Атуна Койдергем - Княжна для викинга. Книга 2

– Я не такой изверг, чтобы домогаться до твоей целомудренной души в тот миг, когда ты страдаешь от холода, – возразил Годфред, помогая Ясыне поскорее стянуть мокрую сорочку, хватающуюся за ее тело. Каждый раз видя любимую без одежды, Годфред не оставлял попыток приобщить ее к новому виду досуга. Но в этот раз он только терпеливо вздохнул, оглядев ее животик и небольшие, но манящие его грудки. Он раньше думал, что ему нравятся пышнотелые особы. Но теперь он понял, что ошибался. Ему нравится Ясыня. – Я подожду, пока ты нагреешься, – оскалился неунывающий Годфред, помогая Ясыне вытереться.

– Получше спину осуши…

– Спина уже сухая, давай лучше протру спереди, – трунил Годфред.

– Теперь платье…– Ясыня уже не стеснялась Годфреда и доверяла ему, не ожидая от него чего-то непредсказуемого. – Подол придержи, а то он может завернуться и застрять…

– Когда мы поженимся, я спрячу всю твою одежу, – пообещал Годфред, расправляя на Ясыне сухое платье, которое липло к ее влажной коже.

Наконец с переодеваниями было окончено. Но к гогочущей и уже набравшейся дружине возвращаться не хотелось. Взявшись за руки, Годфред и Ясыня добежали до полянки с высоким сеновалом. Ясыня устала и желала передохнуть прежде, чем возвращаться домой.

– Я хочу, чтобы этот день никогда не кончался, – призналась Ясыня, глядя в небо, усыпанное алмазами звезд. Она лежала на спине и любовалась таинственным бескрайним небосклоном. Звезды падали одна за другой так быстро, что Ясыня даже не успевала загадать желание. Впрочем, о чем ей просить богов? Они и так дали ей все, что она хотела.

– Земли славян – самые лучшие на всей земле, – сделал внезапное признание Годфред. Аромат полевых цветов и трав опьянял душистым благоуханием. Годфреду в рот попала сухая травинка. Выплюнув ее, он навис над Ясыней и ласково поцеловал свою любимую.

– Почему ты так решил? – Ясыня приподнялась на локте, тряхнув копной влажных волос.

– Потому, что я очень счастлив, – признался Годфред, бережно отирая с шеи Ясыни капли воды, осыпавшиеся с ее волосы. – И я очень хочу, чтобы ты была моей. Честно говоря, я вообще больше ничего не хочу! Если б твой Сварог спросил, что мне нужно, я бы ответил, что только ты.

Годфред прижал Ясыню к себе. Его рука уже по привычке потянулась к ее юбке.

– Ну-ну, – Ясыня придержала ладонь Годфреда. – Надо ждать.

– А, ну да, – Годфред мечтательно улыбнулся, одернув подол Ясыни, как всегда делал после неудачных попыток овладеть своей неприступной невестой.

Гуляния обещали продлиться до утра. Ведь это были последние теплые деньки пред продолжительной зимней порой. Совсем скоро на поля выпадет снег и будет уже не то что в сеновалах валяться, даже на улицу тяжело выйти. Однако Ясыня так устала за день, что теперь жаждала поскорее оказаться в кровати. К тому же она опасалась, что начнется дождь, ведь луна неожиданно упряталась в тучах.

Время подползло к полуночи. Вопреки празднику, хоромы наместника спали. Очевидно, каждый, кто желал веселиться, направился с подобными целями в город. А оставшиеся не стали нарушать привычного уклада и уснули с приходом темноты.

– Письмо из Новгорода…– зевающий Варди отдал Годфреду послание и вышел из гридницы.

Ясыня развешивала сырую одежду, пока ее жених знакомился с посланием.

На лице Годфреда все еще была улыбка, когда он дочитывал письмо. Но глаза его уже не смеялись. Он опустил письмо на стол и перевел пустой взгляд на занятую делом Ясыню. Затем пошел в опочивальню и повалился на ложе, даже не сняв сапоги.

– Что такое? – Ясыня последовала за расстроенным Годфредом. Присев возле него, она озадаченно оглядела его. – Что-то содеялось? Что-то худое?

– Я думаю, что…– Годфред смотрел на Ясыню, не моргая. Зрачки его расширились. Дыхание сделалось тяжелым. Он сдвинул брови, словно думая о чем-то. – Ты ведь меня любишь…

– Очень, – Ясыня прижалась щекой к груди Годфреда. Она больше не стеснялась своих чувств. Хотя до встречи с ним была уверена, что подобные признания уже сами по себе порочны, даже если не подкреплять их действиями.

– Я хочу быть только с тобой, дорогая. Ты должна это знать. И должна быть всегда со мной. Что бы ни случилось.

– Я буду, – Ясыня оглядела Годфреда глазами, в которых было столько доверия и нежности, что не оставалось сомнений в том, что она говорит правду.

– Прости меня, – неожиданно изрек Годфред. Выглядел он сейчас скверно. В его внешности ничего не поменялось, но взгляд был уже как будто совсем не его. Так смотрит волк в преддверии зимы.

– За что? – не поняла Ясыня. Но Годфред не отвечал ей. – У тебя что-то болит? – забеспокоилась Ясыня, нахмурившись в тревогах.

– Ты меня бросишь…– вдруг произнес Годфред, отвернувшись от Ясыни на другой бок.

– Никогда, – Ясыня обняла Годфреда за плечо. – Я всегда с тобой.

– Ты меня бросишь. И будешь с другим, – горестно предрек Годфред, все еще не оборачиваясь на Ясыню.

– Как ты можешь так говорить? – Ясыня перелезла через Годфреда и оказалась напротив него. Поцеловав его ладонь, она прижалась к ней щекой. – Я только для тебя.

– Нет, – Годфред улегся на спину, тяжко вздохнул и устремил взгляд вверх, в конек высокой крыши. Наверху на стыке скатов какой-то паук свил паутину. Такую широкую и крепкую, что в нее уже угодила сотня бестолковых мух. Он сам, Годфред, тоже бестолковая муха. А не паук, как казалось. Он ничего не решает. И от него мало что зависит. – Ты меня не любишь. Или, по крайней мере, скоро разлюбишь.

– Зачем ты так говоришь? Ты не веришь мне? – Ясыня вопросительно оглядела Годфреда. Но он будто не желал смотреть на нее. Избегал ее взгляда. И даже не пытался соблазнить ее, вопреки своему обыкновению.

Ясыня отстранилась от Годфреда и задумалась на несколько мгновений. Она не могла понять, что происходит с ее любимым. Она не знала, что и думать. Но она знала, что любит его. И ей не нужен никто другой. Ни один мужчина в мире не получит ее.

– Делай со мной, что хочешь, – неожиданно произнесла Ясыня. – Я твоя.

Ее поступок был внезапным и смелым. Годфред сперва даже не поверил ее словам. Но когда она приникла к нему всем телом, его сомнения рассеялись. Он сначала помедлил, будто сомневаясь. Но потом обнял ее крепко и поцеловал так бережно, как еще никого и никогда.

****

Придержав ватолу на груди, чтобы та не сползла, Ясыня присела на край стола. Потянулась к кубку с водой и сделала глоток. Болтая ногой, Ясыня наконец допила воду и уже была готова вернуться обратно к Годфреду. Как вдруг ее взгляд пал на письмо, которое валялось на столе. И опять Ясыню посетила тревога. Странная и необъяснимая. Хотя разве может случиться что-то плохое, когда рядом с ней Годфред?