Кирстен Уайт - Моя душа темнеет

Разрываемый страданием и яростью, Мехмед остановился напротив Лады и схватил ее за плечи.

– Что мне еще сделать?

В этот момент Лада увидела свое будущее. В прошлом она хваталась за все нити, какие только предоставляли ей окружающие мужчины. Отец. Ильяш-бей. Мехмед. Но теперь у нее был нож, и она могла перерезать их все.

Она не обязана была довольствоваться тем, что ей предлагали.

Она собиралась взять то, что принадлежало ей по праву.

При мысли об этом ее лицо засияло как солнце на вершине горы много лет назад.

– Я хочу Валахию.

– Что?

– Сделай меня воеводой.

Мехмед нахмурился.

– Но это титул для князя.

– Тогда сделай меня княжной. Ты же знаешь, я смогу. Отправь меня с войсками янычар, дай мне поддержку империи.

Мехмед пренебрежительно поднял руку, но его голос звучал неуверенно.

– Они тебя никогда не примут.

– Я их заставлю . – Она ждала новых возражений, но они не последовали, поэтому она продолжала настаивать. – Отправь меня туда княжной, продемонстрировав свои мирные намерения. Никто не увидит в этом проявления силы и агрессии. Они поймут, что ты хочешь стабильности, а не власти. Я передам от тебя договоры Хуньяди и всем, кто тебе противостоял. Я распространю весть о мирном Мехмеде, который хочет сохранить то, что у него есть, и ничего больше. А ты спокойно сосредоточишься на Константинополе.

Мехмел заговорил мягким, наполненным страданием голосом. Он не повернулся к ней, не посмотрел на нее.

– Но я потеряю тебя.

Лада всегда знала, что вернуться домой – значит оставить Мехмеда, но только сейчас поняла, насколько это реально. На этот раз ее не гнали, не заставляли уйти. Это был ее выбор – потерять его, и это показалось ей невозможным. Наконец, Раду встретил ее взгляд, и она, протянув руку, обратилась к нему с немой мольбой. Она не могла, не хотела потерять их обоих.

Он покачал головой.

Слова Хюмы, произнесенные много лет назад, пробились сквозь ее броню и пронзили сердце. Чем нужно пожертвовать, чтобы обеспечить себе будущее, в котором никто не сможет к тебе прикоснуться? Теперь Лада точно знала, от сколького ей придется отказаться, ведь она собиралась вырезать свое сердце и оставить его здесь.

Двое мужчин, единственные два человека, которые присутствовали в ее жизни неизменно, оставались в этой империи. Раду и Мехмед дали ей то, чего она не могла дать себе сама, и видели ее такой, какой ее больше не видел никто. Она понимала, что такой, какая она есть на самом деле, ее больше никто не увидит. Они смотрели на уродливую и злобную Ладу и видели драгоценность. А она смотрела на них и видела Раду, своего брата, свою кровь, свою ответственность, и Мехмеда, единственного мужчину, равного ей и великого настолько, что он оказался достойным ее любви.

Перед ней развернулось одно будущее – мрачное, холодное и неизвестное, наполненное насилием, болью и борьбой. За ним, как маяк, мелькало другое будущее – рядом с ее братом и мужчиной, который знал ее и все же любил.

Лада вырезала свое сердце и принесла его в жертву. Она заплатит любую цену, какую ни попросит ее мать Валахия.

– Сделай меня княжной, – повторила она. На этот раз она ничего не чувствовала.

Она ушла, а Раду еще долго обнимал и утешал Мехмеда, пока тот рыдал. Радость, наполнившая Раду, напоминала удар в живот, и он надеялся, что память о ней, как кровоподтеки, останется с ним надолго.

– Никогда не покидай меня. – Голос Мехмеда, захлебывающегося своим горем, все же прозвучал как приказ.

Раду закрыл глаза.

– Я тебя никогда не покину. – Мехмед был в его руках, но он знал, что Лада – единственный человек в его сердце. Раду всегда думал, что его собственное сердце наполнено лишь Мехмедом, но Лада, оставив его раз и навсегда, вырвала кусок его сердца, оставив на этом месте залитую болью брешь.

Он сказал, что здесь его дом. Это была одновременно и правда, и ложь. Потому что Лада тоже была его домом, и теперь она ушла.

Призыв к молитве просочился сквозь стены, и мужчины упали на колени. Раду отдал Богу все – свою боль, страх, горечь утраты, свои тайны. Свое бескрайнее, бездонное одиночество.

С молитвой к Мехмеду вернулось спокойствие. Его лицо стало твердым, как сабля предков. Раду вышел за ним на балкон, и они устремили свои взгляды в темноту за городом. Мехмед смотрел на север, в сторону Валахии, куда ушла Лада и ее отряд.

Раду положил руку на его плечо. Чтобы быстро превозмочь боль, Мехмеду нужно было сосредоточиться на чем-то другом. Раду мягко повернул его голову на восток.

В сторону Константинополя.

Штормовые облака, сопровождавшие их весь долгий путь, наконец, рассеялись. Все вокруг темнело и мрачнело, непрерывно меняч палитру облаков, и после этого безупречно синее небо казалось каким-то ненастоящим. Как обещание, даже менее ценное, чем бумаги и договора, которые Лада везла в своих сумках.

Они смотрели поверх бескрайней замерзшей долины на горы, угрожающие поглотить все вокруг.

– Валахия. – Голос Николае звучал изумленно; в нем не осталось места насмешке.

– Дом, – пробурчал Богдан.

Штефан, Петру, Матей и остальные мужчины – ее мужчины – присоединились к ним, глядя на свое прошлое, которое превратилось в их будущее. Благодаря Ладе.

Николае на мгновение оставил уважительный тон и с усмешкой сказал, глядя на Ладу:

– Ну что, ты готова, Лада Драгвлия, дочь дракона?

В ее сердце вспыхнул огонь, и израненная душа распахнулась, как крылья, накрыв тенью всю страну. Это была ее страна. Не из-за отца. Не из-за Мехмеда. А потому, что сама земля признала ее своей.

– Не Драгвлия, – сказала она. – Лада Дракула. Я больше не дочь дракона. – Она вскинула голову, всматриваясь в горизонт. – Я и есть дракон.

Влад Дракул: военный губернатор Трансильвании, воевода Валахии, отец Лады и Раду, отец Мирчи, муж Василисы

Василиса: мать Лады и Раду, княгиня Молдовы

Мирча:старший сын Влада Дракулы и его первой, умершей, жены

Лада:дочь и второй законный ребенок Влада Дракулы

Раду:сын и третий законный ребенок Влада Дракулы

Влад: незаконный сын Влада Дракулы от любовницы

Александру: брат Влада Дракулы, воевода Валахии

Няня: мать Богдана, ухаживала за Ладой и Раду

Богдан: сын няни, друг Лады

Андрей: ребенок бояр из соперничающего рода Данешти

Арон: ребенок бояр из соперничающего рода Данешти

Костин: мальчик без ботинок на замерзшей реке