Олег Чупин - Карибы

И вот теперь в истории державы наступил последний этап. Занесенная из степи «черная смерть» выкосила большую часть населения, вместе с царем и его всеми наследниками, оставшиеся не смогут больше противостоять давлению соседей и нижайше просят царя Русского Ивана Васильевича принять их самих и их земли под свою милостивую руку.

Государь выслушал речь посла, прослушал грамоту, зачтенную подьячим Иноземного приказа, осмотрел и принял дары, в том числе и царское знамя. И отпустил послов, назначив аудиенцию для ответа через три дня.

Через три дня, как и было сказано Иваном Грозным, в том же зале, он вторично принял послов и выразил своё согласие на принятия народа Тартарского царства под свою руку и включение земель Тартарии в Русское царство. О чем и выдал послам грамоту. На чем аудиенция была закончена, послы удалились из Кремля. А через пять дней посольство выехало из Москвы к себе в Тартарию.

А из столицы гонец повез царское повеление воеводе Уральского уезда князю Черному-Белому оказать помощь воинской силой новым подданным и оказать содействие в организации каравана монахов и священников, для переезда во вновь присоединенные места. Во втором послание, князю предписывалось назначить людей которые присоединились бы в Астрахани к царскому посольству в Персию. С целью ведения переговоров с шахскими сановниками об организации взаимовыгодной торговли, как описывалось в весеннем прожекте князя на монаршие имя. С этим же гонцов отправилась и грамота Митрополита Макария к архиепископу Уральскому, Ногайскому, всея Сибири и Туркестана Герасиму, с указанием отправить монахов и священников для крещения новых подданных Московского царя и в дальнейшем проведения церковных служб. Благополучно достигнув в августе Петрограда и вручив адресатам предназначенные им послания, он через неделю отбыл назад в златоглавую, увозя в своей сумке ответы на переданные грамоты.

Еще в мае боярин Граббе передал царю прожект Уральского воеводы по расширению торговли с Персией и Индией. Для чего, воевода просил выделить три города, Астрахань, Уральск и Петропавловск. В которых для привлечения персидских и индийских купцов оборудовать отдельные купеческие дворы, для персов Гилянские дворы, для индийцев Индийские дворы, в которых купцы получали подённый корм хлебом и мясом, а при необходимости дровами и сеном. Так же уездный воевода просил монарха отправить к персидскому царю, шаху Тахмаспе I, посольства договариваться о дружбе и торговли, и включить в посольства представителей «Московской-Туркестанской торговой компании» и «Русско-Азиатского коммерческого банка», для подготовки открытии дворов компании и банка в городах Персидского царства — порте Астаре, Исфахане, Тебризе и столице Казвине, даровать российским гостям право на свободную торговлю в персидских владениях без уплаты пошлин, взамен на такие же привилегии персидским купцам в Гилянских дворах. Кроме того уральские бояре могли поставить в Персию аркебузы, мушкеты, пушки, различного калибра, производства Испании и Англии, а так же порох, свинец и чугунные ядра и картечь для пушек.

Монарх долго рассматривал прожект, но в начале августа из Москвы в Персию, водой, ушло посольство, под предводительством молодого князя Звенигородского Андрея Дмитриевича и подьячего Посольского приказа Дмитриева Постника, для переговоров о дружбе и торговле между русских царем и шахом Тахмаспе I. Заодно отправил послание и Уральскому воеводе с уведомлением о принятии его предложений и о начале им работы по претворению идей изложенных в прожекте в действительность. Как всегда, инициатива наказуема исполнением.

Наконец, в конце декабря, из Новгорода и Пскова вернулась сводная «бригада», окончившая дознания. И уже на второй день, руководитель расследования Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский был наедине принят царем в своём кабинете. Где главный дознаватель и доложил монарху все, что узнал на Северо-Западе про государево окружение, в том числе и опричное. Результат не замедлился сказаться. Уже по пришествию четырех дней, после встречи Ивана Грозного с Скуратовым-Бельским, начались аресты людьми Григория Лукьяновича ближников из царского окружения. Первыми были арестованы: воевода боярин Алексей Данилович Басманов, царев окольничий с сыном Фёдором Алексеевичем Басмановым, царским кравчим; царский оружный князь Афанасий Иванович Вяземский; царев печатник, глава Посольского приказа Иван Михайлович Висковатый; царский казначей Никита Афанасьевич Фуников-Курцов; глава Поместный приказ Василий Иванович Степанов; глава Большого прихода — главного финансового ведомства царства, Иван Никифорович Булгаков-Коренев; глава Разбойного приказа Григорий Федорович Шапкин. За ними последовали аресты менее значимых лиц опричной и земской администрации. На чем расследование измены в Москве в этом году было прекращено, ибо наступил январь следующего 1569 года от рождества Христова и по Григорианскому и по Юлианскому календарям.

В этом году, в начале лета, снова крымские татары пытались урвать добычу на землях Русского царства. Их отряды, под руководством царевичей Адиль-Гирея и Казы-Гирея совершили набег на московские пограничные земли. Однако и в этот раз далее засечных укреплений у них пройти не вышло, и чтобы не остаться без хабара, людоловы отскочив от русской границы в степь, вынырнули из степных просторов в предгорьях Северного Кавказа, где и взяли из местных племен необходимый им полон. И опять засечные стражники видали земляного монстра-голема, пытавшегося разметать лесной завал. Да вовремя налетевший ливень с ураганом, отпугнул его. А потом ливень, зарядивший на на сутки, размыл чудовище своими струями, секущими, как розгами, по деревьям, животным и людям. Вот и помог божий промысел справится с сатанинским исчадием.

Попробовал на «зуб» «московскую украйну» и Исмаил-мурза, набежавший со товарищами и двух тысячной ордой на Северскую землю. Но и здесь крымским «гиенам» ни чего не перепало. Пришлось им без дувана возвращаться домой. Хотя на обратной пути они, сделав крюк, «заглянули в гости» к Молдавскому господару, взяв с него «налог» пленниками, которых не удалось добыть на Руси. «Отовариться» полоном на левобережье Днепра Имсаиловской орде так же не удалось. Дорогу к поселениям Великого княжества Литовского им заступили запорожские казаки из куреня атамана Подопригора. Которые, как не странно, было не только отлично вооружены, в том числе ружьями, винтовками и малокалиберными пушками, защищены превосходными доспехами, но были хорошо организованы, обучены и снабжены иным воинским имуществом, что превосходило все воинские отряды в округе. Хотя у знающих людей, эти факты не вызывали удивления. Куренной Подопригора не скрывал своей промосковской ориентации, да и своё происхождение тоже, из бояр Уральского уезда Русского царства. Естественно и его двух тысячный, постоянно разрастающийся полк, разделял взгляды своего полковника. За что и получал из Уральского уезда и оружие с пушками, брони, огненный припас к огнестрелу и остальное снаряжение, вплоть до одежды и обуви.