Трипати Амиш - Бессмертные Мелухи

«Он искал сто лет?»

Шива нахмурился. Лихорадка поразила мозг его друга? На вид ему можно дать чуть больше двадцати лет.

— Сто лет… сто лет я искал…, — не унимался Нанди. — Я искал… нашел Нилакантху…

Некоторое время Шива внимательно вглядывался в лицо мелуханца, затем отрицательно покачал головой и вновь смочил холодной водой тряпку.

Большую часть прогулки Шива совершил, шагая по мощеной дороге, идущей вдоль реки Биас. Он, вопреки совету выздоравливающего Нанди, в одиночку покинул постоялый двор, что бы осмотреть окрестности. Жизнь друга была вне опасности, но все же ему стоило несколько дней полежать в постели и набраться сил для продолжения путешествия. Шива же страдал от скуки, поэтому и отправился погулять. Троих воинов, увязавшихся было за ним, он остановил сердитым окриком:

— Не надо в меня вцепляться, подобно пиявкам, оставайтесь здесь!

Ритмичные напевы вод Биаса успокаивали Шиву, а прохладный ветерок развевал его густые волосы. Шива сложил руки на груди и снова задумался над волновавшими его вопросами.

«Неужели Нанди больше ста лет? Нет, это невозможно! И на кой я сдался этим сумасшедшим мелуханцам? И почему, во имя святого озера, моему проклятому горлу так холодно?»

Погруженный в свои раздумья, Шива не заметил, как покинул дорогу и шел сейчас неведомо куда. Неожиданно перед ним предстало здание, красивее которого ему еще не доводилось видеть. Оно было полностью выполнено из белого и розового мрамора, внушительный лестничный пролет вел к вершине постройки. Там, на высоте, располагалась площадка, по всей своей окружности уставленная колоннами. Богато украшенная крыша была увенчана огромным шпилем, напоминающим сложенные в приветственном жесте ладони. По всему зданию стояли искусно вырезанные из камня скульптуры.

За все проведенное время в Мелухе Шива не видел подобных зданий. Дом, где поселилось его племя, дворец наместника, постоялые дворы не шли ни в какое сравнение. Он смог разобрать написанное на стоявшем рядом указателе. «Храм Господа Брахмы». Видимо, мелуханцы все свои творческие способности направляли на религиозные места.

На поляне у храма расположились торговцы, одни торговали с переносных лотков, другие сидели в лавках. У них можно было купить цветы, еду, одежду и различные украшения. Рядом с входом в храм было специально отведено место, где верующие могли разуться и оставить свою обувь. Шива снял туфли и вошел в храм. Внутри он моментально попал под очарование этого священного места, чьи стены и колонны, расписанные чудесными рисунками, и стоящие возле них скульптуры, были поистине великолепны.

— Что ты здесь делаешь?

Шива обернулся и увидел пандита, насмешливо смотрящего на него. Лицо служителя храма было все в морщинах, а седая борода не уступала по длине серебристым, годами не стриженым, волосам. Одет он был в шафрановое дхоти и в такого же цвета накидку. Такой спокойный взгляд мог быть только у человека, который достиг просветления и небесного блаженства, но раю предпочел остаться на земле. Глядя на него, Шива понял, что перед ним первый, по настоящему, старый человек, которого он увидел в Мелухе.

— Прошу простить меня, но разве мне нельзя здесь находиться? — как можно вежливее ответил Шива.

— Можно, конечно можно. Любой может прийти в дом богов.

Шива улыбнулся, но прежде чем успел хоть что-нибудь сказать, пандит снова задал ему вопрос:

— Ты ведь не веришь в этих богов, не так ли?

Улыбка исчезла с губ Шивы так же быстро, как и появилась.

«Откуда он знает?»

На этот невысказанный вопрос, пандит тут же дал ответ:

— Каждый, кто входит в этот храм, смотрит только на изваяние Брахмы. И почти никто не обращает внимания на плод усилий строителей и художников, которые возвели и украсили этот замечательный храм. А ты даже не взглянул на Брахму, а восхищенно рассматривал внутренне убранство.

Извиняюще улыбнувшись, Шива сказал:

— Да, ты прав. Я не поклоняюсь изображениям богов. Я верю в то, что настоящий бог всегда пребывает рядом с нами — в шелесте листвы, в шепоте ветра, в журчании реки. Он говорит с нами всегда, все, что надо сделать нам, людям, это научиться слушать. Но я хочу принести извинения, если по недомыслию оскорбил тебя, не выказав должного почтения твоему богу.

— Не надо извиняться, друг мой, — улыбаясь, сказал пандит. — Бог не бывает «твоим» или «моим». Вся благодать исходит из одного источника, она лишь отличается своими проявлениями. Но у меня есть предчувствие, что однажды ты найдешь такой храм, в который войдешь только для молитвы, а не для восхищения его красотой.

— Правда? Но как мне найти этот храм?

— Ты найдешь его, как будешь к этому готов, друг мой.

«Эти мелуханцы всегда говорят загадками!»

Шива вежливо кивнул, изображая на лице искреннюю благодарность пандиту за мудрые слова, которые он по-настоящему то и не понял. Решив, что посещение храма затянулось, Шива решил побыстрей его покинуть.

— Мне пора возвращаться, почтенный пандит! Но я с нетерпением буду ждать тот день, когда найду свой храм. Мне было приятно поговорить с тобой, — сказал Шива, склонившись так, что бы коснуться ступней пандита.

Священник положил руку на голову Шиве и пропел:

— Славься гуру Вишвамирта! Славься гуру Васиштха!

Шива повернулся и пошел к выходу из храма. Он не видел, с каким восхищением смотрел ему вслед пандит, нашептывая:

— Какая радость встретить кармасаатхи, своего собрата по судьбе!

Покинув храм, Шива обулся и протянул монетку человеку, который сторожил обувь. Тот замахал руками:

— Нет, нет, господин, не надо! За это платит правитель Мелухи!

— Да, я забыл, что у вас здесь все продумано до мелочей. Спасибо! — рассмеялся Шива.

— Мы лишь следуем своему долгу!

Сам не понимая, зачем он это делает, Шива сел на ступеньки, ведущие в храм, и прислонился спиной к стене. Он сделал глубокий вздох и вместе с воздухом наполнил себя спокойствием и умиротворением.

А потом это случилось!

Момент, которого ждет каждое свободное и чистое сердце. Незабываемое мгновение, которого жаждет душа, не забывшая самые прекрасные события прошлой жизни. Когда человеку выпадает счастье испытать это чувство, ему начинают завидовать боги. Чувство, что Она появилась в его жизни!

Она подъехала к храму на колеснице, умело правя лошадьми и держась только за поводья, тогда как ее спутница крепко вцепилась в борт. Ее черные волосы были стянуты в один пучок, но несколько непослушный прядей выбились и танцевали на ветру задорный танец. Ее пронзительно-манящие голубые глаза и бронзовая кожа, без сомнения, вызывали муки ревности даже у богинь. Воображение Шивы быстро дорисовало прелестные изгибы ее телу, закутанному в длинное покрывало. Когда она разворачивала и подводила колесницу к храму, ее лицо стало еще прекрасней от предельной концентрации. Уверенно она сошла с колесницы. Это была спокойная уверенность, которой было далеко до уродливого высокомерия. Ее походка была исполнена достоинства. Она была величественна, но настолько, что отделяла себя от остальных, но не отрывалась от них окончательно. Как иссохший ком земли взирает на приближающее дождевое облако, так и Шива уставился на нее!