Дмитрий Тацуро - Легенды Сэнгоку. Пёс

– Всё, замолчали все! – не громко приказал Икэда. – Господин нас зовёт.

После встречи Шибаты Кацуиэ, Нобунага созвал военный совет, где присутствовали самые доверенные его люди. Шибата занимал самое почётное место среди вассалов, рядом с Хиратэ Масахидэ и прибывшим Хаяши Хидэсада. Последний, с виду не представлял ничего такого, чего можно было бояться. Худой, сорокалетний мужчина, с длинным лицом и острой бородой, в ярком, жёлтом камисимо 19 19 Камисимо – костюм, состоявший из безрукавой куртки катагину, с простёганными, накрахмаленными плечами, похожими на крылья и широких штанов хакама. Часто, камисимо было однотонным, но встречались и комбинации разных цветов. поверх зелёного косодэ и в шапке эбоши. Он больше напоминал богатого чиновника, а не воина-самурая или, хотя бы военного советника. Инучиё хорошо его разглядел, поскольку по-прежнему оставался за спиной Нобунаги, в качестве держателя меча.

Госпожи Но, в этот раз не было. Зато присутствовало ещё одно новое лицо, которое юноша видел впервые. Человек среднего роста, тоже около сорока, в черно-жёлтом домару 20 20 Домару или до-мару – старый доспех с обильной шнуровкой, часто не однотонной, с разными комбинациями и даже узорами, в период сэногу-дзидай, постепенно терял популярность. Завязывался сбоку, под правой рукой. , с большой залысиной, глубоко посаженными, добрыми глазами и лицом, чуть синеватым от выбритой щетины. Это и был дядя князя, Ода Сансабуро Нобумицу из Мориямы. И, в основном, говорил лишь он.

Со слов Нобумицу, Инучиё узнал, что Нива Нагахидэ всё же оказался прав и их враг на сегодня, именно Сакай Дайдзэн. Он то и предпринял хитрый ход, против неразумного главы клана Ода. Захватив членов семьи вассалов Нобунаги из мелких замков Мацуба и Фуката, что находились западней Нагои, он вынудил их подчиниться ему и тем самым, окружить Нагою с двух сторон. А поскольку этот Дайдзэн был уверен, что Нобунагу никто не поддержит, решил напасть совершенно нагло и незатейливо, без всяких предупреждений и переговоров. В эту минуту, пока идёт совет, Сакай переправлял из Киёсу в захваченные замки свои силы и как только он достигнет своей цели, наверняка пойдёт в атаку.

Все нервничали и решали, что предпринять. Хиратэ советовал держать оборону и не выходить за стены – так шансов выжить будет намного больше. Шибата, раз уж приехал, хотел атаковать армию Сакай, когда он выйдет в поле. Суровый воин не так уж и жаловал Нобунагу, что было видно по его пренебрежительному взгляду и тону голоса. Но, раз уж Нобуюки приказал помочь брату, он, как верный слуга, приказ должен выполнить. Остальные же метались между обороной и атакой. Хаяши молчал, наверняка радуясь в душе, что дураку Нобунаге придёт конец. Нобумицу больше склонялся к плану Шибаты, но понимал, что, если они встретятся с ним в поле, по ним могут нанести удар из Киёсу или же напасть на Нагою. Так или иначе, но Нобунага оказался зажат и оборона всё же, это единственный выход.

Однако, сам князь, слушая все эти планы по стратегии и бесконечные споры, откровенно выражал своё безучастие и даже зевал, не прикрывая рта. Хиратэ из-за него, чувствовал себя неловко, Хаяши подозрительно ухмылялся, а Шибата в очередной раз убедился, что девятнадцатилетний глава клана, совершенно безнадёжен. Лишь Нобумицу не обращал на это внимание.

Все вассалы сидели лицом к князю Ода, поэтому из их всех, только Инучиё увидел, как у входа в залу появился Янада Масацуна, молча кивнул и также быстро исчез. Кивок предназначался Нобунаге и тот, поняв в нём что-то своё, быстро поднялся на ноги во весь рост и пошёл к выходу, произнеся на ходу:

– Собираемся! В бой!

– Какой бой? – не понял Хиратэ. Остальные тоже были поражены резкой переменой господина. Только младшие, молча встали и направились за ним.

– Куда? С кем? – недобро хмыкнул Шибата, совершенно не осознавая, что происходит и, что он тут вообще, собственно делает.

– Я сказал в бой! На Киёсу! – громко повторил Нобунага и вышел.

Старшие вассалы, оставшиеся сидеть, удивлённо переглянулись.

– Он нас угробит, этот олух! – басом произнёс Шибата, но тоже отправился следом.

Форт Каядзу, Овари.

Инучиё вновь бежал. Всей армии пришлось в одночасье сорваться с места и стремительно выйти из Нагои по направлению на север. Решение Нобунаги было неожиданным и быстрым. Тысячу двести бойцов, князь возглавил сам, в их числе были и воины Шибатэ Кацуиэ, а триста, во главе с Нобумицу, оставил в Нагое и приказал ждать. А когда настанет момент, атаковать пустые замки, захваченные Сакай. Почему «пустые», оставалось загадкой, но дядя решил подчиниться.

Бежали недолго, всего лишь один ри. Когда спускались с плато, на котором стояли город и замок Нагоя, уже было видно на горизонте Киёсу, вдвое превышавший вотчину Нобунаги. Он расположился на обширной равнине, по двум берегам реки Годзё и из замка Нагои, просматривался во всех подробностях. Вся окрестность находилась под неустанным взором князя Оды, чем он и пользовался.

Преодолев многочисленные поля, на которых уже вот-вот соберут урожай, войско Нобунаги пересекло реку Сёнай и уже через половину ри, им встретилась вражеская армия, высланная из Киёсу.

Недалеко, находился небольшой форт Каядзу, гарнизон которого тоже присоединился для противостояния с Нобунагой, но за стенами не укрылся, а вышел в поле. Князь Ода рисковал, направившись в сердце вражеской территории, оставив дом практически без защиты. Именно поэтому, Шибата думал, что это очередной припадок дурости. Но ему, как и его господину, это было лишь на руку. Если Нобунага проиграет и потеряет Нагою, то во главе клана беспрепятственно встанет Нобуюки и это будет правильно.

Что творилось в голове князя Ода, всегда было загадкой. Он делал всё неожиданно и быстро. Так и сейчас. Едва войска смогли перевести дыхание после марш-броска, Нобунага уже приказал сражаться.

Бой начался с традиционной перестрелки, но копейщики Нагои уже бежали в атаку, под градом стрел. Их лучники били через спину, поддерживая своих товарищей. Самураи шли рядом с ашигару, разбавляя их ряды и Инучиё был одним из первых. Стрелы летели над его головой то в одну, то в другую сторону. Одна скользнула по его наплечнику, другая отлетела от его стрекозы, которую он закрепил на передней части тульи шлема. Рядом с ним, упал один из пехотинцев, поражённый в ногу и так и остался лежать на поле. Юноша не отвлекался и бежал вперёд. Крики воинов закладывали уши, кровь в жилах так и играла от возбуждения. Когда до столкновения оставалось несколько шагов, Инучиё прибавил ходу и вырвался вперёд. Его длинное копьё быстро нашло себе цель. Первым же ударом он всадил наконечник в горло противника, вторым, рассёк кисть другого. В строю образовалась брешь, и он ринулся в неё. Остальные воины уже столкнулись, а кто-то, быстро сообразив, последовал за Инучиё.