Андрей Уланов - Оружейник

Интересно, подумал я, не потому ли Буше назначил встречу именно здесь? Жирный такой, как местные блины, намёк, что наш дорогой во многих смыслах друг в курсе моего прошлого? Шуточка вполне в его стиле. Как и опоздание на четыре минуты. Нехитрый такой приёмчик — человек уже начинает нервничать, но и спорить меньше, чем из-за пяти минут как-то не оче…

— О, а вот и вы!

А еще Жорж Буше умеет изображать при встрече почти неподдельную радость. Будто я и впрямь его дальний родственник, с которым не виделись почти год. Улыбка держалась на нем, как приклеенная, пока он диктовал заказ гарсону, и пропала, едва только мы остались одни.

— Был уверен, что найду вас в одном из темных углов, Мартин. Правом или левом — но вы верны себе.

Обычно я слева от входа сажусь, так удобнее. Все-таки большинство людей правши, а значит и заходя в помещение, сначала смотрят направо. А эти "лишние" полсекунды иногда решают, кому жить, а кому — нет.

— Серьезно, друг мой, вы закостенели в своих привычках. Что вам стоило занять столик на улице? Отличный день, хорошая погода, прекрасные девушки спешат мимо по делам, играет музыка. Кстати, вы еще не смотрели "Под крышами Парижа"? Настоятельно рекомендую, эту песню там исполняет Альбер Прежан и он великолепен.

— Девушек я вижу через окно. А в остальном — привык иметь за спиной надежную стену и хороший… обзор.

— Хотели сказать: «сектор обстрела»? — Буше выразительно глянул на мое плечо. Ну да, «штайр» машинка габаритная, понимающий человек и в плечевой кобуре фиксирует.

— И это тоже. Зато вы, — я решил вернуть подачу на его половину — смотрю, решили обновить стиль на более легкомысленный. Светлый костюм, канотье, бутоньерка… даже одеколон сменили?

Надо сказать, образ гоняющегося за уходящей молодостью пижона удался Буше совсем не плохо. Взгляд сквозь очки только портил — внимательный, цепкий, оценивающий. У публики, под которую он маскируется, взгляд обычно скользит, как корова на льду — и при желании задержаться на чем-то не может. И да, эти очочки в тонкой золотой оправе, скорее всего, тоже лишь деталь образа — стекла в них обычные, без увеличения.

— Мартин, мы же в Париже, о-ла-ла. Мужчине моего возраста и положения неприлично…

— Обходиться без молодой любовницы?

— Обходиться всего лишь одной любовницей.

— Только не в вашем случае, мсье Буше, — возразил я. — Вы женаты на своей работе.

Формально Буше числится клерком средней упитанности в парижском полицейском комиссариате. Фактически же… судя по уровню его информированности и проворачиваемых дел, это или Второе Бюро, а скорее — Сюрте Женераль.

— Туше… — мой собеседник вскинул вверх ладони. Поперек правой шла широкая темная полоса чего-то въевшегося в кожу… интересно, от чего? Я такой след заработал, когда экспериментировал с каучуковыми накладками на рукоятку. — Лезть в бумажник за семейными фотографиям не буду. Хотя все знакомые уверяют, что старший — весь в меня, а вот дочка пошла в мать…

— И верно, не стоит, — кивнул я, — вы не настолько уникальны, чтобы с подборкой подходящего по типажу ребенка возникли сложности.

— …и приглашать на ужин также не стану, мой недоверчивый друг. Работа… что ж, давайте поговорим о работе. Как я понимаю, у вас возникли некие… — Жорж провел рукой над салфеткой, словно фокусник над цилиндром с кроликом, — неприятные обстоятельства?

— Приятными их назвать довольно сложно.

— Рассказывайте. С подробностями, времени у нас хватает, а любая деталь может оказаться важной.

Это прозвучало коротко и жестко — не просьба, приказ. Да и образ молодящегося пижона дал трещину по всей длине.

С рассказом я уложился минут в двенадцать, сказались мысленные репетиции в машине. Вроде бы ничего лишнего не сболтнул, впрочем, по части западноевропейских дел у Мастера больших секретов от Буше не было. Тонкости нашего сложного бизнеса — хочешь, чтобы тебя прикрывали от мелких, но досадных проблем, имей с кем-то взаимный интерес. А Франция, как ни крути, это еще и "малая Антанта".

К тому же "понимать надо": если Жорж захочет мои слова как-то проверить, значительную часть истории он получит на блюдечке без особого труда. Добрые немецкие полицаи ему все перешлют, по банальному запросу. Машины та банда угнала во Франции, так что интерес парижского инспектора к расследованию будет вполне понятен.

— Занятно…

Пока я рассказывал, Буше успел изничтожить большую часть своего овощного салата и сейчас задумчиво разглядывал стакан с яблочным сидром. Со стороны глянуть, вполне расслабленная поза, два деловых человека после сытного завтрака лениво перекидываются фразами о всякой маловажной ерунде. А что у одного в голове сейчас жужжит мириадами шестеренок сотворенная прихотью природы счетная машинка, это незаметно. Хотя работай эта машинка на паровой тяге, пар бы сейчас из ушей травился почище, чем у паровоза.

— Очень занятно. Скажите, Мартин, а ваш шеф… рассказывал вам, как он пришел к своей нынешней работе?

— Без подробностей.

— Понимаю. — Взгляд Буше на миг затуманился, потерял цепкость… словно он сам провалился куда-то в девятнадцатый год. — Возможно, у него были свои резоны. Увы, прошлое, это не только скелеты в шкафу. Вернее, — Жорж дернул уголком рта, — иной раз лучше, чтобы это были хорошо прикопанные скелеты. В противном случае прошлое иной раз может догнать… и выстрелить в спину.

Насчет скелетов я, в общем, с Буше был солидарен. Одна проблема, в некоторых случаях закапывать пришлось бы слишком уж многих. С другой стороны, у Конфуция на этот счет есть подходящая цитата: "Если долго сидеть на берегу реки, можно увидеть трупы проплывающих врагов". Тоже работает, иной раз просто почитаешь газеты и прям воочию видишь, как плывет очередной свежий покойник. Или не увидишь, потому что февраль и лёд, но все равно на душе как-то теплее становится.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Знаю? — эхом повторил Жорж. — Пожалуй, что нет. Предполагаю с некой долей вероятности. Был… точнее, почти все считали, что "был"… один персонаж…. который мог соприкасаться и с вашим шефом. А недавно приключилась серия разных событий…. как правило, не очень приятных, вроде бы не связанных между собой, за одним-единственным исключением — словно кто-то взял долговые расписки этого, гм, персонажа и отправился возвращать их, вместе с процентами. Понимаете, что я имею в виду, Мартин?

— Что кто-то слишком близко принял к сердцу английское выражение: "revenge is a dish best served cold".

— В оригинале это французская поговорка, начала прошлого века, — просветил меня Буше. — И я не думаю, что дело в простом ожидании. Скорее в уровне возможностей. Знаете, как это иногда бывает — живет человек, копит понемногу долги, а потом вдруг получает наследство богатого дяди…