Борис Усенский - Берега Ахерона

— Хайре, лохарг! — послышался знакомый голос, и Морозов от неожиданности вздрогнул.

У основания мачты сгустилось черное пятно, напоминавшее фигуру человека в плаще с капюшоном. Морозов поежился от этого взгляда и пробормотал заклинание из арсенала Жерара Энкосса. Призрак на мгновение отшатнулся, едва слышно застонал и с шипением растаял в палубной луже.

В Зонгулдаке, шахтерской столице Турции, врангелевцы устроились в небольшой гостинице на окраине и, чтобы не привлекать лишнего внимания старались не выходить в город, только отметили документы в местной комендатуре.

Дроздов, злой на весь мир, с рычанием швырнул бутылку виски под кровать и посмотрел на Морозова.

— Ты мне объяснишь, что это такое? В этом городе все воры и шарлатаны! Третья бутылка и наполнена водой!

— Ну что ты мелешь? — пожал плечами Морозов, достал бутылку водки и сделал пару глотков!

Капитан плеснул в блюдце немного пойла и чиркнул спичкой. Вспыхнуло почти бесцветное пламя, и Морозов демонстративно прикурил от огонька.

— Убедил?

— Наливай! — буркнул Дроздов и протянул стакан, — Душа горит!

— Твою мать! Снова вода! — раздалось в недовольное рычание, — Чему тебя в твоем Гейдельберге учили? Спирта от воды не отличаешь?

Морозов демонстративно поджег спиртное. Александр недоверчиво посмотрел на стакан, схватил его, и пламя погасло.

— Идиотизм! — буркнул Андрей и подошел к окну, предоставив другу возможность самому изучать феноменальный во всех отношениях напиток.

Весна пришла как-то быстро, и на улице было, по-летнему душно. Война войной, а жить надо всем и горожане спешили на рынок, средоточие жизни любого восточного города. А это кто такой? На агента кемалистов не похож, хотя… Дьявол их всех разберет! У входа в гостиницу сидел нищий в рванье и просил милостыню. Просить он просил, да вот желающих помочь оборванцу не находилось. Уж больно сыто выглядел, да и держался нагловато.

— Саша! — сказал Морозов, — Подойди ко мне и посмотри на этого красавца!

— Зараза! Я тебя таки выпью! — ругался Дроздов, воюя с бутылкой и терпя поражение стакан за стаканом.

— Перестань! — возмутился Андрей, — Тебя наказали, ибо кому-то понадобилась трезвая голова и полководческий талант!

— Шутить изволишь? Один уже дошутился, царствие ему небесное! — огрызнулся подполковник, понюхал воду в кувшине в надежде обнаружить вожделенный алкоголь, разочарованно вздохнул и подошел к Морозову, — Что там у тебя? Ну, рвань подзаборная, сидит и хлебалом торгует!

— Тебя ничего не удивляет? — поинтересовался Морозов.

— Удивляет! Хочу водки! Рожа у этого нищего как у армейского каптенармуса. Дай-ка бинокль!

— Ну что там? — зевнул капитан.

— Странно! Очень странно! — бормотал Александр, — Сначала водка становится водой, а теперь вот это! Полюбуйся.

Морозов хмыкнул и взял у друга бинокль. На первый взгляд нищий был ничем не примечателен, если бы… Вот в этом, если бы, и все дело. Нищий оказался совсем не нищим, а монахом в длинной черной рясе. Морозов оторвался от бинокля и снова увидел толстощекого турка в рваном халате и засаленной чалме.

— У нас волшебный бинокль? — язвительно поинтересовался Дроздов, — Мистик хренов! Не верю я во всю эту чертовщину! Ожидаем шхуну до Балаклавы, садимся на нее и начинаем выполнять задание.

Арвидас бормотал что-то по-древнегречески, а затем схватил карандаш и принялся писать очередное откровение богов.

— Господа! Где мы? — неожиданно очнулся поручик.

— В Зонгулдаке, дружище! — участливо ответил Андрей, — Ничего не помнишь?

— Помню! Тени и голоса!

После этих слов глаза литовца опять покрылись легкой мутью и взгляд стал бессмысленно остекленевшим.

— Инфузория! — фыркнул Дроздов, — Помолись своей царице, чтобы водка оставалась водкой!

— До развалин Гераклеи двадцать с лишним верст, — размышлял вслух Морозов, — Надо купить арбу, чтобы зря не бить ноги. Прогуляюсь в сторону базара и постарайся не убивать нищего, а то озвереешь без водки.

— И пристрелю! Нет, лучше сверну шею! Монахи народ живучий, но я постараюсь! Не собирался заниматься гробокопательством, но приказ есть приказ!

Морозов сдал ключи портье и кое-как, на языке жестов, узнал, как пройти на рынок. Ближе к торговой площади магазинчики становились более респектабельными, а духаны сменились кафе европейского типа, забитых английскими и французскими вояками.

— Мсье! Ваши документы! — требовательно сказал офицер патруля, — Извините, метр, все в порядке.

— Господин офицер! — обратился Морозов, пряча документы в нагрудный карман, — Не подскажете где можно достать горный инструмент и припасы? Тут в отрогах Западно-Понтийских гор надо провести геологическую разведку.

— Ох уж эти американцы! Там же логово партизан!

— Мустафа Кемаль и его люди американцев не трогают, — улыбнулся Морозов.

— Желаю успеха! — язвительно заметил офицер, — Инструмент можете купить у Дамада! Видите кафе напротив? За ним сразу магазин и хозяин вполне сносно говорит по-французки.

Морозов учтиво раскланялся с патрульными, и неспешно направился к магазину, своеобразному клондайку кладоискателя. Кладоискательство всегда было прибыльным делом, и по этому поводу Христиан Лепер как-то заметил, что отстрелять диких археологов по всей Турции не представляется возможным из-за несовершенства современного оружия. Вполне приличное заведение, не вонючий духан, и кофе, судя по запаху, весьма недурственен. Андрей устроился за небольшим столиком и подозвал хозяина, который радостно закивал головой, поняв, что клиент желает его фирменный напиток. Чего это он так обрадовался? Понятно: вояки пьют коньяк и вино из Франции. Кофе оказался бодрящим, ароматным и Морозов удовлетворенно крякнул.

— У Вас свободно, сэр? — поинтересовался молодой английский офицер и, после утвердительного кивка, устроился за столиком, — Извините, я думал, Вы кого-то ждете.

— Почему Вы так решили? — улыбнулся Морозов, — Давно не пил настоящий кофе и немного расслабился.

— Понимаю! На Вас так смотрит оборванец, на той стороне улицы, что я ошибся. Мало ли у кого могут быть дела с этими негодяями.

Нищий? А где Дроздов? Неужели этому оборвышу удалось околпачить опытного военного? Подойти и спросить о причинах интереса к скромной персоне американского инженера. Бред какой-то.