Андрей Уланов - Оружейник

— Да я…

Торговаться дед любил и умел. Наверное. Будь у меня времени побольше, я бы просто напустил на него Китайца, вот уж кто готов спорить за каждый сантим " пока воды священной Янцзы не потекут вспять ". Однажды он сбил так изначальный ценник в тринадцать раз, а пять-семь считал так себе результатом. Но я торговаться не люблю, так что рассчитывать приходилось лишь на психологический эффект. Прибыль от ржавых винтовок была для продавца далекой и абстрактной. А пять новеньких швейцарских франков — слава новому латинскому союзу за полновесную чеканку — сверкали перед ним прямо сейчас.

Хватило его на шесть минут, хотя повторяться он стал уже минуте на четвертой. Правда, когда я начал отбирать из стойки нужные стволы, он сделал вялую попытку снова начать спор. Но это я легко парировал, даже без особого тыканья под нос сколами на ложе и ржавчиной — просто выудил из кармана отвертку и многозначительно помахав ею. Угроза сильная — и он и я хорошо понимали, что внутри там разве что лягушки не завелись. Так что в ходе дальнейшего отбора говорил только я, комментируя недостатки очередной винтовки, а дед лишь изредка порывался вставить слово-другое в защиту своего товара.

Первыми мое личное сито прошли два "ли-энфильда". Стандартный "марк 3" и карабин длиной 25 дюймов. Оба в состоянии "так себе" — по поводу отсутствующего магазина я высказался особо. Но детали на "вонючку" найти не проблема, равно как и пристроить его за вполне неплохие деньги. Борцы за свободу в многочисленных британских колониях и около них очень любят, когда к их винтовкам без проблем подходят трофейные патроны.

Третьим отобранным стал датский "краг-йоргенсон". Сама по себе винтовка неплохая, хоть американцы в свое время сильно подпортили ей репутацию. Но вот патрон… если норвежско-шведский "шесть-с-половиной" много где знают и любят, то найти датскую "восьмерку" не так-то просто. У меня была пара идей насчет этой винтовки, но — это как повезет с потрохами. Внешне датчанин выглядел неплохо, но если внутри обнаружится ржа в значимых количествах…

Пятым я прихватил греческий "манлихер-шёнауэр". Образец 1903 года, еще до перехода на остроконечный патрон… про это я сказал вслух, а что в Африке многие до сих пор предпочитают старый, про это деду знать не обязательно. Точнее, знать-то ему это стоило бы, но раз не удосужился толком изучить свой товар, сам виноват.

Отбирая четвертую винтовку, я небрежно бросил: "Энфильд, модель 14… затвор приржавел, почти не ходит" и уже изрядно придавленный моими предыдущими комментариями продавец лишь убито кивнул.

Между тем, это был вовсе не очередной британец, а чистокровный канадец. Росс, третий вариант, с апертурным целиком. Конструкция слегка безумного шотландского лорда, принятая на вооружение канадцами и в итоге оказавшаяся не в том месте и не в то время — вместо стрельбища в Бисли в окопной грязи под Ипром. Прямоходный затвор, точные допуски и как результат, винтовка получилась очень чувствительной ко всему: качеству патронов, тщательности ухода и прочим вещам, привычным небольшой армии мирного времени, но резко пропадающим на большой войне. Не удивительно, что бедолаги-канадцы при первой же возможности старались разжиться у раненых или убитых томми более живучими «энфильдами». А высшие чины и политики, как обычно, с ничуть не меньшим упорством отказывались признавать свою ошибку — как будто на этой мировой бойне и без того было мало идиотизма. Но если не планируешь месяцами кормить вшей под артобстрелом, то в качестве точной винтовки «на далеко», канадский «росс» вполне интересен. Из валовых, без отбора, армейских стволов сравниться с ним, пожалуй, может разве что шведский "маузер". И, конечно же, швейцарцы. Росс даже без оптики очень хорош, а если уж поставить на него хороший прицел прямыми руками…

В общем, если повезет, на одной этой винтовке я, считай, поднял с земли франков тридцать, не меньше. Главное, чтобы канал ствола был в нормальном состоянии, а не "труба древней канализации".

Остальное прихваченное было так себе, я их набирал исключительно для маскировки, чтобы дед не начал задаваться лишними вопросами. Конечно, штуки в стиле "опять накопал всякой ржавой дряни" у нас не очень в ходу, но все же…

Как оказалось, загадывал я зря — сегодняшнее утро для нашей команды выдалось ударным. Мы со скучавшим за прилавком Марко едва успели обменяться парой слов про мое везение, как в проходе нарисовались Китаец и Свен, тащившие на тележке два продолговатых ящика. Судя по скрипу и пыхтению, в ящиках были отнюдь не цветочки.

— Принимай товар, насяльника…

Строго говоря, начальником в отсутствие Мастера оставался как раз Капитан, то есть Свен, однако его сейчас хватало только лыбиться до ушей. Я приподнял крышку верхнего ящика, глянул внутрь…

— Фигассе…

В ящике "внавал" лежали ручники Льюиса — штуки четыре, а то и все пять и, что самое удивительное, с клеймами Бирмингема. "Люська" — зверь, не то, чтобы редкий, но… британцы свои запасы распродавать не спешат, а сделанные американцами на "саваже" разошлись еще в начале 20-х. И с тех пор их особо не пробегало, потому как игрушка выходила дорогой, сложной, тяжелой и при наличии в продаже творений Джона Браунинга или Вацлава Холека не очень-то нужной. Это с одной стороны. А с другой — "льюис" один из немногих ручников, который нормально жрет "триста третий", подготовку в британских частях, за вычетом индусов, до сих пор проходят именно с ним, так что…

— Вы, парни, определенно зарываете свои таланты в землю, — сообщил я. — Нам срочно надо лететь в Браззавиль, с вашим нюхом уже через неделю мы будем по колено в алмазах. Сколько вы отдали за эти артефакты?

— Мартин, ты не поверишь. Мы их вы-ме-ня-ли.

Было видно, что Свена прямо распирает от желания поведать историю своего триумфа. Он с трудом сдержался до тех пор, пока мы не оттащили ящики в дальнюю часть палатки, подальше от любопытных глаз — и затем его прорвало.

Можно сказать, насчет алмазов я почти не ошибся. История оказалась вполне сравнимой, в том смысле, что необработанный алмаз надо сначала найти, а потом еще и понять, что эта мутная стекляшка на самом деле стоит кучу звонких монет. А Китаец и Свен сумели найти на ярмарке в Страсбурге живого финна. Вернее, сначала Китаец зачем-то притянул Свена к одной из палаток, а затем наш Капитан понял, кто и что перед ним и у него в голове начал щелкать кассовый аппарат.

Финны, насколькоя про них знаю, что-то вроде нас, словаков, только живут севернее. У нас были венгры с турками, потом австрийские Габсбурги, а их делили русские и шведы. С последними у финнов были, как принято говорить, "сложные отношения", про которые Свен порывался рассказать, но соединенными усилиями нам удалось заставить его не отклоняться от сути.