Евгений Баринов - Сказание о двух братьях и неведомой Руси

«Плохо, – пронеслось в голове Олега. – Теперь каждое лишнее движение будет играть против меня. Времени на восстановление сил после схватки у меня будет меньше, чем у них. Надо что-то предпринять».

Он решил поменять рисунок боя и стал делать вид, что устал и готов отдать инициативу. Не сразу, но Борислав уверовал в слабость соперника, стал сильнее вкладываться в удары, и в одну из таких атак Олег ловко увернулся, присел и нанёс сокрушительный горизонтальный удар в грудь Борислава, отбросив его на землю. Олег обозначил палкой по воздуху возможный удар по голове, подтверждавший его безоговорочную победу. Послышался одобрительный гул, пронёсшийся по рядам зрителей. Олег направился к своим, тяжело переводя дыхание и собираясь с мыслями для последней решающей схватки.

«Что за чёрт, повезло Радомиру, что он так быстро разделался с Владленом! – с досадой подумал Олег. – И теперь уже вовсю отдыхает, пока я провозился с Бориславом».

– Как дерётся Радомир, что скажете о нём? – первым делом спросил он, когда приблизился к своим.

Дядя с серьёзным лицом покачал головой:

– Радомир хорош, агрессивен и грязно ведёт бой. Тебе надо готовиться к тяжёлому поединку.

– Понятно, значит всё, как и всегда, – отрезал Олег и окинул взглядом разгорячённый зрелищем народ.

– Сынок, мы знаем и верим, что ты с ним справишься. Ты самый лучший у нас! – мать Изольда с чувством сжала руку старшего сына.

– Как я вижу, не все так считают, – Олег взглядом указал на происходившее на площади, где толпа разомкнула круг и медленно разделилась на тех, кто стоял ближе к лагерю Радомира, его отца и воеводы, и меньшая часть тех, кто кучковался рядом с дядей Аскольдом и Олегом, выражая ему и матери поддержку и пожелания в духе «пусть победит сильнейший из достойнейших».

Наконец взвыл горн, загрохотали бубны, и зычный голос воеводы объявил, что правила устанавливают проведение последнего сражения для выявления лучшего воина с применением деревянного меча и щита. Воевода властным жестом руки указал обоим молодцам сменить оружие. Олег поклонился дяде и матери, поцеловал меч и щит и пошёл навстречу Радомиру. Он удивился, почувствовав, как холодок пробежал вдоль спины и на какой-то миг он перестал ощущать свои ноги ниже колена.

«Такого я от себя не ожидал, – ухмыльнулся Олег и мысленно приказал ногам: – Вы только посмейте подвести меня!»

В центре площади он встал напротив Радомира и посмотрел прямо в его глаза. Олегу было всегда противно широкое лицо соперника, с посаженными на невысокий покатый лоб густыми бровями, из-под которых пристально глядели узкие, как щёлочки, глаза. Внутренне Олег готовился к битве взглядов, чтобы ни в коем случае не отвести глаза, но Радомир, как обычно, нарушил привычный ритуал, направив деревянный меч остриём в лицо сопернику, и громко рассмеялся, противно кривляясь всем телом.

– Опять твои выходки! – рассвирепел Олег. – Сейчас посмотрим, чему ты научился за последние два года.

Злость и раздражение вскипели у него внутри. Олег резким движением отвёл меч Радомира от своего лица.

Понеслась! – и Олег обрушил всю ярость и накопленный гнев на Радомира.

В этот момент ноги обрели былую лёгкость и уверенность. Он атаковал оглушающими ударами по щиту противника, наносил рубящие тяжёлые удары от плеча во всю длину руки, полагая, что стойкость Радомира дрогнет и Олег сломает его невиданным напором. С каждым ударом сквозь зубы он повторял про себя:

– Это тебе за твою наглую рожу, за твои хамские выходки и за то, что они сходят тебе с рук! Это за то, что запугал всех парней в округе, за твою самодовольную и кривую усмешку.

Потом, возвращаясь мыслями к тому, что произошло, Олег не мог вспомнить деталей большей части схватки. Ослеплённый яростью, он впал в беспамятство и действовал интуитивно, пока силы не стали его покидать, а рассудок возвращаться. После одной из комбинаций Олег сильно провалился вперёд с мечом, потеряв устойчивость в ногах, и в голове молниеносно промелькнула мысль, что такую оплошность Радомир не простит. Он замешкался, перегруппировывая положение ног, и подставил плечо под меч соперника. Чувствительный удар потряс и вывел его из небытия. Мысли начали лихорадочно метаться, и в попытке их обуздать Олег ушёл в глухую оборону. Ожидаемой передышки не случилось, так как Радомир, казалось, только начал схватку и потому проводил быстрые и сильные комбинации, чередуя их толчками щита, которые Олегу было непросто предвидеть. Одним из таких выпадов Радомир нанёс ему болезненный удар в бок.

– Чёрт, – выругнулся про себя Олег, – Так дальше нельзя, надо взять себя в руки и заставить навязать свой ход битвы.

Он отбросил щит, перехватил меч и начал быстрые вращательные движения им над головой, одновременно перекидывая его из одной руки в другую и совершая короткие, быстрые двойки с обеих сторон.

– Кого ты хочешь удивить своими фокусами? – оскалился Радомир, проведя несколько ответных атак и сумев во время одной из них ударить щитом противника в подбородок, после чего сам бросил щит на землю.

– Ах ты! – заскрежетал зубами Олег, сплюнув на землю потёкшую из рассечённой губы кровь. – Так ты понимаешь честный бой!

Он ринулся к Радомиру в надежде перехватить инициативу на ближней дистанции. Скрестив мечи вплотную, Олег сильно ударил ногой сбоку по коленке Радомира.

– Ты начал, вот и получи! – бросил в гневе Олег.

Бой продолжился, и какое-то время оба бились на равных. Грязные трюки продолжились, и вот оба оказались на земле, перекатываясь со спины на грудь и стараясь достать побольнее до лица друг друга. У Олега были разбиты губы и скула, повреждена переносица, у Радомира красовалось рассечение брови и сильно заплыл один глаз. Постепенно у Олега нарастало внутреннее беспокойство:

– Как же так, я столько раз атаковал Радомира, а ему всё нипочём?! Почему он не сдаётся? Почему не уступает? Я же всегда считал его не сильнее меня. Он же герой только среди своей своры. Откуда у него такая упёртость и злость?

В этот момент они снова стояли на ногах и наносили по очереди одиночные удары. Олегу с трудом давалось блокировать меч Радомира, и всё чаще он скидывал отводными движениями удары противника. Оба тяжело дышали, но Олег ощутимо сдавал, опираясь на меч после каждой отбитой атаки. Кисти и предплечья предательски немели – Олег смотрел на них, приказывая им взглядом поднять меч и защищаться. Он медленно отступал в направлении воеводы, надеясь, что тот остановит бой и присудит обоим победу. Всё было тщетно. Чувство приближающегося поражения стало захватывать его всё более и более, и он уже ничего не мог поделать с этим наваждением. Лицо Радомира, неизменно наступавшего с мечом, превратилось в маску ужаса, против которого протестовало сознание, пытаясь преодолеть страх порицания и стыда. Олег из последних сил поднимал свой меч, стараясь дотянуться до этой маски, разрубить её пополам, лишить противного оскала, – всё было тщетно.