Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

— К Создателю?! — присвистнул сервиллионик. — Чинуши?!

— Губернатор Мирикии и субгубернатор Кипары направлялись в обитель Гидеона Горного, — догадки про Баату Карло оставил при себе, — и по дороге попались в лапы необычно большой банде. Судя по следам, которые видели мои драгуны, этой сволочи собралось не меньше двух эскадронов. Превосходительных захватили вместе с обозом, и почти сразу же банду атаковал бакранский отряд, который добычу отбил и угнал в Кагету. За Рцук мои драгуны, само собой, не совались, но, похоже, мы с вами теперь единственное начальство на две провинции: губернатора Кипары бакраны захватили еще раньше.

— Как тут у вас… у нас занятно. — Теперь легат накручивал длинную прядь на украшенный золотым перстнем палец. — А ведь я на вас злился, было дело!.. На то, что император дерется с морисками, а вы в тылу застряли. Я даже знал, с каких слов начну разговор: «Почему вы, маршал, еще не в пути? Я полагал, корпус давно на марше, его так ждут в столице. Припасы, снабжение? Не беспокойтесь, сейчас все пойдет по-новому, вам быстро все соберут и доставят. Воля божественного Сервиллия должна быть исполнена!..»

— Разумеется, — на всякий случай согласился Капрас. — Но отправка обозов, как видите, дело не такое уж и легкое.

— Еще бы! Это в дороге все казалось очевидным… Приехал, а тут готовое приложение к вашим докладам. Конные банды режутся с пришедшими из-за реки бакранами, все всех грабят, даже солдат не боятся, а превосходительные как провалились… Пришлось застрять в Мирикии и, в отсутствие местных болванов, наводить порядок.

Прибожественный тряхнул головой, пытаясь отбросить лезущие на глаза волосы, но те были слишком длинными. Черные пряди придавали легату сходство с молодым невыезженным конем — и за ухо в шутку схватит, и копытом по лбу врежет. Не со зла, сдуру.

— С вашими силами вы ничего не добьетесь, — твердо сказал Карло. — Здешняя банда была не так уж и велика, но потери в самом деле непозволительные. Нужна армия, хотя бы на первое время, пока не удастся собрать и обучить милицию. Вы не представляете, как я стремлюсь заняться тем, что умею лучше всего, то есть войной по всем правилам, но свободные от морисков провинции должны исправно поставлять провиант, фураж, орудия, рекрутов. А для этого, как вы правильно сказали, нужен порядок.

— Хорошая речь, — сверкнул глазами легат, — но я и без нее поумнел… Только дурак упорствует в своих ошибках, а Сервиллию дураки не нужны, не любит он их… Вернемся в Мирикию, тут же напишу, что вам нужно задержаться самое малое до Излома. Это — главное, остальное обсудим в дороге, мне эти лебеди что-то поднадоели.

— Вы хотите ехать прямо сейчас?

— Естественно! — Сфагнас был само удивление. — Свое дело мы сделали, предоставим остальное воронам, да и окрестное дворянство съезжается. Я их созвал, и я не губернатор, чтобы теряться.

— В таком случае в самом деле нужно поторопиться. Я присоединюсь к вам послезавтра.

— Почему?

— Потому что здесь завершено далеко не все, а завтра я должен заняться пушками. Тут каждый день на счету. Господин Сфагнас…

— Как вы меня назвали?

— Мой офицер для особых поручений служил с вами и назвал ваше… прежнее имя.

— Здесь кто-то из наших?! Кто?

— Агас Левентис, я его к вам пришлю… Сударь, в мои годы трудно отказываться от привычных имен и званий, да и в них ли дело?

— И в них тоже, но, пока мы одни, говорите как вам удобней. Только, во имя Леворукого, зачем вам эта скотобойня?

Затем, раздери тебя кошки, что услышанное и увиденное нужно переварить. Затем, что маршал Капрас отнюдь не горит желанием стоять рядом с прибожественным сервиллиоником на встрече с мирикийскими дворянами, среди которых может оказаться и Турагис. Затем, что письма, посланные с дороги, перехватить труднее.

— Я считаю своим долгом остаться, — как можно уверенней произнес Карло, — потому что нужно проверить окрестности. Часть разбойников могла находиться за пределами усадьбы, в таком случае они вернутся, а значит, их нужно встретить. Мои драгуны с этим справятся лучше ваших добровольцев, к тому же при мне больше людей, и они не измотаны схваткой. Кроме того, придется осмотреть поместье, составить и засвидетельствовать акт о состоянии, в котором оно находится, провести хотя бы предварительную опись имущества и обеспечить его охрану. Ну и оставлять покойников воронам неразумно. Еще достаточно тепло, и может вспыхнуть зараза, а пустая усадьба притянет к себе другие шайки и мародеров из местных. Вы не знаете, где хозяин и связан ли он с разбойниками?

— Понятия не имею, но пособники свое получили…

— Пособники?

— А как прикажете называть тех, кто обихаживал этих живодеров? Ну ничего, теперь все, слышите — все! — поймут, как нельзя поступать. Приютили, понимаете ли, мразь всякую, кормили, поили… Любили, между прочим!

— Возможно, у них не было выбора.

— Выбор есть всегда, — отрезал легат. — У тех, кто здесь болтался, он точно имелся. И у тех, кто сидит по домам, когда нужно морисков бить, тоже… был. Больше не будет!

— Значит, — подловил собеседника на слове Карло, — иногда выбора все же не бывает?

— Заговорился… Выбор за ними. Либо они возьмутся за оружие и исполнят свой долг перед Создателем и Сервиллием, либо их вознесут поближе к лучезарному светилу. Пусть узрят свет поярче, раз уж огонь, что зажег император, им не нужен. Я странно выгляжу в ваших глазах? Погодите… Когда дойдете до Паоны, вы сами поймете, кто нас ведет! Он — не Орест. Он — Божественный Сервиллий!

— Я готов это признать…

— Но еще не признали! Неудивительно: Орест был Орестом, принц и принц. Мы его держались лишь потому, что остальные еще хуже были, и вдруг… Теперь за ним нельзя не идти, и мы идем, только ведет нас отнюдь не сын болвана Дивина!

Мы знали, что остановим морисков, и мы остановили, хотя те же мы месяцем раньше бежали, бросая пушки и захромавших лошадей! Мы знаем, что мы победим и вернемся — живыми, веселыми, гордыми! Пока вы не пойдете с ним и по его приказу в бой, вы будете сомневаться, потому что наш разум к подобному не готов… Я ни разу, понимаете, ни разу не усомнился в победе и в том, что со мной ничего не случится!

— А те, кто погиб… Что чувствовали они?

— Те, кто умирал, видели то, что нам пока недоступно… — чуть ли не с грустью сказал Лидас. — Когда-нибудь это увижу и я… Но сначала мы с вами очистим север, только учтите: миндальничать я не дам ни вам, ни кому бы то ни было! Я видел, как вы смотрели, вернее, не смотрели на казненных. Привыкайте. Или вы, вроде епископа Мирикийского, против подобных мер?

— Я просто не вижу в данном случае смысла. — Если его не проймет этот довод, его не проймет ничто. — Разбойников нужно казнить прилюдно и законно. Это убедит порядочных обывателей в том, что власть не дремлет, ну а мерзавцы, прежде чем кого-нибудь зарезать, четырежды подумают. Или хотя бы дважды.