Владимир Корн - Путь на Багряный остров

– Миккейн, вы точно сможете долететь до Опситалета? Без настройки приводов?

– Не беспокойся, Люк, – заверил меня капитан «Орегано». – Нам бы только в Опситалет попасть. Не будь Роккуэль той, кем она является, и не спеши она так, как она спешит, мне бы и в голову не пришло просить тебя об этой услуге. Все же набрать полный ход я не рискну.

Миккейн выглядел виноватым. По сути, то, что произошло с «Орегано», случилось по его вине. Пройди он от обозначенной на карте «ловушки» чуть дальше, ничего бы не случилось. Вероятно, капитан очень спешил.

Для себя я решил: прослежу за тем, как «Орегано» поднимается в воздух, и, если он поведет себя не так, как должен, – плевать на то, моя пассажирка спешит. Человеческие жизни дороже, и на «Орегано» их без малого полсотни душ.

Когда я вышел из каюты капитана Миккейна, выяснилось, что Роккуэль не только успела собрать вещи, но и переодеться. Новое платье, намного скромнее, с глухим воротом под самое горло, оказалось ей не менее к лицу. Прикрытому, кстати, светлой вуалью на шляпке из тонкой соломки.

Вероятно, я появился на палубе вовремя, потому что, когда выходил из каюты, едва не столкнулся с незнакомой девушкой, как раз пытавшейся постучать в дверь. «Батси, – решил я, – другой девицы на «Орегано» оказаться просто не может, на кораблях Коллегии с этим очень строго».

Батси выглядела вполне симпатичной: и фигура хороша – есть все, но в меру; милые конопушки, яркие синие глаза, смотревшие на мир несколько наивно. Но в сравнении с Роккуэль Батси явно проигрывала, даже не фигурой или одеждой, скорее – породой.

Мы шли по песку пляжа к «Небесному страннику», гостеприимно распахнувшему люк в борту. Вероятно, Миккейн еще до встречи со мной распорядился послать на его борт человека с вестью, что вскоре прибудет важная персона, к тому же дама, и воспользоваться штормтрапом ей будет крайне неудобно.

«Это все дело привычки, – размышлял я. – Помнится, однажды Мирра взлетела по штормтрапу так быстро, что самый бывалый небесный паритель обзавидуется. А всего-то какой-то бездомной собачки испугалась».

Возле трапа топтались Аделард с Родригом, оба с оружием в руках. Ну и на вершине единственной мачты всматривался в недалекие джунгли Энди Ансельм. Его признать легко – на голове Энди нелепая розовая шляпа, перетянутая синей ленточкой, и в ней он слегка смахивает на идиота. Но сам Ансельм этой шляпой очень дорожит, потому что она – подарок Мирры.

Роккуэль шла рядом со мной, беззаботно тараторя обо всем, что приходило ей в голову:

– Согласитесь, Люкануэль, сверху вид на бухту совершенно потрясающий, – и тут же, не успел я даже с ней согласиться: – Рассказывают, в Опситалете странная манера одеваться. Не знаю даже, взяла ли я достаточно нарядов, чтобы не выглядеть там белой вороной.

Я немного нервничал, ожидая, что в любой момент из джунглей покажутся разбойники, а мы идем так, будто прогуливается в саду ее столичного дома, должен же он у нее быть? Нервничал, потому что теперь за жизнь девушки отвечал я. Но не тащить же мне ее за руку?

И еще я мучился беспокойством по другому поводу. Не знаю, хватит ли Роккуэль в Опситалете двух тех огромных сундуков с нарядами, на вид совершенно неподъемных, которые вслед за нами несли целых четыре матроса из команды «Орегано», – но где мне разместить на «Небесном страннике» этот багаж? В каюте, куда я собирался поселить саму Роккуэль?

Она рассчитана на двух пассажиров, ее обычно занимали сопровождающие товар купцы, но если туда внести оба этих сундука, места почти не останется. А ведь еще необходимо разместить где-то Батси, вряд ли ее хозяйка согласится принять служанку к себе.

Поселить Батси я намеревался в каюте Николь, но тут существовала одна трудность. После пропажи невесты я туда не заходил, так, открывал пару раз дверь, заглядывая. Исчезла Николь внезапно, все ее вещи оставались на местах, и потому заходить внутрь мне казалось крайне неудобным – что подумают люди?

Тела разбойников с пляжа были уже убраны. Судя по неровностям, их просто забросали песком. Трогательная забота Миккейна о Роккуэль, интересно, чья же она дочь, если ее так опекают?

Внезапно Роккуэль споткнулась на ровном месте, и я едва успел подхватить ее под локоток. Так мы дальше и шли, и я даже сумел чуть прибавить скорости, – слишком не нравятся мне расположенные неподалеку джунгли.

Роккуэль перенесла свое внимание на «Небесный странник»:

– Он такой красивый, Люк! Ничего, если я буду называть вас так? Как на картинке. Знаете, я видела много картинок Древних, и все они такие красивые! Как будто даже и не картинки, а живые изображения. Так вот, ваш корабль, Люк, такой же красивый! А уж на фоне этой бухты!.. Будь я хоть немного художницей, обязательно написала бы картину вот такой, какой я ее сейчас вижу: корабль, бухта, солнце, которое вот-вот должно скрыться за горами. Ну и конечно же вас, капитан Сорингер, на мостике вашего корабля. Когда вы хмуритесь, у вас такой мужественный вид.

«Я не имею ничего против, когда такая красивая девушка заявляет о том, что у меня мужественный вид, – думал я. – Но хмурюсь я оттого, что эта самая девушка застыла на месте. А закат все ближе, и до него нам необходимо успеть сделать многое. И еще эти джунгли. Ну ничего, – пришлось мне себя утешить. – При малейшей опасности переброшу Роккуэль через плечо и побегу. Так мы доберемся до «Небесного странника» значительно быстрее. И еще крикну, чтобы носильщики бросили эти сундуки, из-за которых они уже два раза останавливались перевести дыхание. Никогда бы не подумал, что девичьи наряды могут весить так много».

Наконец мы оказались в пустом чреве «Небесного странника», где в самом дальнем углу стояла одинокая бочка с ромом. Поднявшись по трапу на палубу, услышали, как снизу, из трюма, раздался грохот, раз, за ним другой.

«Это матросы избавились от порядком надоевшей им ноши, – догадался я. – Могли бы и поаккуратнее, ладно наряды Роккуэль – корабль жалко!»

Затем из трюма раздался шум лебедки и скрип закрываемого люка.

«Ну вот и славно, – подумал я. – Теперь мы почти в безопасности».

Роккуэль с интересом осмотрелась, и глаза ее были полны чуть ли не восторга. Я даже головой покачал. Тут взгляд девушки застыл на Мирре, щеголявшей в матросской робе.

«Вот только этого не хватало, – пронеслась у меня тревожная мысль. – Что взбрело ей в голову? Потребовать, чтобы выдали такую же?»

– Люкануэль, кто эта девушка?

– Ее зовут Миррой. А вот и ее жених, – указал я подбородком на как нельзя вовремя спускавшегося с мачты Энди Ансельма. Пусть не думает, что Мирра тут сама по себе. – Надежный и смелый парень, на которого всегда можно положиться.