, как пергамент, прошло насквозь, и Волусия удовлетворённо усмехнулась услышав звук металла, вонзающегося в плоть, почувствовала, как он пробивает себе путь, и ощутила брызги крови на своём лице. Кровь лилась во все стороны, стекаясь в лужу у её ног. Обезглавленный бык несколько раз дёрнулся и упал к подножию всё ещё укрытой статуи. Брызжущая кровь покрывала пятнами и шёлк, и золото, и в толпе прокатился крик ликования.

«Прекрасный знак, моя госпожа», – сказал, наклонившись к ней, Аксан.

Начались церемонии. Повсюду затрубили трубы и сотни животных начали резать со всех сторон от Волусии. Это будет долгий день резни, насилия, чревоугодия и пьянства – а за ним ещё несколько таких же. Волусия непременно ко всем присоединится, возьмет себе вина, и перережет горло паре горожан, принеся их в жертву своим идолам. Она предвкушала долгий день жестокости и садизма.

Оставалось сделать всего одну вещь.

Толпа замолчала, когда Волусия поднялась на пьедестал к подножию своей статуи и повернулась лицом к своему народу. С другой стороны туда карабкался Кулиан – другой доверенный советник – тёмный колдун, одетый в черную мантию с капюшоном, с сияющими зелёными глазами на бородавчатом лице. Это он помог ей устроить убийство собственной матери. И это Кулиан посоветовал ей построить монумент самой себе.

Люди не отрывали от неё глаз в мёртвой тишине. Она ждала, нагнетая драматичность момента.

«Великий народ Волусии!» – громогласно произнесла она. «Я дарю вам статую вашего новейшего и величайшего бога!»

Изящным жестом она сорвала шёлковую простыню, и толпа ахнула.

«Ваша новая богиня, пятнадцатая богиня, Волусия!» – провозгласил Кулиан.

Люди смотрели на статую с удивлением и ужасом. Волусия, запрокинув голову, рассматривала сияющую золотом статую вдвое выше всех прочих, совершенную копию себя. Она нервничала в ожидании реакции людей. Столетиями никто не решался добавить нового бога, и сейчас она делала ставку на то, что их любовь к ней достаточно сильна, чтобы это принять. Ей нужна была не просто их любовь, но поклонение.

К её огромному удовлетворению её подданные вдруг, все как один, опустили головы, кланяясь новому идолу.

«Волусия», – нараспев говорили они снова и снова. «Волусия. Волусия».

Волусия стояла, раскинув руки, глубоко вдыхая, наслаждаясь моментом. Такого преклонения было бы достаточно любому человеку. Любому вождю. Любому богу.

Но ей всё ещё было мало.

Волусия прошла под увенчанными аркой воротами к своему замку, пересекла галерею со стофутовыми мраморными колоннами, и направилась дальше через украшенные цветами залы, где выстроились вытянутые по струнке солдаты Империи с золотыми копьями в руках. Их шеренгам не было видно конца. Волусия шла медленно, постукивая золотыми каблуками своих ботинок по мраморному полу, сопровождаемая колдуном Кулианом, наёмным убийцей Аксаном и главнокомандующим армии Соку.

«Моя госпожа, мне необходимо с вами поговорить», – сказал Соку. Он весь день пытался пробиться к ней для разговора, но она игнорировала его, не проявляя интереса к его опасениям и чрезмерной, как ей казалось, зацикленности на реальности. Она жила в собственной реальности, и собиралась поговорить с ним в удобное для себя время.

Волусия не сбавила шаг и направилась ко в ходу в другой коридор, который был отгорожен занавесом из длинных нитей изумрудных бус. В мгновение ока солдаты подбежали и раздвинули бусы в стороны, позволяя ей пройти.

Чем дальше она шла, тем тише становились доносившиеся снаружи звуки гуляний и священных церемоний. У неё был длинный день, за который она успела вдоволь выпить, попировать и дать выход своей жестокости, и теперь Волусии нужно было время, чтобы прийти в себя. Она восстановит силы и вернётся на ещё один круг.

Волусия вошла в свои помпезные покои, тёмные гнетущие о того, что их освещало всего несколько факелов. Больше всего света давал одинокий луч зелёного света, бравший начало из отверстия в стофутовой высоты потолке, и выхватывавший из мрака один-единственный предмет в центре комнаты.