Морган Райс - Власть королев

«А вы, моя госпожа?» –обратился он к ней.

Она посмотрела на него вопросительно.

«Вы покинете нас сейчас?» – уточнил он.

Лицо Гвендолин стало отрешённым, и Дариус понял, что она сама задумалась над этим вопросом.

«Выбор за вами», – добавил он. «Уйти или остаться. У вас ещё есть шанс спастись, пока в Империи о вас не прознали. Конечно, вы можете погибнуть в Великой Пустоши, но там, хотя бы, есть шанс. Нам нужны вы и ваши люди, их доспехи и сталь. Без вас мы – ничто. Вы присоединитесь к нам? Будете драться? Какую роль вы выберете – королевы или воительницы?»

Гвендолин переводила взгляд с Дариуса на Сандару, Кендрика и обратно, и Дариус не мог разгадать, что было у неё в мыслях. Она сама будто ходила под грозовым облаком, и теперешнее решение причиняло ей новые страдания. Как королева она была в ответе за будущее своего народа, и Дариус не завидовал её положению.

«Прости», – сказала она наконец надломившимся голосом, полным горечи. «Я бы хотела помочь вам. Но не могу».

Под конец дня, на пути обратно в пещеры, Гвендолин шла через объятую паникой деревню, и её обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, когда она думала о сложной ситуации, в которой оказался народ Сандары, её сердце рвалось помочь им. О том, какой жестокой может быть Империя, она знала не понаслышке. Её первым решением было поспешить на помощь, бросить все своих людей в бой и отдать жизнь за чужую свободу.

С другой стороны, Гвендолин теперь была королевой. Не дочерью своего отца, не девочкой-подростком, а королевой с обязанностями перед своим народом. Её подданные смотрели на неё с надеждой, их судьбы были в её руках. Она не могла принять за них неверное решение. В конце концов, какое она имела право жертвовать их жизнями ради чьих-то других? Что за королевой была бы она в таком случае?

Гвен видела слишком много страданий своего народа, и сама перенесла не меньше. Разве они заслуживали быть впутанными в ещё одно войну и погибнуть вдали от дома в этой грязной деревушке? Армия, которая придёт утром, будет значительно превышать и числом население деревни, и всех селян искалечат или ещё что похуже. Гвен знала, не как воин, а как лидер, что лучшим решением было с первым лучом солнца увести свой народ в противоположном направлении – в Великую Пустошь. Начать большое путешествие в поисках Второго Кольца. Оно могло оказаться всего лишь выдумкой, и велика была вероятность того, что они не переживут переход через Пустошь, но они хотя бы будут к чему-то стремиться, бороться за лучшую жизнь. Это не тоже самое, что подписаться на скорую верную смерть.

Разве могла она поступать так, как хотелось бы лично ей , Гвендолин? Разве её королевский долг не требовал иного – оберегать свой народ?

Гвендолин от всей души сочувствовала жителям деревни, верила в их правоту и разделяла их цели. Но даже среди них самих не было единства, и они не решались драться. Совсем не многих из них можно было назвать воинами – разве что, Дариуса. Как она могла вступить за них в бой, если они сами этого не желали?

«Как королева вы, конечно, не думаете о том, чтобы помогать им?» – спросил Абертол, который шёл рядом с ней. «Они хорошие люди. Добрые и честные…»

«И они приняли нас», – добавила Гвен.

«Именно так», – согласился он. «Но они не воюют за нас с нашими врагами. Мы не обязаны воевать за них. Не то чтобы мы могли выиграть, в любом случае. Понимаете ли, это не приглашение на бой, а приглашение на смерть – совершенно разные вещи. Ваш отец бы никогда такого не одобрил. Думаете, он пожертвовал бы всеми своими людьми? Ради войны, в которой они не хотят участвовать и не смогут победить?»

Они пошли дальше в тишине, и Гвендолин обдумывала слова Абертола.

Кендрик и Стеффен шли с ней рядом, и им не нужно было ничего говорить – она и так видела сочувствие на их лицах. Они слишком хорошо знали, каково принимать сложные решения. И они прекрасно понимали Гвендолин после всего, что они вместе прошли и где побывали. Они знали, что решение только за ней, и позволяли ей принять его самостоятельно.

На самом деле, это мучило Гвендолин ещё больше. Она ясно видела обе стороны проблемы, но не могла привести свои мысли в порядок. Если бы только с ней был Тор и его драконы – это бы всё изменило. Что бы она только ни отдала чтобы увидеть на горизонте своего старинного друга Ралибара, который бы с пустила с неба со знакомы рёвом, и взял бы с собой в долгий полёт.

Но его там не было. И не было шансов, что он появится. Никто из них. Гвен – в который раз – осталась совсем одна. Ей снова предстояло самой искать свой путь в этом мире.

Гвен услышала поскуливание и увидела догнавшего её Крона. Его присутствие немного её успокоило.

«Я знаю, Крон», – сказала она. «Я бы первая бросилась в атаку. Совсем как Тор. И я люблю тебя за то, что ты – такой же. Но иногда юного белого леопарда недостаточно для победы».

У подножия горы, на подходе к пещерам, Гвен остановилась и нашла взглядом небольшой грот в склоне соседнего холма, где лежал Аргон. Стеффен и Кендрик тоже остановились и вопросительно посмотрел на неё.

«Идите», – сказала она им. «Я скоро догоню. Поднимусь сама».

Её спутники понимающе кивнули и двинулись дальше. Солнце последними лучами ласкало верхушку холма, к которому и направилась Гвен, в надежде поговорить с единственным человеком, который мог помочь ей найти ответы и утешить в трудную минуту.

По пути она почувствовала, что кто-то путается у неё под ногами, и снова увидела Крона.

«Нет, Крон, возвращайся», – сказала она.

Но Крон заскулил и будто прилип к её лодыжкам, и Гвен поняла, что не сможет его прогнать.

Вместе они продолжили путь наверх и достигли пещеры Аргона. У входа Гвен остановилась. Она молилась о том, чтобы он смог ей помочь. Предыдущие несколько раз, когда она навещала его, он не отвечал и был почти без сознания. Она не знала, ответит ли он сейчас, но умоляла богов, чтобы он смог.

В сумерках, когда последние блики дня погасли, и на небе взошла первая из двух лун, Гвен окинула долгим взглядом деревню внизу, красивую, даже не смотря на бедность этих краёв, затем развернулась и вошла в грот.

Там, отдельно от всех, как он и просил, лежал Аргон. Атмосфера была тяжёлой. Гвен вспомнила, что когда она в детстве навещала свою тётю, которая годами лежала в коме, она испытывала похожее чувство.

Гвен подошла и опустилась на колени рядом с Аргоном. Она потрогала его руку, и та была холодной на ощупь. В этот момент она чувствовала себя как никогда потерянной и нуждающейся в его поддержке. Она бы всё отдала за его совет.

Крон подошёл скуля и лизнул Аргона в лицо, но тот не шелохнулся.

«Пожалуйста, Аргон», – позвала Гвен, не уверенная в том, что он её слышит. «Вернись к нам. Всего один раз. Мне нужно твоё наставление. Следует ли мне остаться и драться вместе со здешним народом?»