Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

Прошлое, ваше высочество, не отпускает. Обычно оно нас терзает, но на сей раз принесло мне великую радость встречи с той…

— Да-да, — Матильда торопливо закивала, спугнув ящерицу, — вы уже говорили… Значит, вы служите губернатору Ионики?

— Я служу отечеству и своим друзьям, — поправил Хогберд. — Сил у меня уже немного, но они ваши, сударыня.

— Трогательно… Вы готовы вернуться в строй во имя нашей… дружбы, хотя мечтаете о спокойной жизни в спокойной стране? Такой, как Кагета.

— Или Алат… Я по рождению северянин, но люблю тепло. Порой мне представляется в воображении уютный дом. Старый слуга зажигает свечи, в окна заглядывают ветви цветущих вишен… Я сижу за столом и пишу о великой эпохе и великих людях, которых мне довелось знать. Увы, я прожил грешную жизнь и, возможно, не заслуживаю Рассвета…

— Мой супруг полагает, что вы заслужили… или можете заслужить покой. Странно, мы только что говорили именно об этом. О домике с садиком в мирной, солнечной богоугодной стране.

— Я мечтал бы засвидетельствовать свое почтение его высокопреосвященству кардиналу Талигойскому. Это, вне всякого сомнения, выдающийся ум. Мне доводилось встречаться с теми, кто знал графа Фукиано в молодости, они сожалели, что столь блестящий и подававший такие надежды богослов…

— Сел в тюрьму? — подсказала принцесса, понимая, что ее миссия выполнена, а договариваться о цене будет уже Бонифаций. — Мой муж полагает, что приобрел бесценный опыт и без Багерлее вряд ли добился бы своего нынешнего положения. Я передам ему ваши слова, и он примет вас сегодня же, ведь завтра вы возвращаетесь в Гайифу.

— Я еще не решил…

— А как же ваш слуга и ваши сбережения?

— Они не столь значимы, чтобы их нельзя было спасти. Что до моего слуги, то я вне себя от беспокойства. Бедный Мишель, как всегда, путешествовал со мной, и тут случился этот кошмарный налет. Лошадь несчастного оказалась слишком пуглива и понесла, несколько разбойников бросилось в погоню. Больше я о нем не знаю ничего, и, кстати, о лошадях… Ваше высочество, я видел вас утром во время конной прогулки. Посадка Великолепной Матильды, как всегда, безупречна, но ваш конь… Прошу прощения, но ему пристало возить телеги, а не носить на себе блистательных всадниц! Увы, в здешних краях достойного вас линарца добыть трудно, а местные кони для дам не годятся, но у святых отцов, по счастью, оказался отличный мерин. И пусть я небогат, я не мог его для вас не купить. Принцесса Талигойи, принцесса Алата, супруга его высокопреосвященства, лучшая женщина, которую я знаю, должна ездить на достойном ее коне!

— Сколько? — взяла быка за рога Матильда. — Сколько вы потратили?

— О, сущие пустяки! В других местах такие кони стоят много дороже, но святые братья не умеют вести дела. Линарца редкой масти — а он, сударыня, горностаевый — они отдали за две с половиной тысячи.

Хогберд мог сбрить бороду, сменить подданство, потолстеть, исхудать, но ничто и никогда не отучило бы его от привычки втридорога всучивать «лучшим друзьям» всякую дрянь, причем так, что не купить было невозможно. Почти.

— Я не могу принять такое сокровище от мужчины без разрешения моего супруга. — Матильда старалась говорить с достоинством, но ее душил смех. — И не могу возместить вам затраты, ведь своих средств у меня сейчас нет. Если вам удастся уговорить его высокопреосвященство принять ваш подарок, я буду в восторге.

— Вы хотите сказать, что коня должен принять ваш супруг? — Хогберд умел собой владеть, но Матильда могла поклясться, что наконец-то цапнула подонка за чувствительное место. — Но уместно ли духовному лицу…

— Пожалуй, не совсем. — Алатка сощурилась и нанесла последний удар. — Разумней всего предложить линарца виконту Валме, объяснив, что это для меня. Но вы начали рассказывать, что вашего слугу понесла лошадь…

— Проклятая скотина… — Невзрачный туповатый малый твердил это как заведенный. — Понесла… Кто ж ее знал, паскуду такую…

То, что понесшая паскуда спасла жизнь не столько себе, сколько наезднику, до олуха не доходило. Слуга чинуши средней руки может лучше всех в мире гладить нарукавники и чистить башмаки, но связно описать стычку с разбойниками не в состоянии. Спасибо хоть командир патруля, на который выскочила очумевшая и, кстати, очень неплохая кобыла с десятком висевших у нее на хвосте головорезов, не зря получал императорское серебро. Преследователей шуганул, от лепета слуги про тысячу разбойников не отмахнулся, а прошел по следам. Ну и обнаружил нечто, о чем следовало немедленно доложить начальству.

Гнали так, что дорога съела полтора дня против обычных трех, но о фокусах на кагетской границе Капрас узнал вовремя, то есть до встречи с легатом. Маршал как раз заканчивал с обедом, собираясь часок вздремнуть, а потом на пару с Агасом поискать подходы к прибожественному. Все накрылось кошачьим хвостом, когда вернулся разъезд. Не тот, что отправился к Белой Усадьбе, второй, карауливший тракт со стороны Ситии. А ведь не задержи Карло утренняя находка, он уже свернул бы на Мирикию, и новости пронеслись бы мимо.

Сперва маршал не слишком впечатлился: драгуны видели десяток-другой всадников, а болтовня о множестве душегубов стоила недорого, однако все оказалось куда как непросто. Многочисленные трупы, следы, уводящие к границе, невнятность с тем, кто, куда и зачем шел… Большая, можно сказать, огромная банда действительно существовала и захватила немалый караван, но была, в свою очередь, перебита, а добыча — угнана в Кагету. Что с ней сталось дальше, ни олух слуга, ни бравый сержант не знали. Драгуны и так сделали что могли и больше.

— Молодцы, — от души поблагодарил маршал и своих разведчиков, и расторопных драгун. — Закончим, спросите у трактирщика чего хотите. И чтоб не жались — платит казна! Входите, Фурис. Сержант, еще раз и подробно.

Докладчиком заросший могучей рыжей щетиной кипарец был толковым, как бы не поумней кое-кого из офицеров. Не мялся, не путался, лишнего не говорил, свои заслуги не выпячивал, а заслуги несомненно имелись.

— Повезло, что нас, если издали глядеть, как бы вроде больше выходило, — честно признавался драгун. — Головорезы не разобрали, что на десяток моих ребят — три десятка косоруких ополченцев, вот и убрались. С этого… Микис его имя, он не здешний, из Агариса… Так вот, Микис этот только и мычал про разбойников… И про своего господина — дескать, спасайте! Ну, отправились мы посмотреть, что и как; добрались аж до Рцука, до переправы… Дальше Кагета уже, туда мы не совались, да и дозоры на той стороне крутились, но наш берег облазили. Кавалерия там точно была, хоть и не тысяча, как Микису почудилась, но пара эскадронов, не меньше. Весь берег копытами изрыт, тряпки кровавые валяются, ну и всякое разное… Где — шляпа, где пыжи, куртку даже одну нашли, сукно хорошее… По всему видно, драка на переправе была, но на другом берегу. Конники эти в Кагету наладились, да не вышло, турнули их.