Сергей Воронин - Георг де Вилар. Серебряная рота

– А вас где черти носят?! – вскричал неугомонный гасконец.

Этот его возглас адресовался ещё двум всадникам, подскакавшим тем временем к кузне. Судя по всему, это были их слуги, но даже у слуг камзолы оказались лучшего качества, чем мой. Я твёрже стиснул зубы. Один из слуг спешился и почтительно придержал стремя гасконца, ловко и вместе с тем довольно величественно соскочившего с коня.

– Быстрее давай, – махнул он слуге рукой и потянулся, разминая плечи и шею и совершенно не обращая на меня внимания.

Слуга ухватил поводья и повёл лошадь к кузне. Я шагнул вперёд, перегораживая ему путь.

– Послушайте, сударь! – громко обратился к гасконцу. – Я ведь объяснил, что прибыл сюда первым, а значит, и моего коня подкуют первым!

Слуга, пренебрежительно дёрнув плечами, попытался обогнуть меня.

– Не сметь! – крикнул я ему и выхватил шпагу.

Слуга остановился, глядя на своего сюзерена и скорчив насмешливую рожу.

– Сударь! – сказал я гасконцу. – Потрудитесь вести себя так, как подобает себя вести в приличном обществе!

– В приличном обществе? – напоказ изумился гасконец и выразительно посмотрел на моего Одиссея, нервно помахивающего хвостом у коновязи.

Затем столь же выразительным неторопливым взглядом он окинул меня с головы до ног и обратно.

– А шпажонка у вас не коротковата, юноша? – холодно поинтересовался он. – Тоже ещё не выросла?

У него самого шпага была изрядной длины, фута четыре, не меньше, ножны почти касались земли. Моя была, наверное, на фут короче.

– Её длины вполне достаточно! – твёрдо ответил я. – Вполне достаточно, чтобы научить вас манерам!

– А он неплохо держится, – сказал гасконец, повернувшись к своему товарищу.

Тот, кого он назвал герцогом, согласно кивнул, сохраняя всё то же невозмутимое выражение на лице. И мне вдруг показалось, что наша ссора вполне может на этом и закончиться. И даже более того. Всё же они оба мне действительно понравились, так что…

– Ну что же, щенок! – жёстко сказал гасконец, повернувшись ко мне. – Это я буду учить тебя манерам!.. Ты выживешь после этой учёбы, но красавчиком больше никогда не будешь, клянусь! Это будет для тебя полезно! Плащ!

Он метнул тяжёлый взгляд в своего слугу. Тот поспешно передал поводья хозяйского коня второму лакею и, подскочив сзади к господину, снял с него плащ, а затем аккуратно в две руки принял бархатный берет с пером.

Я тоже сдёрнул берет и бросил его вместе с плащом на колоду, мельком подивившись своей аккуратности даже в такой ситуации. Матушка осталась бы этим довольна. Но сейчас о ней вспоминать было совсем не к месту.

– Я тоже не буду снимать камзол, – сказал я гасконцу, который на это с усмешкой кивнул. – И у меня нет секунданта.

– Что же, – ответил гасконец. – Этот вопрос мы сейчас решим. Моим секундантом будет вот этот добрый малый, – он показал рукой на своего слугу, почтительно застывшего невдалеке. – А вашим секундантом, юноша, будет сам герцог де Жуайез. Герцог, окажете юноше подобную честь?

– Не нужно этого, Жером, – впервые раскрыл рот его товарищ. – Оставь мальчика.

– Не беспокойся, Анн, – отреагировал гасконец. – Тебе даже с лошади слезать не придётся. Всё закончится быстро и с пользой для него, клянусь!

Я встретился взглядом с герцогом и увидел жалость в его глазах. Впрочем, она была довольно рассеянной и неглубокой.

– Меня это устраивает, – кивнул я гасконцу. – Моё имя…

– Нет-нет! – воскликнул он. – Не говорите! Не хочу знать вашего имени! Лишний груз. В этом поединке для меня мало чести и провожу я его исключительно в воспитательных целях, понимаете меня? Надеюсь, вы извлечёте пользу из данного урока… Ну так что же, дерзкий юноша, может, мы наконец приступим?

Он изящным движением выхватил шпагу, в левую руку взял кинжал и застыл, расставив ноги и вытянув шпагу в мою сторону на прямой руке, даже не потрудившись снять шитую золотом перевязь с болтающимися на ней ножнами.

Это была излюбленная испанцами стойка. Впрочем, дядюшка предупреждал, что испанская школа всё ещё в почёте у французских дворян, несмотря на преимущества итальянской.

Сам я перевязь с ножнами снял и тоже аккуратно положил рядом с плащом.

– Как же ваш кинжал, юноша? – спросил гасконец, заметив, что я не стал вооружать левую руку и оставил кинжал на перевязи.

– Сейчас не нужен, – спокойно ответил я. – Он служит мне для других целей.

На самом деле это показное спокойствие давалось мне не без усилий. Я испытывал нешуточное волнение – ведь это был мой первый поединок. Самый первый мой настоящий поединок и сразу с очень серьёзным противником. В движениях гасконца присутствовала изрядная искушённость. Он был лёгкий, с хорошей реакцией, что сразу чувствовалось, а я своё мастерство вынужден был оттачивать только в сражениях с дядюшкой и с соломенным чучелом.

Я принял стойку с выдвинутой вперёд правой ногой и полусогнутой вооружённой рукой. Покрутил немного кистью, разминая её. Левую руку я по науке отставил назад на уровне шеи и покачался на носках, проверяя равновесие. Дистанция между нами оставалась всё ещё большой. За дистанцией нужно было следить очень внимательно, учитывая длину шпаги соперника.

Гасконец продолжал смотреть на меня с насмешкой, а затем совершил несколько быстрых рубящих движений, тоже, очевидно, разминаясь, но при этом ещё и сделав пару шагов в мою сторону.

Было бы хорошо, если б он сразу попытался меня зарубить. Укол всегда быстрее удара, как учил дядюшка и в этом случае моя задача оказывалась значительно проще. Но гасконец следующим движением резко ткнул мне в лицо шпагой, коротко скакнув вперёд. Я с лёгкостью взял защиту, тем более что и ожидал верхней атаки. Но отвечать пока не стал, да и гасконец тут же отпрянул обратно. Усмешка не исчезла с его лица, но всё же выражение его неуловимо изменилось. Потихоньку переступая, но пока не скрещивая ног, он двинулся по дуге, как и полагалось действовать в испанской традиции.

– Необычная у вас техника, юноша, – сказал гасконец. – Где вы такому учились?

– Домашнее обучение, сударь. Меня учил мой дядя. Шевалье де… Впрочем, вы же не хотите узнавать никаких имён?

– И что же? Кто-то находит, что ваш дядя хорошо фехтует?

– Нет, сударь. Не находит. К сожалению, способности моего дяди к фехтованию ограничены превратностями судьбы – он потерял ногу в довольно молодом возрасте, сражаясь за короля. Но мой дядя обладает изрядными познаниями в теории, поскольку весьма интересуется данной темой. В своих изысканиях он посетил множество стран и областей, сравнивая различные школы фехтования, и разработал собственную. И даже пишет учёный трактат о ней.

– Любопытно. И что же? Далеко он продвинулся?