Андрей Глинский - Исмаритянки

Не в силах вынести противоестественное зрелище, Селестрия рухнула рядом с ними на песок, своими пальцами накрыла ладошку малышки. Все любили Ферику: она была весёлой, непосредственной, хотела всем быть нужной. Теперь растерзанное, окровавленное дитя лежала на земле. Глазами, полными боли, охотница посмотрела на Меотиду и спросила:

– Кто это сделал?

Знахарка молчала, только нежно коснулась волос Ферики.

– Месть, – выдохнула осипшим голосом Селестрия, сдерживая гнев.

– Наёмники схватили много наших девушек, – чуть слышно выдавила из себя Меотида, – и повели их в направлении города, чтобы продать на невольничьем рынке.

Плотным кольцом их окружили лесные жительницы, внимая каждому слову целительницы. Селестрия резко встала, обвела взглядом подруг (она всех знала по именам). Рядом стояла маленькая черноволосая Гекта – грозный стрелок из лука. Чуть левее – мощная и сильная Диона, ходившая одна на кабана. По другую руку застыли в ожидании её младшая, родная сестра Шейн с большими глазами на милом лице, без промаха метавшая ножи, и неутомимая Зарена – лучший следопыт из всех охотниц. Здесь собрались и другие поселянки, все они смотрели на неё.

– Клянусь небом, – заговорила Селестрия, – мы не звали гостей, не мы стали убивать первыми, но если сейчас не ответить на вероломное нападение, то мы обречём себя на медленную смерть. Вояки будут уничтожать нас, приходя сюда раз за разом, пока никого не останется. Они захватили многих поселянок и гонят их на продажу, в рабство. Мы должны освободить соплеменниц и отомстить за гибель близких, милых подруг – и, сама воспылав от своей речи, Селестрия вдруг выкрикнула:

– Эйхове!

– Эйхове! – подхватили клич лесные жительницы в едином порыве.

Меотида понимала, какой опасный путь выбирают девушки. Если они начнут убивать, возврата к мирной жизни не будет, но и Селестрия права: их не оставят в покое. Продав пленниц, наёмники почувствуют вкус денег и вернутся, будут возвращаться до тех пор, пока всех не изведут. Седая женщина многое повидала на своём веку. В прошлом жена вождя одного фракийского племени, вместе с мужем она часто сражалась плечом к плечу против внешних врагов. Молодость её давно миновала, но она знала, как вести бой малыми силами. Знахарка жестом позвала Селестрию, и когда та наклонилась, сказала:

– Вы нагоните убийц ещё до темноты. В схватку не вступайте: они сильнее и лучше подготовлены. Дождитесь, пока наёмники уснут: тогда действуйте и постарайтесь никого не упустить. Используйте свои навыки по выслеживанию зверя: они и правду не люди, раз такое сотворили.

– Я швырну к твоим ногам сердце главаря, – гордо ответила охотница.

Мудрая ведунья ничего не сказала, только тяжело вздохнула: она прекрасно знала, что никакое справедливое возмездие не вернёт погубленные души близких людей.

Селестрия отобрала самых отчаянных и дерзких подруг. Из вооружения – копья да ножи, у некоторых дикарок имелись луки, только запас стрел был ограничен. Зато сердца поселянок наполнялись справедливым гневом из-за убитых и угнанных в рабство соплеменниц. В погоню ушло не более двухсот лесных жительниц. Ярость придавала сил мстительницам; они бежали по следу, который угадывался очень легко. Никто из воительниц, вдохновлённых идеей справедливой расправы над обидчиками, не остановился, чтобы передохнуть, никто из них не издал ни звука, чтобы пожаловаться на усталость.

Вереница полонянок медленно продвигалась в самую чащу леса. Арджал и Верега чуть в стороне, сидя верхом на скакунах, наблюдали за проходившей мимо колонной. Вожак находился в отличном настроении, всё складывалось как нельзя лучше, а вот его советник стал проявлять беспокойство, обращая внимание на мелочи. Он заметил, что пленницы без причины останавливаются, часто оглядываются, а главное – в глазах у невольниц светится надежда. Солдатам приходилось всё время их подгонять.

– Может, правда у них есть покровитель? – кивнул Верега в сторону измождённых женщин, обращаясь к предводителю.

– Ерунда, – лениво отмахнулся Арджал, – у нас четыре сотни великолепных бойцов – чего нам бояться.

Не желая понапрасну спорить, Верега промолчал, предпочитая до поры до времени не раскрывать свои мысли. Через некоторое время стало смеркаться, серая пелена неспешно накрыла лесную чащу, постепенно превращаясь в непроглядную темень. Главарь, крутя головой, осмотрелся. Они находились на большой поляне: огромная проплешина посредине леса, казалось, вышла из древних легенд. Деревья, окружавшие луг, застыли в причудливых сплетениях с густыми лианами, словно стараясь не пускать чужаков дальше.

Трава, мягкая, шёлковая, едва прикрывала щиколотки, как будто её специально подстригли к прибытию наёмников. Однако Арджал не обратил внимания на волшебное очарование этого чудесного места. Его привлекла возможность укрыть своих людей в тени вековых великанов.

Предводитель ватаги, обращаясь к Вереге, распорядился:

– Заночуем здесь, женщин поместим в середину, вокруг расположатся наши воины, разведём костры, нам пора подкрепиться.

Его уверенный голос звучал ровно и отчётливо. Солдаты дано ждали сигнала, поэтому живо бросились выполнять приказ. Быстро разожгли огонь, достали припасы, прихваченные в посёлке, кто-то распечатал амфору с вином, чтобы отпраздновать победу. Вскоре пространство над временным лагерем наполнилось громким смехом и пьяными разговорами. Один из дерзких вояк встал, подошёл к связанным невольницам, которые боязливо жались друг к другу, и, ухмыляясь во весь рот, стал выбирать себе жертву. Неожиданно появился Арджал; он шагал довольно уверено, доспехи угрожающе позвякивали в такт его шагам. Верега еле поспевал за ним. Разговоры среди солдат моментально стихли; боец вздрогнул, в нерешительности замер, внимательно смотря на своего командира. Предводитель ватаги остановился и громко, чтобы его все слышали, заговорил:

– Пейте вино, сколько хотите, а невольниц не трогать. Кто нарушит моё слово, пощады не ждите. А ты, Местус, – обратился Арджал к ратнику, который, как идол, возвышался над сидящими полонянками, – лучше вернись к костру.

Грозно сверкая очами, Арджал взирал на своих воинов. Ответом ему было гробовое молчание. Услышав грозное предупреждение, солдат не стал спорить с вожаком, а развернулся и, не сказав ни слова, двинулся обратно к своему месту, чтобы продолжить веселье, но без приза. Арджал и его советник покинули середину поляны, направляясь к небольшому строению, который расторопные бойцы успели соорудить для своих командиров. Постройка, сплетённая из прутьев и покрытая ветками, представляла собой небольшой прямоугольник. На полу для отдыха были расстелены шкуры убитых зверей, вход закрывала полоска ткани. Откинув полог, Арджал и Верега проникли внутрь хибары, скрывшись за хлипкими стенами от посторонних глаз. Главарь отстегнул меч с пояса и небрежно откинул в сторону от себя. Обращаясь к советнику, заговорил: