Нана Блик - Лилиан

– Когда вернёмся домой, нам совершенно точно необходимо купить в гостиную телевизор, – почти в один голос воскликнули парни по окончании фильма.

– Я не имею ничего против этого, – смеялся Сэм, видя их реакцию, – а, как думаешь ты, Лили?

– Я полностью поддерживаю тебя! Смотри, как они радуются, разве им можно отказать? – Я обнимала мальчиков за плечи, наслаждаясь их восторженными воплями.

Мы много фотографировались и снимали на камеру, оставляя доказательства нашего путешествия не только в душе, но и в коридорах памяти новёхонького «Никона». Гордо запечатлелись на полотне фотокамеры Большой Каньон Техаса, обросшие лесом зубья Скалистых гор, пустынные белоснежные ландшафты и раскидистые бескрайние степи. Ну, а страшно было только представить, сколько сувениров для дома мы приобрели, хорошо хоть багажник в машине был не особо большой, что и заставило нас унять свой разгорячённый пыл внезапно проснувшегося шопоголика. И как бы стыдно это ни звучало, но мы тоже не смогли, как и сотни туристов, устоять перед тем, чтобы не прихватить с собой один из уникальных дорожных знаков, и так не особо часто встречающихся на пути, по вине, кстати, самих же туристов. Мы часто сменяли друг друга за рулём, чтобы каждый в полной мере смог ощутить все прелести путешествия, осматривая окрестности по сторонам. Мы время от времени останавливались на ночлег, но только, чтобы дать нашей машине отдохнуть и более пристально рассмотреть все купленные нами сувениры, а также поделиться друг с другом впечатлениями, полученными во время путешествия.

– Здесь так прекрасно! – произнесла я, восторгаясь природным великолепием штата Нью-Мексико, вобравшим в себя непокорный бунтарский дух разношёрстных народов, населяющих эти земли и по сей день.

– Всё вокруг мне напоминает тебя, Лили, – мечтательно говорил Сэм, погруженный в красоты штата, – с одной стороны, красота и очарование, а, с другой стороны, опасный и непоколебимый характер.

Смешно вспомнить, как морщились парни, когда по моему твёрдому настоянию мы посетили всемирно известную Оперу Санта Фе. Зато часовня Лоретто Шапел, знаменитая своей поразительной лестницей, смогла подлинно завоевать интерес всех нас. Винтовая деревянная лестница, сделанная без единого гвоздя, не могла не заслужить истинного внимания от посетителей. К тому же это чудо-изваяние находилось в часовне, а к такому роду объектам я всегда испытывала повышенный интерес.

– Она удивительна! – Сэм был просто обескуражен, осматривая лестницу. – Надо такую же сотворить и в нашем доме.

– О, я думаю это ни к чему. Лучше сфотографируй меня! Пусть лучше она останется в нашей памяти. – Я, улыбаясь, позировала, взявшись одной рукой за перила.

– Конечно, останется, я тут уже всё отснял. – Майкл, держа в руке камеру, прижался ко мне. – Ещё одно семейное фото!

Самым желанным для созерцания и будоражащим сознание без всякой тени сомнения стал для всех нас Большой Каньон. Исполинская впадина, поразившая нас своими уникальными размерами, выступами, пещерами и водопадами. Но всерьёз оценить это можно, лишь воочию увидев это чудо. Яркие солнечные лучи и теневые пятна от быстро проплывающих над каньоном кружевных облаков заставляют скалы постоянно пестрить оттенками цветов в роскошной палитре, сменяясь от кроваво-коричневого до небесно-голубого, не ускользая от бледно-розовых оттенков.

– Трудно поверить в то, что небольшая речушка Колорадо была способна совершить такое! – удивлялась я, разглядывая гигантское чудо света.

Крутые обрывистые стены каньона, уходящие вниз на внушительную глубину, при ещё большей длине и ширине каньона просто обескураживающе действовали, демонстрируя уникальную несломленную силу духа природы, нам у которой стоило бы поучиться, хотя кто знает, сколько потаённого действительно может таиться в нас, особенно во мне.

– Да трудно, но она всё-таки сделала это, используя, как ни крути, слабости отвесных скал, – ответил мне Сэм. – Хотя я преклоняюсь перед этой невероятной мощью!

– Ещё бы, размывая известняки, сланцы и песчаники, она добралась и до гранита, но тут дело обстоит куда серьёзнее и займёт у неё не пять или шесть миллионов лет, а куда больше, но в жизни, как говорится, нет ничего невозможного! – Мой ответ Сэму был какой-то образный и скорее напоминал философское размышление, которое касалось не только устремившей свой бег мутной красно-коричневой реки.

– А вот и Лас-Вегас! – Майкл, захлёбываясь от восхищения, чуть не вывалился из машины, встав на сидение в полный рост. – Самый настоящий оазис развлечений и куража в промозглой человеческой пустыне урбанизации.

– Что я слышу, у кого-то в чреве проснулся игрок? – я хохотала над Майклом, который как губка впитывал все дары прогресса и стремился к ним словно мотылёк на свет.

– Вам придётся немного ещё пожить в предвкушении, – с улыбкой произнёс Сэм, – сначала небольшая церемония.

Мы подъехали к небольшой вертолётной площадке. Нас уже ожидал свадебный церемониймейстер – приятная белокурая женщина лет сорока.

– Я просто подумал, что символично будет устроить церемонию в Долине Огня. – Сэм виновато пожимал плечами, хотя определённо знал, что мне это понравится.

– Это чудесно! – воскликнула я, обняв его за шею, – и когда ты только успел всё это устроить?

– Ваше свадебное рандеву начинается прямо сейчас, – воодушевлённо заговорила женщина, – я думаю, вы насладитесь захватывающим полётом над Лас-Вегасом, знаменитой плотиной Гувера и непосредственно всей Долиной Огня.

Когда вертолёт взмыл в небо, я крепко держала Сэма за руку, наслаждаясь воистину потрясающим видом. Как оказывается, по-настоящему прекрасен окружающий нас мир, и люди всё-таки способны не только заглушать и уничтожать природные изваяния, но и преображать их нисколько не изменяя и подавляя их первозданный облик. Плотина Гувера, первоначально построенная как защита от талых весенних вод фермеров низовья уже знакомой нам реки Колорадо, была выполнена в привычном для этих мест стиле ар-деко с башенками, вырастающими из самой плотины, и часами, показывающими точное время Аризоны и Невады. Сэм продумал всё до мелочей, и место, выбранное им для нашего бракосочетания, было отнюдь не случайным. Долина Огня, состоящая из красного камня песчаника, при попадании солнечных лучей на который, просто пылала, словно охваченная огненным заревом.

– Здесь же всё такое красное! – я не могла прийти в себя от восторга и наслаждения, получаемого от этого света. – Спасибо, Сэм. – Я наклонилась и поцеловала его. Я была благодарна ему за то, что он просто ценил и уважал всё то, что я действительно люблю вне зависимости от истинной природы происхождения этого.