Ян Бадевский - Клинки Преддверья

Низкий звук прокатился под сводами подземного амфитеатра. Удар получился утробным и каким-то рычащим . Вибрация тотчас ушла по колонне в глубину. Интересно, Коготь выстроен на каменном карнизе или внизу скрывается сеть пещер? Второй вариант казался более правдоподобным.

Новый удар.

Ритмичные звуки сплетались в общий повторяющийся рисунок. Длинные и короткие паузы. Азбука Морзе. Странно, неужели Кракен разучился понимать человеческую речь?

– Он может не услышать, – заметил Коэн.

Иерофант на миг оторвался от своего занятия.

– Услышит. Барабаны хорошо слышны под водой.

Пожав плечами, Коэн стал ждать.

Происходящее напоминало медитацию в каком-нибудь восточном храме. Но это не было медитацией. Так адепты культа призывали самое мрачное создание, жившее когда-либо на Тверди. Творца Срединного моря, если верить их мифам.

Размеренные удары неслись по каменным туннелям.

«Великий Кракен, приди».

Коэн успел выучить азбуку Морзе перед визитом в Святилище. Никто в Преддверье уже не помнил, кто такой Морзе и для чего разработан этот древний язык. Короткие и длинные паузы. Буквы объединенного терранского алфавита. Буквы, складывающиеся в слова умирающего языка.

И Кракен пришел.

Чернильная гладь колодца зашевелилась. Коэн увидел вспучившуюся воду и щупальца, неотвратимо рвущиеся наружу. Животный вопль рвался из глотки, но посредник подавил в себе страх. Пинками загнал жуткие образы обратно в подсознание. И сосредоточился на происходящем.

Вспыхнули две желтые луны.

Демиург вознесся над своими потомками.

На камбузе вкусно пахло.

В памяти Навсикаи всплыли забытые картинки из детства. Дом над пропастью, улыбающееся лицо матери, что-то помешивающей в котелке, мягкий баритон отца. Ароматы казались чем-то осязаемым – удивительным мостиком, протянувшимся из настоящего в прошлое. Из пережившего битву с оборотнями Крумска к парящему в небе Атоллу Миядзаки.

Навсикая зажмурилась от удовольствия.

«Мемфис» ей нравился, но здесь было скучно. Браннер уже давно никуда не летел. Просто стоял на приколе у замка Ратимира. Кьюсак, Брин и Лакоста по очереди выбирались на рынок за покупками. Коэн, Сдвиг и Мерт не показывались. Краем уха девочка слышала, что они отправились на войну. Навсикая знала о войнах очень мало, поэтому не беспокоилась. Мерт сильная. Она и Сдвиг защитят славного волшебника от любых напастей. В этом девочка не сомневалась.

Гарнайт возился с какими-то устройствами на верхней палубе. Ли заперся в своей каюте с медицинскими свитками и манускрптами. Кто же готовил?

По всему выходило, что Кьюсак, Брин и Лакоста вернулись из города. Значит, принесли много вкусного.

Девочка пересекла коридор и вошла в кубрик. Ее накрыло волной запахов. Жареная рыба, отварной картопль, невесть откуда взявшаяся зелень… И еще что-то. Наверное, похлебка.

Навсикая заглянула в дверь камбуза и радостно вскрикнула. Человека, готовившего еду, трудно было не узнать. Даже со спины.

Вячеслав обернулся, и его лицо озарилось добродушной усмешкой.

– Проголодалась?

Девочка кивнула.

Когда брат уходил с Коэном на «Мемфисе», Навсикая оставалась одна. Ей приходилось подолгу жить в пристенном городе на Атолле Миядзаки, а это непросто для маленького ребенка. Тогда же ей встретился Вячеслав, поселившийся по соседству в одном из пустующих домов. Позже Навсикая узнала от брата, что Вячеслав – мастер ножей. Он учил Ольгерда, а позже присматривал за ней.

Хороший человек этот Вячеслав.

Вот только появляется неожиданно. Словно выныривает из ниоткуда. Прямо как Гримлиэль, друг посредника Коэна.

– А где Ольгерд? – спросила Навсикая.

Наставник погрустнел.

– Далеко.

Девочка не унималась:

– Очень далеко?

– Очень, – усмехнулся Вячеслав и стал переворачивать рыбу на сковороде. – Ты и представить себе не можешь, насколько.

– А он вернется?

– Надеюсь.

– Но ты не знаешь?

Наставник покачал головой.

– Нет.

Девочка вздохнула.

– Не печалься, – успокоил ее Наставник, помешивая что-то в кастрюле. – Это же Ольгерд. Он не пропадет.

– Я не печалюсь, – сказала Навсикая, усаживаясь за стол в кубрике. – Мерт по нему скучает.

– Знаю, – кивнул мастер.

За дверью послышались шаги.

– Навсикая! – позвал Брин.

– Я в кубрике.

Дверь, скрипнув, отворилась. Вошел брат. За ним – Лакоста и Кьюсак. Девочка стала замечать, что между этой парочкой завязываются теплые отношения. Пока – дружеские.

Брин и такелажники принесли много еды. Заплечные мешки раздулись, в руках – плетеные корзины, из которых торчали окорока и горлышки глиняных бутылей.

– Смотрите, кто пришел! – радостно воскликнула Навсикая.

Брин крепко обнялся с Вячеславом. Кьюсак пожал Наставнику руку, Лакоста ограничилась сдержанным кивком. Девушка впервые видела брата Внутреннего Круга и не питала к нему доверия.

– Как ты сюда попал? – Брин не удержался от мучившего его вопроса. – Разве ты не должен быть в Улкундаре? Вместе с Ольгердом?

– Ольгерд не в Улкундаре.

Вячеслав поставил перед собеседниками миски с горячей похлебкой. Варево было сдобрено зеленью и приправами. Брин и Навсикая сразу набросились на суп – они уже знали, насколько их сосед по пристенному городу преуспел в кулинарном искусстве.

– Где же он? – с набитым ртом проговорил Кьюсак.

– На Дзуаре.

– Это еще что? – Навсикая отломала себе ломоть от буханки черного хлеба.

– Внемирье.

– Так и знал. – Брин тоже потянулся за хлебом. – А ты как здесь очутился?

– Сынок, – усмехнулся Вячеслав, – не забывай, что ты разговариваешь с Хозяином Дверей.

Лакоста чуть не поперхнулась супом.

– Хозяин Дверей?

Вячеслав даже не повернул головы.

– Так легенды не врут? – продолжала допытываться девушка. – Есть люди, умеющие проходить во Внемирье?

– Есть такие люди, – согласился Вячеслав. – Один из них перед тобой.

Вслед за похлебкой появился картопль. На тех же тарелках – жареная рыба с подливой и чечевицей.

Скрипнула дверь.

Гарнайт молча направился в камбуз, наложил себе еды и присоединился к остальным.

– Ты знал? – догадался Брин.

Погонщик кивнул.

Кубрик наполнился звоном посуды, смехом и разговорами. Выяснилось, что Вячеслав открыл Дверь в Крумск из Нирваны – мира, находящегося далеко за пределами Тверди и Облаков.

– Но как ты попал на «Мемфис»? – поинтересовалась Лакоста. – Замок охраняется.

– Я открыл Дверь, – хмыкнул Наставник. – Прямо на верхнюю палубу браннера. Если постараться, это возможно.

Брин рассмеялся.

Парню всегда нравился Наставник. Мир тесен. Когда выяснилось, что этот человек учил Ольгерда сражаться, юный погонщик проникся к Вячеславу безграничным уважением. Сейчас ему было приятно сидеть, поглощая картопль с чечевицей, и спокойно рассуждать о вещах, еще вчера казавшихся нереальными.