Джей Эм - Убийца теней

Едва Ярла переступила порог своей комнаты, как заботливая Саулина, по утрам раньше всех на постоялом дворе поднимавшаяся, уже принесла ей горячей воды и спросила, позавтракает ли она в столовой или у себя. Но Ярла отказалась от завтрака вовсе – ложиться на полный желудок не любила. Попросила только травяного чаю. Не дожидаясь, когда заказ будет выполнен, и не запирая двери, задёрнула занавеску, специально в одном углу комнаты приспособленную, и принялась за мытьё. Выйдя из-за занавеси, обнаружила на столе поднос с дымящейся глиняной кружкой и несколькими ломтями поджаренного хлеба. Саулина на всякий случай всё-таки заказ дополнила. А зашла тихо, точно мышка – Ярла, умываясь, плескаясь в воде, и не заметила, когда.

Устало улыбнувшись, Ярла пожевала хлебный ломтик, выпила чай и свалилась в постель.

Но проспать удалось меньше, чем хотелось бы. Часа через два в дверь тихо постучали. Ярла от этого негромкого звука тут же проснулась. И, не сообразив, что к чему, из-под подушки спрятанный кинжал выхватила. Но в проёме между приоткрывшейся дверью и косяком не неведомый враг появился, а веснушчатое Саулинино лицо с округлившимися глазами. Уж, казалось бы, куда круглее, и так круглые – а вот ещё сильнее обычного распахнулись. От удивления, не от страха. В первое мгновение не успела испугаться девчонка. А во второе Ярла уже на прежнее место кинжал убрала.

Давняя привычка: перед тем, как спать лечь, квилон – под подушку, остальное оружие – в чехлы, в мешок и под кровать. Не потому что на каждом шагу злодеев опасаешься, а так… на всякий случай.

– Вы извините, но у вас, это, дверь-то не заперта была… – почему-то шёпотом сказала Саулина.

Ярла про себя выругалась. Вот тебе и «всякий случай». Кинжалы под подушку прячем, а ключ в замке повернуть – это из головы, конечно, вылетело. Но вслух только протянула неопределённо:

– А-а… – провела рукой по лбу, откидывая свесившиеся на лицо волосы, потёрла глаза. – Что, от городской стражи вести?

– Не-а, не от стражи, го… Ярла. Двухбережный брат к вам.

Почему-то Ярле вмиг представился Воллет, и опять захотелось схватиться за кинжал. Но тут же она сообразила, что Воллета Саулина назвала бы «отцом». И говорила бы о нём с куда более уважительной интонацией, может, добавила бы даже «сам». Трудно предположить, что кто-то в Лоретте не знает первого священника в лицо – разве что новорождённые младенцы. Да и не пришёл бы сюда Воллет. Не такой он человек, чтобы напрямую действовать. Ну, а если не он, значит…

– Тот, который позавчера являлся?

– Ага, – кивнула Саулина.

– Ну чего ещё принесло его?.. – понедовольствала Ярла.

– Хотите, скажу, что спите вы?

– Да ладно уж, не надо. Скажи, пусть идёт.

Рубашку, в которой спала, Ярла быстро сменила на уличную. Принялась надевать штаны – и как раз в этот момент в комнату вошёл Лорк. Вошёл – и тут же обратно за дверь выскочил.

– Да не кусаюсь я, – бросила Ярла, затягивая на штанах шнуровку.

Но Лорк всё равно выждал в коридоре столько, сколько, по его расчёту, должна была длиться процедура одевания. Когда он зашёл во второй раз, Ярла, наполовину скрывшись под кроватью, шарила там в поисках сапог. Это тоже можно было счесть малопристойным, но Лорк решил, что снова ретироваться в коридор будет слишком уж по-ханжески, и остался в комнате.

Когда сапоги были извлечены и надеты на ноги, Ярла произнесла:

– Извини уж, что не при параде, – и демонстративно развела руками, давая в подробностях разглядеть свой взъерошенный и полусонный облик. – Но, думаю, тебя ко мне не эстетические побуждения привели.

– Да, то есть… Это ты извини, я действительно…

– Хватит тебе заикаться, – нетерпеливо махнула рукой Ярла. – Ближе к делу давай. Да не стой, садись, – она кивнула на стул.

Лорк опять чуть было не повторил «да, то есть…» но вовремя спохватился, кашлянул и уселся. И замолчал.

– Ну, и?.. – Ярла скрестила руки на груди и подчёркнуто вопросительно, ожидающе уставилась на гостя. В другой ситуации этот Лорк здорово бы её позабавил. Да, в другой – в которой не было бы Воллета и Талвеона, и промаха по зверю, и человека, прошлой ночью погибшего.

– Я хотел тебя попросить… Пожалуйста, расскажи мне побольше о том, что написал Талвеон, – сказал наконец Лорк.

Только теперь Ярла вспомнила, что в её заплечном мешке лежит рукопись узника. Она переложила бумаги туда вчера вечером, когда собиралась на охоту. Конечно, уходя, дверь комнаты заперла. Но у хозяев всегда есть запасные ключи. А ложась спать, она вовсе запереться забыла… Не напрасно ли уверяла вчера Лорка, что у неё надёжнее бумаги сохранятся? Можно ли в этом городе ручаться за надёжность чего бы то ни было, пока тут заправляет Воллет? Возьмёт да и подкупит кого – пошарить в её отсутствие в вещах… Одной этой рукописи вполне достаточно, чтобы занять тюремную клетку по соседству с Талвеоном. Вот разве что не придёт Воллету в голову такая идея – у сумеречного охотника еретические писания разыскивать. Здесь другая тактика борьбы подходит: как нынешним утром, например, в бестолковости обвинить. Хотя почему не придёт?.. Такому, как Воллет, что хочешь придёт в голову, не только обыск устроит – ещё и нарочно подсунет крамолу какую-нибудь. Хозяев посулами прельстит, или соседей по комнатам… А Саулина? Нет, эта не прельстится, не купится… Но кого купить нельзя, того запугать можно.

Тьфу ты, да что такое… что за город такой? Тут поживёшь – пожалуй, совсем сумасшедшей станешь, звука собственных шагов начнёшь пугаться. Бывают же люди на свете – как отравят всё вокруг себя. Целый город даже…

Впрочем, нет, глупости. Не один Воллет во всём виноват. Ей ли не знать, что в каждом человеке всякого понамешано…

– Чего рассказывать-то? – пожала плечами Ярла. – Ты же читал уже.

– Я о том узнать поподробнее хочу, что тебе лучше всего известно. О злых духах, то есть… которые не злые духи, а… людьми порождаются.

Лорк, выговаривая это, не то нахмурился, не то поморщился болезненно. Трудно было ему, к другим взглядам приученному, это новое воззрение принимать. Ярла даже пожалела его немного. Ну что тебе стоило, двухбережный брат, чуть посильнее в свою правоту упереться? Свою, или ту, которой тебя с детства учили – это всё равно… Что стоило слова еретика и убийцы теней напрочь отвергнуть? Ведь твои единоверцы одного и за человека-то не считают, а вторую недолюбливают, доверия не удостаивают…

Но если нет в человеке склонности на самый высокий алтарь свою правоту возносить, так уж нет. К другим мнениям прислушиваться обречён. И если они более разумными представляются, то свои взгляды обречён менять. А что на свете труднее быть может?..