Морган Райс - Власть королев

Лоти смотрела вниз, не отвечая и не встречаясь с ним взглядом. Дариуса поглотили сожаления. Неужели, он совершил ошибку, когда спас её? Должен ли он стыдиться того, кем является?

«Ты бы предпочла умереть, лишь бы я не использовал… то, что использовал?» – спросил Дариус.

Лоти снова не ответила, и сожаления Дариуса усилились.

«Никому об этом не рассказывай», – сказала она. «Мы никогда никому не расскажем о том, что сегодня произошло. Мы оба станем изгнанниками».

Они завернул за угол, и показалась их деревня. Они спускались по главной дороге, и их сразу заметили жители. Они приветствовали их криками радости.

За несколько секунд вся древня пришла в оживление, потому что сотни жителей вышли их встречать и окружили их, толпясь в очереди, чтобы обнять Лоти и Дариуса. Сквозь толпу к ним пробивалась мать Лоти, вместе с отцом и двумя братьями – высокими широкоплечими мужчинами, с короткими стрижками и широкими скулами. Они все оценивающе смотрели на Дариуса сверху вниз. Чуть поодаль стоял третий брат Лоти – он был меньше остальных и хромал на одну ногу.

«Любовь моя», – сказала мать Лоти, торопясь заключить дочь в крепкие объятия.

Дариус держался позади, не зная, что делать.

«Что с тобой случилось?» – спросила её мать. «Я думала, имперцы тебя забрали. Как ты вырвалась?»

Селяне мрачно умолкли, и взгляды их обернулись к Дариусу. Он стоял, не зная, что сказать. Он думал, что это должен быть момент радости и ликования, поздравлений с тем, что он совершил. Момент его гордости, признания, в качестве героя. В конце концов, только ему хватило смелости последовать за Лоти.

Вместо этого, наступил момент замешательства. И даже стыда. Лоти многозначительно на него посмотрела, напоминая, чтобы он не раскрывал их секрет.

«Ничего не случилось, мама», – ответила Лоти. «В Империи передумали. Они сами меня отпустили».

«Отпустили?», – пронеслось по толпе недоверчивое эхо.

Лоти кивнула.

«Меня отпустили далеко отсюда. Я заблудилась в лесу, а Дариус меня нашёл. Он привёл меня назад».

Жители молчали, скептически глядя то на Дариуса, то на Лоти. Дариус чувствовал, что им не верят.

«А что это за след у тебя на лице?» – спросил её отец, подойдя ближе, и потер пальцем её щеку, поворачивая ей голову, чтобы рассмотреть получше.

Дариус вытянулся и разглядел большой тёмный синяк.

Лоти посмотрела на отца, замешкавшись с ответом.

«Я…споткнулась», – сказала она. «О корень. Ничего страшного».

Все теперь уставились на Дариуса, а Бокбу, деревенский старшина, вышел вперёд.

«Дариус, это правда?» – спросил он серьёзным тоном. «Ты мирно привёл её назад? У вас не было стычки с Империей?»

Дариус стоял под сотнями взглядов, и его сердце выпрыгивало из груди. Он знал, что если расскажет об их столкновении, о том, что сделал, то все они станут бояться возмездия. И он не сможет им объяснить, как он всех одолел, не упоминая магию. Он станет изгнанником, как и Лоти, а ему не хотелось сеять панику среди людей.

Дариус не хотел врать. Но он не придумал, как поступить иначе.

Поэтому он просто кивнул старшим, не открыв рта. Пусть сами догадываются, подумал он.

Постепенно люди успокоились и повернулись назад, к Лоти. Наконец, один из её братьев приблизился к ней и обхватил за плечи.

«Она спасена!» – крикнул он, сняв напряжение. «Остальное неважно!»

Родные бросились обнимать Лоти, а деревня огласилась радостными криками.

Дариус стоял и наблюдал, и кто-то пару раз без особого энтузиазма похлопал его по спине в знак одобрения. Семья увела Лоти в деревню. Он смотрел, как она уходит, в надежде, что она хоть раз на него оглянется.

Но, когда она просто исчезла в толпе, сердце его охладело.

Волусия гордо возвышалась на своей золотой колеснице, которая, в свою очередь, стояла на палубе её золотого, сверкавшего на солнце, судна. Оно медленно несло её вниз по каналу, пока Волусия стояла раскрыв руки, принимая обожание своего народа. Тысячи людей выходили на улицы и спешили к берегам канала, выкрикивая со всех сторон её имя.

Плывя по узким каналам, пересекающим весь город, Волусия практически могла протянуть руку и дотронуться до своих подданных, громко восхвалявших её, выкрикивавших ей приветствия, и бросавших в воздух разноцветный серпантин, усыпая её путь. Это было самым большим проявлением уважения, на который был способен её народ. Таким образом они принимали возвратившегося героя.

«Да здравствует Волусия! Да здравствует Волусия!» – скандировала толпа на каждой улице, где она проплывала по пути в свой роскошный город с золочёными домами и мостовыми.

Волусия откинулась назад и наслаждалась, взбудораженная тем, что она одолела Ромулуса, расправилась с Верховным правителем Империи и уничтожила его личное войско. Она чувствовала единение со своим народом, ведь ему передалось её воодушевление. Никогда она ещё не испытывала таких сильных чувств, за исключением того дня, когда убила свою мать.

Волусия подняла взгляд на свой великолепный город, вход в который обрамляли две величественные колонны, отливавшие золотым и зелёным в солнечных лучах. Она любовалась бесконечной вереницей зданий, воздвигнутых во времена её предков, на которых запечатлелись следы прошедших столетий. Сверкающие безукоризненной чистотой улицы заполняли тысячи людей и многочисленная охрана, занявшая посты на каждом углу идеально прорубленного канала, соединявшего все важные точки города. На пешеходных мостиках били копытами запряжённые в золотые колесницы лошади, на людях в колесницах были надеты их лучшие шелка и украшения. Во всём городе объявили праздник и все вышли поприветствовать её, прокричать её имя в этот священный день. Она для них была больше, чем лидер. Она была богиней.

Ещё более знаменательным было то, что этот день совпал с народным празднованием Дня Огней, в который поклоняются семи богам солнца. Волусия, как глава города, торжественно открывала праздничные мероприятия, и сейчас, когда она плыла, за её спиной, затмевая день, полыхали два огромных золотых факела, готовых зажечь Большой фонтан.

Люди следовали за ней, бежали по улицам наперегонки с её лодкой. Она знала, что они будут сопровождать её до самого центрального из семи кругов города, где она сойдёт на землю и зажжёт фонтаны, что послужит знаком к началу празднества и жертвоприношений. Это был славный день, для её города и её народа, день восхваления четырнадцати богов, которые, по преданию, окружили город, чтобы охранять четырнадцать входов в него от нежданных гостей. Её люди молились им, и сегодня, как и в другие дни, их благодарность была заслуженной.

В этом году её подданных ожидал сюрприз: Волусия добавила к сонму пятнадцатое божество впервые за все века со дня основания города. И этим божеством была она сама. Волусия водрузила величественную золотую статую самой себя в центре семи кругов и переименовала это день своим именем, объявила его своим праздником. Когда со статуи снимут покрывало и весь её народ впервые её увидит, они поймут, что Волусия была больше, чем её мать, больше, чем лидер, больше, чем смертный человек. Она была богиней, и заслуживала ежедневного поклонения. Они станут молиться ей и кланяться ей также, как и остальным – или так, или заплатят своей кровью.