Ахмед (Александр Романов) - Багдадский вор, или Фэнтези по мотивам «Сказок 1000 и одной ночи»

Там же, видя, как его друг грезит наяву, невзирая на добычу, которая могла бы достаться ему в этот многолюдный день благодаря ловкости его проворных пальцев, внезапно ответ пришел и к Птице Зла.

– Так ты говоришь, это здесь – и здесь – и здесь?! – Он засмеялся и взглянул на Ахмеда. – Скажи мне – ты влюблен?

– Я? Да! – признался Ахмед. – Безнадёжно!

– Безнадежно?..

– Да!

– Почему? Кто она такая? Неужели Айша, дочь богатого седельщика? Или Фатима, первенец сирийского ювелира? Или она похожа на…? Вау! – прервал себя Птица Зла. – Просто назови мне её имя. Я сам выступлю твоим сватом. Я хорошо разбираюсь в таких вещах. Хорошо? Так кто она такая?

– Это Зобейда, дочь халифа! О, Аллах… – Ахмед вздохнул. – Она недостижима – как воздушные цветы!

– Она – редкая драгоценность, всеми любимая птичка. Нечто недоступное тебе, принц Воров. И все же в мире нет ничего недостижимого, – сказал его друг, который нежно любил молодого человека, глубоко в своем старом истерзанном сердце. – Ты не можешь поймать небесный ветер голыми руками! Не в силах поймать луны, отражённой в воде!.. Хотя… почему бы и нет? Она ведь принцесса, не так ли? Что же из этого? Давным-давно из дворца под самым носом у ее отца, великого халифа Гаруна аль-Рашида, украли принцессу.

– Как это было сделано? – потребовал Ахмед.

– Воры пробрались во Дворец, с помощью тонкого египетского снадобья усыпили ее и унесли. Съешь лекарство. Выпей его. Или просто понюхай. Это усыпит тебя – сделает беспомощным. Я достану тебе такое лекарство. Сегодня. Немедленно. А потом мы войдем во дворец…

– Войти во дворец? Как? – спросил Багдадский Вор.

– А-а-а!.. – засмеялся Птица-Зла. – Почему любовь делает свои жертвы такими беспомощными, такими глупыми, просто неимоверно глупыми! – Он замолчал, когда издалека донеслись громкие голоса и стук серебряных барабанов и быкообразный рев длинноствольных труб. – Послушай барабаны, – продолжал он. – Глашатаи объявляют о прибытии княжеских женихов к городским воротам. Сегодня день рождения нашей принцессы, и царственные женихи съезжаются со всего Востока, чтобы добиться ее руки. Собирайся! У нас слишком мало времени, чтобы попусту терять его. – Он взял Ахмеда за руку и побежал с ним через площадь. – Я пойду и раздобуду тебе лекарство. А ты тем временем сходи на базар персидских шелкоткачей и посмотри, не менее ли твои руки мечтательны и бесполезны, чем твоя голова. На базарах сонных торговцев твои ловкие пальцы могут достать нам королевские одежды. Ибо нам нужны будут весьма дорогие одежды. Расшитые плащи! Расшитые золотом государственные тапочки! Великолепные одеяния с тюрбанами! Несколько красивых украшений! Какое-нибудь прекрасное оружие! И – пока я не забыл – загляни также в караван-сарай татарских торговцев! Достань нам лошадь – и осла…»

– Зачем… зачем? – требовательно спросил Ахмед.

– Чтобы достичь невозможного! Воздушные цветы, веревки из черепаховой шерсти, кошачьи рога и – рука принцессы Зобейды! Скорее, скорее! И встретимся через час у Львиных ворот!

И они убежали , а в это время – бац! бух! Бан-ннг! – гремели далекие барабаны, пока принцы Азии проезжали по многолюдным улицам Багдада, а Зобейда наблюдала за происходящим из своего зашторенного окна.

Рано утром, когда Лесной-Ручеёк выскользнула из квартиры, преследуя собственные коварные и весьма скользкие цели, Зобейда позвала Земзем, свою верную арабскую рабыню.

– Земзем! – сказала принцесса. – Я так боюсь будущего. О, Аллах! Аллах! Что ждет меня в будущем?

– Спроси бедуинскую гадалку Террию, – предложила Земзем. – Она прочтет рассказ о твоей судьбе в зыбучих песках.

Они послали за Террией, которая вскоре явилась и, присев на корточки на балконе Принцессы, насыпала горсть мекканского песка на фарфоровый поднос и – к этому времени Лесной-Ручеёк вернулась со своего таинственного поручения – и напряжённо за ним наблюдала – всматривалась в него, дула на него, пока медленно, постепенно золотистые песчинки не сформировали туманные очертания розы.

– О, рождённая небесами! – сказала гадалка. – Признаки твоего счастья совершенно очевидны. Вот что это значит: ты непременно выйдешь замуж за того, кто из твоих женихов первым прикоснется к розовому дереву в твоем саду – огромному малиновому розовому дереву, растущему прямо под твоим окном, – за того, кому Аллах Всемогущий предназначил стать твоим мужем!

И теперь, когда ворота открылись, чтобы впустить трех принцев, глаза Зобейды с тревогой посмотрели на розовое дерево – розовое дерево, которое предсказало её Судьбу – розовое дерево под ее окном, которое росло прямо у тропинки, по которой должны были пройти ее поклонники по пути от внешних ворот к широкому крыльцу центральных дверей самого дворца.

Раздался громкий шум, гвалт и трубный рёв, когда огромный белый слон неторопливо прошел через ворота, неся на спине сидящего, скрестив ноги, высокого мужчину, одетого в великолепный костюм из серебряной ткани, руки которого обвивали браслеты, украшенные драгоценными камнями, мерцающие ожерелья из жемчуга и лунных камней. Он был перепоясан блестящей шалью и держал поперек колен обнаженный прямой шестифутовый клинок. Перед слоном и за ним ехали верховые слуги, все великолепно одетые, с волосами синего цвета с оттенками индиго и с бородами, выкрашенными в красный цвет хной и завитыми и разделенными по обе стороны коричневых щек так, что они торчали, как бараньи рога.

Вестник халифа повернулся к багдадским сановникам, офицерам и муллам в зелёных тюрбанах, вождям племен и министрам, богатым, пузатым торговцам, которые толпились в саду.

– Принц всех Индий! – объявил он чистым, звенящим голосом, размахивая своим служебным посохом с бриллиантовым наконечником. – Правитель Юга! Потомок многих богов Индостана! Преследователь своих Врагов! Двоюродный брат Вишну, Шивы и Брамы! Он, чей дворец сияет алым блеском ста тысяч рубинов!

– Ах, – прошептала Земзем на ухо Зобейде, – он богат, могуществен и славен!

– В самом деле? – Зобейда взглянула сквозь шифоновую ширму, затягивавшую окно. Она вгляделась в лицо принца и состроила легкую гримаску. – Нет, нет! – продолжала она. – Если я и полюблю кого, то вовсе не за рубины! Он сердито смотрит. Он кажется надменным – и холодным – и суровым – и неприступным! – Она подняла сцепленные руки. – «О Аллах!» – горячо взмолилась она. «Аллах, сделай так, чтобы он не прикасался к розовому дереву!»

И Аллах внял ее молитве. Потому что внезапно слон вильнул и свернул в сторону. Зобейда счастливо рассмеялась; затем посмотрела в сторону ворот, где герольд объявил о прибытии принца Персии, окруженного костлявыми, закованными в сталь выносливыми всадниками, в то время как сам он роскошно возлежал на шелковых носилках, перекинутых между двумя косматыми бактрийскими дромадерами, время от времени окуная пухлую, украшенную кольцами руку в украшенную драгоценными камнями шкатулку и щедро угощался розовыми и розово-красными конфетами.