Евгения Говоркова-Никифорова - Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле

… – Mata! Mata! – близнецы ворвались в юрту, треща, как сороки.

– В чём дело??? – Аглая оторвалась от мелкой починки одежды и приняла строгий вид.

– Она прогнала нас, кричала, что мы выродки и проклятое отродье!… Ярополк vahu 13 13 Vahu (скифо-сарм.) – добрый. , он стал просить, чтобы не ругалась, так она его ударила!… Fud os 14 14 Fud os (скифо-сарм.) – плохая женщина. !… – наперебой затараторили дети.

К Оргиной привычке мешать в речи сарматские и русские слова привыкнуть было непросто…

…Ярополк был боярским сыном. Значит, если речь зашла о нём, то «fud os», грубо обругавшая её детей, – это Чеслава. Аглая вздохнула – как же надоели эти разборки! К тому же, Ярополка угораздило сдружиться именно с их с Майпрангом близнецами. Радомир был не против, а вот Чеслава бурно проявляла недовольство. Но говорить подобные слова детям – это перебор!

Аглая отложила шитьё в сторону и поднялась на ноги. Разборки – чтоб их!!!…

Из боярской юрты слышался плач Ярополка, и доносилась гневная ругань Чеславы.

– Здрава будь, боярыня! – спокойно произнесла Аглая, входя внутрь.

– А-а! Явилась! – внимание и злоба жены Радомира мгновенно переключились на неё.

– Ты зачем детям пакостей наговорила? Что за надобность такая была? – Аглая всё ещё пыталась сдерживаться.

– Пусть твои щенки подальше держатся! Не место волчьим ублюдкам в моём доме и подле моего сына!

– Ты, Чеслава, соображай, что говоришь! И дом твой цел, и сын твой жив только благодаря волкам! И вообще, дети-то причём???

– Это ты соображай, что говоришь! Благодаря волкам жизнь моя рухнула! В прежние-то времена ты бы, паскуда, в чернавках у меня бегала, конюшню чистила, а вожак твой давно бы червей кормил, головы лишившись…

– Ещё раз семью да детей моих обидишь – пожалеешь! – шагнув к скандалистке, Аглая одной рукой сгребла её за грудки.

Боярыня тихо ойкнула, почувствовав у рёбер тонкое острие клинка.

– Сыну своему спасибо скажи, что не тронула! – Аглая отпустила примолкшую женщину. – Где муж твой?

– Не знаю!!! – зло огрызнулась Чеслава. – Со вчерашнего дня не видела!

– В смысле??? – озадаченно взглянула на неё Аглая.

– Ушёл…

Выйдя из боярской юрты, Аглая медленно шла по посёлку, пытаясь осмыслить услышанное. Ушёл! Куда, интересно, Радомир мог уйти? И с какой стати???… Только этого и не хватало! Драккара нет уже четвёртый день, теперь этот провалился, как сквозь землю, даже жена не в курсе…

Чтобы успокоиться и поразмыслить, Аглая решила прогуляться.

– Орга, я по лесу проедусь, за детьми присмотришь? – сарматка радостно кивнула.

Она вообще не видела особого различия – свои-чужие. Дети её обожали и всегда собирались у неё целой компанией.

– Тебе травки привезти какие-нибудь? – Аглая знала об увлечении подруги врачеванием.

Орга на пальцах объяснила, что именно из «травок» её интересует.

Корсак оседлал для неё лошадь – любимого гнедого. Табунщик до сих пор чувствовал себя неуютно в её присутствии, хотя она давно дала понять: что было – то было, да быльём поросло. Вот и сейчас, сделав дело, постарался побыстрее уйти.

– Корсак! – Аглая тронула его за рукав, и сармат остановился, вопросительно взглянув на неё. – Ты поглядывай по сторонам, ладно? Что-то не то происходит: Радомир пропал, Майпранга нет до сих пор…

– Понял. Пастухов своих в дозор поставлю окрест. Сама осторожнее будь…

…Лес находился от побережья довольно далеко – даже верхом не меньше получаса. Пустив гнедого рысью, Аглая продолжила размышления. То, что Чеслава уже доконала своими выходками, быстро отошло на второй план. Всё остальное тревожило гораздо больше. Драккар должен был вернуться ещё позавчера, край – вчера; больше, чем на два-три дня сарматы в море не уходили, делая короткие вылазки, а потом быстро и незаметно скрываясь в укромной бухте. Аглая, конечно, допускала, что могли возникнуть какие-то непредвиденные обстоятельства, но сейчас её, как всегда, угнетало бездействие: она вынуждена сидеть и ждать, даже не зная, что происходит. Хуже нет – ждать и догонять! Исчезновение же Радомира окончательно выбило её из колеи…

…Лес встретил женщину приветливым шелестом ветвей и щебетанием птиц. Лес она любила, хотя этот, разумеется, отличался от её когда-то привычного. Она спешилась и повела коня в поводу. Гнедой прядал ушами, но вёл себя спокойно, да и Аглая не опасалась особо – некого: крупные хищники здесь не водятся, чужаки не заезжают, а местных она знает всех наперечёт. Вдыхая лесные ароматы, подогретые лучами солнца, уже перевалившего за полдень, она не спеша шла по знакомой тропинке, приглядываясь к местным растениям. Она никогда не была сильна в ботанике, но Орга достаточно подробно объяснила, что ей требуется, даже показала некоторые травки. В крайнем случае, сарматка просто посмеётся над её бестолковостью.

Набрав целый мешочек всевозможных стеблей и листочков и вдоволь нагулявшись, Аглая собралась было в обратный путь, как вдруг сверху по тропинке послышался топот копыт. Она повертела головой по сторонам – к сожалению, укрыться негде, сама бы ещё спряталась, а вот коня точно девать некуда! Вскочить в седло и ускакать тоже было не очень удачной идеей: тропинка шла под уклон, а лес в этом месте густотой не отличался, так что она в любом случае будет, как на ладони… Да и чего бояться? Наверняка, из местных кто-то… Но на всякий случай она взялась за рукоятку кривого половецкого клинка, который всегда таскала с собой, отправляясь из дома.

Через пару минут пятеро всадников появились в поле зрения, и были это… не местные. Богатая одежда и конская упряжь, незнакомые лица… Женщина сильнее сжала рукоять сабли – убегать поздно! Она просто стояла на тропе и наблюдала за их приближением, а чужаки ехали неспешно, шагом, и разумеется, давным-давно её заметили.

Предводителем отряда был молодой мужчина явно ромейской 15 15 *Сами византийцы называли себя «римлянами» – по-гречески «ромеями», а свою державу – «Римской («Ромейской») империей», или кратко – «Романией». наружности. Он ехал впереди и держался в седле прямо и уверенно. Пышное одеяние и манеры выдавали человека знатного и влиятельного, остальные были одеты проще и слушались его с полуслова-полувзгляда. Вот и сейчас, не доехав до Аглаи буквально несколько метров, всадник остановился и поднял правую руку вполоборота к своим спутникам, те тоже мгновенно стали.

Незнакомец пару мгновений пристально разглядывал молодую женщину, потом склонил голову набок и прищурился. Губы его тронута еле заметная улыбка. Аглая, не разделяя его веселья, сохраняла серьёзную мину, красноречиво не убирая руку с рукояти сабли. Неплохо было бы, конечно, поздороваться, но, насколько она помнила, во все времена это первым делал мужчина.