Ян Бадевский - Клинки Преддверья

Волшебники направились к заброшенному Храму.

Здесь стояли палатки северян. Ближе к полуночи, как говорили, прибудет мастер ножей. Кто-то из Внутреннего Круга. Завидев издалека фигуру берсеркера, Коэн обогнул видавший виды шатер и присоединился к сидящим у костра. Здесь были Трибор и Вестас. Потрескивал огонь, кипела похлебка в гнутом котелке. Грорг деловито подсыпал в аппетитное варево специи.

– Пустите старика погреться? – спросил Коэн с улыбкой.

Собравшиеся зашевелились, освобождая волшебнику место. Кто-то пошутил: «Нашли старика. Да тебе не больше пятидесяти, Коэн из Предельных Чертогов». Посредник расхохотался, но спорить не стал.

Гримлиэль куда-то исчез.

Коэн присел на поваленную колонну, и ему тут же сунули в руки кружку с горячим отваром. Посредник поблагодарил неизвестного ему бородача кивком головы.

– Идут? – спросил Грорг.

– А как же, – хмыкнул Коэн.

Из темноты вынырнула Мерт. Ей тоже досталась кружка. Котелок с отваром стоял чуть в стороне от костра. Заботливый бородач прикрыл его щитом, чтобы не попадали искры и сажа. У соседнего костра, разведенного прямо на перекрестке, флейтист выводил свои трели.

– Никогда не думал, что буду драться с перевертнями, – тихо вымолвил Трибор. – В смысле не против них, а на одной стороне.

Грорг усмехнулся:

– А я, друг мой, все не привыкну к запаху шерсти в койке. По ночам теперь снятся волчицы.

Грянул приступ хохота.

«Второй континент творит невероятные вещи, – подумал Коэн. – Еще вчера эти мужики глотки друг другу порвали бы. А сегодня они – братья по оружию. Конечно, Державу Четырех Сторон не вернуть. Но если Твердь выстоит – здесь станет уютнее. Быть может».

– Темнеет тут медленно, – сказал Грорг. – Как будем вечер коротать?

– История, – предложил Трибор, покосившись на Коэна. – По старой традиции. Доставай свои костяшки, кудесник.

Пожав плечами, посредник швырнул кубики через костер. Трибор ловко выхватил их из воздуха.

– Кто с нами?

– Все, – непререкаемым тоном сообщил Грорг. – Так уж у нас заведено. Вместе деремся – вместе и кости бросаем.

Покатились кубики.

Выпало говорить Сдвигу. Берсеркер помрачнел, но перечить не стал. Не баба, чтобы уламывать.

– Ладно, – сказал северянин. – Слушайте.

Коэн сделал глоток. Он давно ждал этого момента.

Сдвиг, как и следовало ожидать, родился на просторах Альянса. Правда, звали его не Сдвигом, а Леннартом. Родители хотели вырастить воина, подобного льву, вот и дали такое имя. Отец Леннарта строил дракхи для местного конунга, мать общалась с духами и вырезала целебные руны. Семья жила на окраине Бронхельма, в Китовой гавани.

С отцом Леннарт не поладил, когда ему было пятнадцать. Будущий берсеркер не интересовался плотницким ремеслом и навигацией, не разбирался в породах древесины, плохо владел рубанком и молотком. Юного Леннарта влекли дальние странствия и набеги. Он хорошо стрелял из лука, учился бою на топорах и мечах, подолгу пропадал в кузнице. «Ты ешь мой хлеб, – сказал отец однажды, – но не осваиваешь мое ремесло. Кто будет кормить семью, когда я состарюсь?» «Не волнуйся, отец, – успокоил родителя Леннарт. – Я вернусь из набега и привезу много золота». Отец пришел в ярость – он не верил в силу топора. Наутро Леннарт обнаружил, что его лук сломан, а меч куда-то запропастился. Это был хороший меч, он достался Леннарту от прадеда, известного мореплавателя и составителя карт.

На поиски меча ушла неделя.

Клинок обнаружился в амбаре, под слоем свежей земли. Леннарт перепрятал оружие, а спустя месяц ушел из родительского дома. Поговаривали, что он отправился в бражный зал конунга Фроди и напросился в поход.

– Это так? – прищурился Грорг.

– Так, – кивнул Сдвиг.

И продолжил рассказ.

Фроди готовил набег на Беловодье. Тамошние земли не принадлежали Трордору, но заключили с ним торговый союз. Племена Беловодья начали стремительно богатеть. Фроди ждал весны, чтобы отправиться в путь. Конунгу требовались воины и корабли – чем больше, тем лучше. Всех, кто примкнул к дружине, расселили по просторным деревянным домам, служившим казармами. Новичков прикрепили к опытным воинам и начали усиленно тренировать. Леннарту достался в учителя берсеркер по имени Стиг. То был звероподобного вида мужик, ходивший, по старинному обычаю, в медвежьей шкуре, без кольчуги и доспехов. Во время боя Стиг раздевался по пояс и с яростным воплем шел на противника. Никто не хотел с ним связываться – берсеркер славился своей несокрушимостью.

Стиг научил Леннарта драться. Показал коренья, увеличивающие силу и уменьшающие чувствительность к боли. Рассказал о том, как готовятся настойки и вытяжки, обостряющие внимание и улучшающие реакцию. Много разных секретов поведал Стиг перед своим последним походом. Страшный берсеркер пал в беловодской тундре. А Леннарт выжил. Воротился в Бронхельм с богатой добычей. Пришел к отцу, а тот его и видеть не хочет. «Возвращайся, – говорит, – к своим головорезам». Леннарт оставил все золото матери, простился с братьями и вновь заявился к конунгу. Теперь он был опытным воином, доказавшим в бою свою доблесть. Конунг принял Леннарта в дружину и стал платить жалованье.

Следующей весной набег повторился.

Вот только беловодские ярлы подготовились к вторжению. Северян встретили закованные в сталь пехотинцы Трордора и два боевых мага. Сеча была жестокой, но Фроди одержал верх. Беловодье выплатило внушительную контрибуцию. Спутники Фроди вернулись героями. О походах конунга слагались саги. В корчмах простой люд завороженно слушал сказителей, перебиравших струны и сочинявших истории. Вот только Леннарт помнил эту кровавую бойню. Помнил сумасшествие битвы, отрубленные конечности, раскроенные черепа. Ничего героического в этом он не видел.

Набеги повторялись с переменным успехом. Леннарт рос, совершенствовал воинское искусство, познавал женщин. Отец строил корабли и отказывался признавать сына. «Ты ничего не создаешь, – говорил Леннарту старый плотник. – Несешь горе и смерть, делаешь этот мир хуже». Леннарт не понимал старика и продолжал свой путь.

Все изменилось в тот день, когда молодой берсеркер отправился по приказу конунга в Аррун. Этот город славился торговлей и воинами-невидимками, способными растворяться в сумерках. Так говорили. Аррун принадлежал Хо-Шану и располагался на юге Тверди. Фроди попытался обложить торговцев данью, но те не стали с ним разговаривать. Тогда к Хо-Шану отправилась карательная экспедиция на трех дракхах. Узнав об этом, торговцы наняли горных убийц.

Сдвиг прервал рассказ, чтобы налить себе наваристой похлебки. Загремели миски. Накладывал Трибор, Вестас пустил миски по кругу. Коэн вдохнул аромат густого варева. Ничто не сравнится с едой, приготовленной на костре. Это волшебник давно уяснил.